Мэри Симмонс - Луч надежды

Коронер признал смерть следствием несчастного случая. Естественно, Гордоны были весьма рады этому. Но как в этом случае можно было объяснить странную реакцию Сары на случившееся? Почему она вдруг решила, что жертвою был Джордж? Единственным объяснением, которое позже пришло на ум Андреа, было то, что во всей семье Джордж был единственным, кто не пользовался верховыми лошадьми.

Гордоны хотели подарить миссис Бевис и ее пятерым детям дом, в котором те жили, но миссис Бевис отклонила этот подарок. Она не желала оставаться на ферме, где погиб ее муж. Тогда Гордоны присовокупили к деньгам, полученным по страховке и из пенсионного фонда фермы, достаточно крупную сумму.

В ближайший после смерти Роя понедельник коронер дал разрешение на погребение тела. А в следующую пятницу миссис Бевис вместе со своими пятью детьми уехала.

В ту пятницу внезапно изменилась погода. Теперь уже на дворе была весна. Как только просохнет, некоторые уроки можно будет давать на открытом воздухе. Андреа заранее радовалась этому. Живая изгородь из роз в тени колоссального дуба должна быть необычайно красива.

Вечером Андреа одевалась для поездки с Беном Трэвисом в Клинтон-Сити. Устав от шерстяных платьев, она на этот раз выбрала платье из белого шелка. Рукава в три четверти были единственной уступкой прохладным дням. Но она намеревалась захватить с собою теплый плащ. Ее глаза заблестели, когда она посмотрела в зеркало и поправила обрамлявшие лицо волнистые локоны.

В это время зазвонил телефон.

Это был Хосе Альварес.

— Ах, Андреа. Софи и я хотели бы предложить вам прийти к нам завтра на скромный обед.

Проклятье! Она абсолютно забыла о своем обещании.

— Но я пока еще не говорила об этом с миссис Гордон, — заняла она оборонительную позицию, — это несчастье нарушило все наши планы.

— Тогда поинтересуйтесь у нее сейчас, Андреа. Я подожду.

С наибольшим удовольствием Андреа бросила бы трубку.

— Хорошо, Хосе, я спрошу, — несколько раздраженно ответила она.

Найти миссис Гордон оказалось непросто. Ее не было ни в гостиной, ни в библиотеке, ни в спальне. На кухне Андреа увидела Фелицию, которая помогала миссис Коллинз.

— Бабушка в своей комнате, — подсказала Фелиция. — Она только что поднялась туда.

Миссис Гордон сразу же откликнулась на стук в дверь. «Похоже, она плакала», — подумала Андреа.

— Не помешаю? — спросила она.

— Нет, абсолютно нет, — ответила миссис Гордон и улыбнулась. — Приехал сын. Подойди, дорогой, я хочу представить тебе мисс Андреа Вэйд.

Из глубины комнаты вышел мужчина и подошел к ней. В первый момент Андреа показалось, что это Джастин. Она тут же внутренне собралась, готовая в случае необходимости дать отпор, но…

— Это мой сын Дэвид, — пояснила миссис Гордон.

Андреа внимательно всмотрелась в красивое лицо. У Дэвида были такие же черные блестящие глаза, как и у Джастина. Вот только выглядел Дэвид старше и более усталым. Андреа, однако, он показался весьма привлекательным. «Будь Джастин психически нормален и чуточку постарше, их можно было бы принять за близнецов», — отметила про себя Андреа и, немного помешкав, протянула новому знакомому руку, которую он крепко пожал. Рука его была прохладной.

— Вы — учительница Фелиции?

— Да.

Он задумчиво смотрел на нее, и она не знала, что говорить дальше. «Я веду себя как какая-нибудь нескладеха», — оценила она себя и беспомощно посмотрела на миссис Гордон.

— Не знаю, удобно ли это вам, миссис Гордон, но семья Альварес настаивает, чтобы я завтра пришла к ним на обед. Мне, право, неловко… и сегодня, и завтра… Потом Фелиция… Однако Хосе просил меня поговорить с вами.

— Нет-нет, конечно, вы можете идти, — возразила миссис Гордон. Вельма может провести ночь в комнате Фелиции. Вы и так редко бываете в гостях. Во всяком случае, гораздо реже других. Так что идите спокойно.

— Да, — добавил Дэвид Гордон, — мы не можем себе позволить, чтобы вы скучали на ферме, не правда ли, мама?

Андреа поблагодарила и поспешила выскочить из комнаты. Хосе все еще ждал у телефона.

— И что сказала многоуважаемая дама? — поинтересовался он.

— Миссис Гордон ничего не имеет против, — коротко ответила Андреа.

Ей не очень нравились цветистые обороты Хосе и его назойливость. Если что-то и утомляло ее на ферме, то это был именно Хосе.

— Хорошо, — сказал он. — Отлично! Чудесно? Это колоссальнейшая радость для нас! Итак, в шесть вечера мы ждем вас на коктейль.

— Я буду. Спасибо, Хосе.

И она быстро положила трубку, чтобы избежать необходимости выслушивать дальнейшие пируэты его галантности.

Как и было обещано, Бен выбрал лучший ресторан города.

— Здесь по крайней мере можно получить прожаренный бифштекс. К тому же повара слышали кое-что об уксусе и масле. А большинства местных ресторанов ограничивается жарким и салатом с русским соусом. В лучшем случае есть еще жареная рыба. Ко всему прочему тут еще и спокойно. Лишь по субботам бывает много народа, — пояснял Бен, — по субботам у фермеров выходной, а потому приходится даже заказывать столики заранее.

Бен показал на чахоточного вида пианиста.

— На субботу и воскресенье Джо отпускают из оркестра пожарников. Они обычно играют танцевальную музыку. А высокая и толстая блондинка по имени Бель при этом пытается петь. Ее репертуар неизменен в течение вот уже многих лет, но тем не менее фермеры аплодируют ей, как сумасшедшие. Мне кажется, гораздо большее удовольствие хлопать ей, чем слушать ее пение.

— А почему, собственно, вы решили остаться в Индиан Гэп? — сменила тему Андреа. Ей казалось, что Бен совсем не похож на деревенского врача по крайней мере, каким он ей представлялся.

— Я вырос в этих местах. Клиницистом же стал в Нью-Йорке. Временами у меня, конечно, возникает желание вернуться туда, поскольку больница в Клинтон-Сити не относится к числу самых современных. А когда пациенту нужна экстраординарная спешная помощь, то врачу приходится несладко, — вздохнув, он посмотрел в свой бокал. — Ну а вернулся я главным образом по той причине, что у отца случился инфаркт. Поэтому родители захотели переселиться в теплый климат. Отец работал, как говорится, на износ. При этом он никогда не имел много денег. В трудные времена ему платили яйцами и курами. И только Флетчеры, Гордоны и еще несколько крупных фермеров платили наличными. Думается мне, что в детстве я носил свою одежду существенно дольше, чем любой другой мальчик в городе.

— И несмотря на это вы вернулись? Бен усмехнулся.