Шеннон Маккена - Стоя в тени

Основной же причиной его бездействия были продолжительные отлучки Эрин: то она уезжала на полгода на учебную практику во Францию, то девять месяцев стажировалась в Шотландии, то год работала в археологической экспедиции в Уэльсе. Он заводил себе на это время веселых подружек, среди которых попадались и весьма приятные во всех отношениях, но жениться на ком-то из них так и не решился, не в силах забыть Эрин. Вот если бы до него дошли слухи о ее помолвке, тогда бы он, возможно, и подумал о чем-то серьезном.

Этого не случилось. Закончив учебу, Эрин получила престижную должность в музее и вскоре обзавелась собственной квартирой. Как это ни поразительно, но в свои двадцать пять лет она так и не завела постоянного любовника. Коннор понял, что ему надо срочно действовать, пока еще не поздно. И был готов пренебречь угрозой нажить себе врага в лице Эда.

И вот тогда-то и случилась эта катастрофа. Выйдя из комы и обнаружив, что сам он подло предан, а его напарник погиб, Коннор не нашел в себе сил для возобновления своего романтического плана. Джесс был ему как брат, и все помыслы Коннор сосредоточил на том, чтобы выздороветь, разыскать Лазара и Новака, изобличить предателя и отомстить за своего погибшего друга.

В итоге Эд Риггз угодил в тюрьму.

Это существенно уменьшило шансы Коннора на то, что ему удастся уговорить его дочь встретиться с ним, главным свидетелем обвинения на процессе ее папаши, в субботу вечером в романтической обстановке. А его нынешний вид свел их почти к нулю. Он взглянул в зеркало и содрогнулся.

Сухощавый от природы, он приложил немало усилий, чтобы восстановить утраченные функции покалеченной ноги и мышечную массу тела. И в результате согнал последний жир. Глядя на себя в зеркало, Коннор видел идеальный анатомический муляж с четко очерченными мускулами и сухожилиями, на фоне которых следы от ожогов выглядели особенно уродливыми. Как и швы на больной ноге.

Его нынешнее социальное положение тоже нельзя было назвать престижным: он помогал своему старшему брату, фотографируя тайком неверных супругов. Его будущее было туманным, а нынешнее прозябание имело мало общего с полноценной жизнью. Все хорошее осталось в прошлом, поэтому его шансы переспать с Эрин Риггз равнялись нулю.

Вот с такими мыслями Коннор и направлялся в дом своего брата Дэви, чтобы успокоить давно бурчащий живот куском мяса и бокалом пива. Дэви, разумеется, немного поворчит из-за того, что он заявился к нему так поздно, однако в обещанном ужине не откажет. Коннор усмехнулся, подумав, что, если бы не назойливая забота о нем обоих братьев, он уже давно бы сгинул от одиночества и тоски.

На дорожке перед домом Дэви стоял джин Шона. Коннор приготовился терпеливо выслушать братские нравоучения. Дэви и Шон что-то обсуждали, и, когда он вошел на веранду, они резко оборвали разговор и вперили в него пытливые взгляды.

— Ты опоздал к ужину, мы все уже съели, — заметил Дэви.

— Новак сбежал из тюрьмы, — сказал ему в ответ Коннор. — С двумя своими подручными. Один из них — Габор Лукаш, тот самый мерзавец, которого я повязал в прошлом ноябре.

После продолжительного молчания Дэви спросил:

— Ты полагаешь, что он опять осмелится бросить нам вызов?

— Он игрок, авантюры составляют смысл его жизни, — сев на стул, ответил Коннор.

— Проклятие! — простонал Шон, уронив голову на руки. — Только Новака нам и не хватало! Мало нам своих забот!

— Признаться, меня сейчас больше беспокоит безопасность Эрин, — сказал Коннор.

— С ней что-нибудь случилось? — настороженно спросил Дэви.

— Однажды мне удалось вырвать ее из когтей этого зверя, — сказал Коннор, машинально делая бумажного голубя из листа бумаги. Эта привычка завелась у него в томительный период реабилитации после болезни. — Новак не забывает нанесенных ему обид. И Габор Лукаш тоже. Эрин молода, привлекательна и легкомысленна. Они не преминут этим воспользоваться, чтобы наказать Эда Риггза за то, что он подвел их под монастырь.

— Я не считаю, что ты должен заботиться об Эрин, — возразил Дэви. — Однажды ты уже сделал для нее все, что только мог, однако благодарности так и не дождался. Достаточно лишь предупредить ее об опасности.

— Это я уже сделал, — сказал Коннор.

Братья многозначительно переглянулись.

— Так вы с ней встречались? Сегодня вечером? — спросил Шон. — Вот, значит, почему ты задержался на три часа!

— Да, я был возле ее дома, — признался Коннор. — Мы с ней встретились и поговорили.

— Как у нее дела? — спросил Дэви.

— Неважно. Честно говоря, паршиво, — ответил Коннор.

— Вот что я хочу тебе сказать об Эрин, братец, — начал было Шон, однако Коннор прервал его:

— Ты мог бы помолчать?

Но Шон проигнорировал его просьбу и договорил:

— Не отрицай, что ты вздыхал по этой малышке многие годы, вот только после суда над ее отцом стать ее героем тебе уже не суждено. Зачем же тогда нарываться на неприятности?

Коннор помрачнел. Тяжело вздохнув, он развернул своего бумажного голубя, написал на листке имя и адрес электронной почты Клода Мюллера, другие сведения, касающиеся отношений Мюллера с Эрин, и пододвинул записку к Дэви.

— Ты можешь навести справки об этом человеке?

— А зачем это тебе? — спросил Дэви, проглядев текст.

— Эрин утверждает, что он — загадочный миллионер, недавно проникшийся живым интересом к кельтским артефактам. Он вызвал ее для консультации в Портленд, откуда ее доставят на автомобиле к нему в отель «Силвер-Форк». Я нахожу эту затею подозрительной.

— Почему? — спросил Шон. — Мало ли какие причуды могут возникнуть у богача? Одни толстосумы собирают картины, другие — бабочек, этот — старые железки и черепки. Что в этом подозрительного?

— А то, что ни сама Эрин, ни кто-либо из ее коллег никогда не видели этого субъекта собственными глазами. Он имеет обыкновение в последний момент отменять встречу, сославшись на непредвиденные обстоятельства. Так он морочит Эрин голову уже четыре месяца.

— Ага! — воскликнул Дэви, понимающе покачивая головой.

— Надо узнать, кто оплачивал поездки Эрин к Мюллеру. И выяснить, что это за благотворительный фонд «Куиксилвер», который он возглавляет.

— Я постараюсь сделать все возможное, — сказал брат, почесывая подбородок.

— Эрин уезжает на встречу с ним завтра, — продолжал Коннор. — Я вызвался быть ее сопровождающим, но она разозлилась и выставила меня за порог.

— Ее можно понять, — иронически произнес Шон. — Мужчина с твоей внешностью — не лучший спутник для такой фигуристой крошки.

— Позли меня еще, — пробурчал Коннор и полез в карман за табаком и папиросной бумагой.