Ирина Лобановская - Анатомия развода

— Проходите, — неуверенно пригласил мужичок.

Нет, — отказалась мать. — Я поеду. Мне некогда, у меня дела. Юра, домой вернешься сам! А впрочем, я, наверное, за тобой заеду. Через два часа. Этого тебе для знакомства будет достаточно? Она ухмыльнулась и двинулась к лифту.

— Алла, подожди… — робко попытался остановить ее мужчина.

— Пока! — крикнула она, уже входя в лифт. — Извини, дел невпроворот! Деньги так просто никому не достаются!

Юрка промучился два часа на кухне в маленькой квартирке отца, школьного преподавателя химии. Мальчика усердно закармливала конфетами и печеньем жена отца, тетка в перманенте и оранжевой помаде. Дома-то зачем губы красить?!

Юрка не мог представить, что это ради него.

— А кем ты хочешь быть? — заискивающе спросил отец, когда то и дело задыхающийся и на каждом слове умирающий разговор окончательно зашел в тупик.

— Киллером, — признался Юрка и, увидев опрокинувшиеся лица отца и перманентной тетки, объяснил свое нормальное, вполне обыкновенное желание: — Работка непыльная, а денег куча! Я стреляю здорово, уже сейчас восемьдесят из ста запросто выбиваю. Глядишь, и во власть пролезу со временем, как Анатолий Быков. У нас в классе ему многие завидуют и мечтают подражать. Хотят стать таким, как он. Он тоже в школе раньше работал. Физкультуре детишек обучал. Спортсмен. На худой конец можно стать и президентом. Но слишком много дел, за все придется отвечать. То правительство не такое, как надо, то дефолт, то террористы… Пока со всеми разберешься… И зарплата маленькая, я читал. Мне не хватит. А ты, папка, профессию сменить не собираешься?

— Да нет, — пролепетал совершенно потерянный отец. — А у мамы все хорошо?

Оранжевая тетка подарила отцу грозный взгляд.

— Все просто отлично, — объявил Юрка. — Она с наркотиков такие бабки имеет, прямо обалденные! И менты у нее все в обойме, пикнуть не смеют! Маман им на лапу нехило отваливает каждый вечер. Еще до начала работы. Ну и все в ажуре! Мишка ее изумрудами да брильянтами задарил, авто купил… Вы не видели? Тачка высший класс! Хотя мог бы и получше, пожадничал. Но как только мать эту колымагу заездит или расколотит, придется ему разориться на другую, покруче! К вам приходить-то можно?

— Ой, ну конечно! — одомнилась напомаженная тетка. — В любое время! Когда тебе удобно. Но лучше позвонить заранее. Мало ли что…

Отец так и не сумел прийти в себя.

— Это обязательно, — солидно кивнул Юра и вытащил сотовый. — Мать, ты где там болтаешься? С Мишкой, что ли, опять лясы точишь? — сурово спросил он. — Давай кончай трепаться, я тебя жду! На метро в толкучке ехать не собираюсь. Не так воспитан!

— Соскучился? Ишь как быстро! — хохотнула довольная Алла. Рядом слышался Мишин басок. — Я так и думала… Сейчас выезжаю. Прибуду через десять минут. Подожди…

Больше к отцу Юра не поехал, хотя тот звонил несколько раз и приглашал.

— Чего это ты? — удивлялась мать. — Так туда рвался…

И Юра никак не мог сообразить, искреннее ли это удивление или мать попросту издевается над ним.

В старших классах он малость образумился и еще крепче подружился с Игорем Скудиным, парнем умным, но таким же, как Воробьев, раздолбаем.

Юрка великодушно прощал приятелю его слабости. В конце концов, они у всех есть и должны быть — большие и маленькие. Хотя бы в виде симпатичных, худых, чуточку горбоносых девиц с черными челками.

8

Часто снилась девочка с низкой черной челкой до бровей… Аня смеялась и, казалось, постоянно что-то порывалась сказать. Но так ничего и не говорила.

В этой девочке пряталось нечто не поддающееся никаким словам, что-то неопределенное, странное… Никакая не красота в привычном понимании этого слова. Хотя взгляды на красоту у людей расходились испокон веков.

Игорь постоянно вспоминал Анькину хрупкость, гибкость и прыгучесть, теплоту ее нежных ладошек…

Со свойственной ему нагловатостью он запросто добился у Ани разрешения приходить к ней домой. Так просто, ничего особенного… Посидеть, поболтать, погулять с собакой… Выпить чаю… Аня изучила его вкусы и заваривала ему особенно крепкий.

Она всегда распахивала ему дверь так радостно, будто действительно ждала именно Игоря. Этим он обманывался недолго.

На самом деле Аня просто ждала чего-то нового, чудесных перемен, в непреложность и обязательность которых упорно верила. И если они вдруг оказались бы связанными с Игорем, ну что ж… Значит, так тому и быть. Ане в принципе все равно, лишь бы не стоять на одном месте, лишь бы двигаться, бежать и прыгать… Только с Игорем у нее ничего не получилось. Через два месяца его довольно частых визитов Аня поняла, что ей, оказывается, хочется, чтобы он поскорее ушел. Но как ему скажешь об этом?.. Он догадался сам.

Счастье Аня понимала по-своему и на редкость правильно. Оно вовсе не цель, не ожидание и не замечательный, светлый пункт назначения, вроде Канарских островов — мечты и грезы многих! — а способ твоего существования. Счастье — сама твоя жизнь. И в ней часто случается так, что, упрямо добившись своего и дождавшись желанной Жар-птицы, внезапно понимаешь — ждать ее вовсе не стоило. Нужно найти совсем другое перо, и ты хочешь немедленно оказаться в ином месте… Но на тщетное ожидание и бессмысленные поиски потрачены годы, на них убито столько времени… И ты в отчаянии и слепой надежде снова начинаешь ждать…

Аню этот вариант интуитивно никак не устраивал, он ей никогда не подходил. Она хотела просто жить.

Игорь постепенно проникался ее природной, естественной правотой. Он словно перехватил у нее, перенял, скопировал ее личное понимание действительности и бытия. Да, именно у попрыгуньи Аньки он многому научился за те недолгие месяцы довольно частого общения.

Она не ошибалась. Зачем ставить себе определенные задачи и мучить несбыточными стремлениями, прекрасными желаниями и далекими золотыми горами? Путь к ним выстлан отнюдь не расписными коврами. Нужно спокойно жить и радоваться тому, что имеешь, отыскивая в ежедневных событиях бесхитростные радости и плюсы. А они есть. Их не может не быть! К ним только нужно повнимательнее присмотреться и вытащить на поверхность из-под густого грязного слоя повседневности, складывающегося из дурного настроения, плохой погоды и хамства окружающих.

Наконец Евгения Александровна, встречая Игоря вечерами в своей квартире все чаще и чаще, стала поглядывать на него пристально. А однажды после его ухода вдруг объявила своей непонятливой легкомысленной дочке, что Игорь ходит в их дом как жених. И Ане не стоило давать ему право приходить сюда, когда ему вздумается. Аня с досадой отмахнулась и проворчала, что все это чепуха и мнительной матери просто кажется. Но мать угадала.