Разрушительная игра - Ана Хуанг
– Ты полон сюрпризов. – Я задумчиво прожевала еду. А проглотив, сказала: – Раз сегодня мой выпускной, давай поиграем в игру. Назовем ее «Знакомство с Рисом Ларсеном».
– Звучит скучно. – Рис окинул ресторан взглядом. – Я уже знаком с Рисом Ларсеном.
– А я – нет.
Он тяжело вздохнул, и я едва сдержала радость – такой вздох означал, что он вот-вот сдастся. Это случалось нечасто, но, когда случалось, я радовалась, как ребенок в кондитерской.
– Ладно. – Рис откинулся на спинку стула и сложил руки на животе, демонстрируя недовольство. – Только потому, что сегодня твой выпускной.
Я улыбнулась.
Бриджит: один. Рис: ноль.
Остаток ужина я засыпала его вопросами, которые хотела задать всегда, начиная с мелочей.
Любимое блюдо? Печеный сладкий картофель.
Любимый цвет? Черный. (Шок.)
Любимый фильм? «Бешеные псы».
Закончив с основами, я подобралась к более личной территории. К моему удивлению, он без пререканий ответил на большинство вопросов. И отказывался говорить только о своей семье.
Самый большой страх? Неудача.
Самая большая мечта? Мир.
Самое большое сожаление? Бездействие.
Рис не пояснял свои расплывчатые ответы, и я не стала его подталкивать. Он уже дал мне больше ожидаемого, и, если бы я передавила, он бы закрылся.
Постепенно я набралась смелости рассказать о том, что терзало меня последние несколько недель.
Медовое вино сыграло свою роль. От него стало тепло и весело, и с каждым глотком мои барьеры рушились.
– Тот домашний фестиваль, который ты устроил во время Рокбери…
Рис проткнул ножом кусок говядины, не обращая внимания на женщин за соседним столиком, глазевших на него из-за угла.
– Да?
– Когда я рассказала подругам, они не знали, о чем я.
На всякий случай я уточнила и у Авы со Стеллой, и обе уставились с таким изумлением, словно у меня выросла вторая голова.
– И?
Я допила вино, пытаясь справиться с волнением:
– А ты говорил, мои подруги помогли все устроить.
Рис тихо жевал, не отвечая.
– Ты… – В горле образовался странный ком. Видимо, я слишком много съела. – Придумал все сам? И устроил самостоятельно?
– Это пустяки.
Он продолжал есть, не поднимая взгляда.
Я поняла, что это он, как только поговорила с Джулс, но услышать подтверждение лично – совсем другое дело.
Все бабочки разом вылетели из клетки, а ком в горле увеличился.
– Совсем не пустяки. Это было… очень заботливо. Как и сегодня вечером. Спасибо. – Я крутила на пальце серебряное кольцо. – Только я не понимаю, почему ты не сказал, что это твоя идея, и зачем вообще это сделал. Я тебе даже не нравлюсь.
Риса нахмурился:
– Кто сказал, что ты мне не нравишься?
– Ты.
– Я никогда такого не говорил.
– Ты намекал. Ты вечно угрюмый и меня ругаешь.
– Только если ты не слушаешься.
Я проглотила ехидный ответ. Вечер шел замечательно, и мне не хотелось его портить, даже если рядом с Рисом я порой чувствовала себя непослушным ребенком.
– Я не сказал, потому что это было неуместно, – мрачно добавил он. – Ты моя клиентка. Я не должен… делать такие вещи.
Мое сердце колотилось о ребра.
– Но все равно сделал.
Губы Риса сжались в недовольную линию, будто он злился на собственные действия.
– Да.
– Почему?
Наконец он поднял глаза и встретился со мной взглядом.
– Потому что мне не понаслышке знакомо одиночество.
Одиночество.
Слово задело меня сильнее, чем следовало. Физически я не была одна – меня постоянно и ежедневно окружали люди. Но, как я ни старалась притворяться обычной студенткой колледжа, я ею не была. Я была принцессой Эльдорры. Это означало не только гламур и известность, но и телохранителей, круглосуточную охрану, бронежилеты и жизнь, которую приходилось планировать, а не проживать.
Другие знакомые мне члены королевской семьи – в том числе и мой брат – были довольны жизнью в аквариуме. Я одна изо всех сил сжималась в комок, отчаянно пытаясь вырваться из собственной кожи.
В одиночестве.
Рис каким-то образом осознал эту несомненную истину раньше, чем я сама.
– Заботливый и наблюдательный. – Он всегда следил за происходящим вокруг, но я не ожидала, что он настолько внимательно наблюдал за мной, разглядев то, что я скрывала даже от себя. – Ты действительно полон сюрпризов.
– Никому не рассказывай, иначе придется их убить.
Напряжение спало, и на моих губах расцвела легкая искренняя улыбка.
– Еще и с юмором. Похоже, твое тело похитили инопланетяне.
Рис фыркнул:
– Пусть только попробуют.
Больше вопросов я не задавала, а Рис не предлагал ответов. Мы закончили ужин в дружеском молчании, а после того как Рис расплатился – он отказался разделить счет пополам, – мы отправились прогуляться в ближайший парк.
– Ты правда позволишь мне разгуливать без жилета? – поддразнила я. Пуленепробиваемый жилет висел в глубине шкафа – я не доставала его после поездки в торговый центр.
В голове промелькнуло воспоминание о руках Риса на моей коже, и я почувствовала, что краснею.
Слава богу, на улице темно.
– Не заставляй меня пожалеть об этом. – Рис сделал паузу, потом добавил: – Ты доказала, что достойна доверия, и я могу не дышать тебе в затылок.
Он сказал это почти неохотно.
В последние месяцы я действительно стала осторожнее в своих действиях, даже без прямых указаний Риса, но не ожидала, что он заметит. Прежде он никогда об этом не говорил.
В животе разлилось приятное тепло.
– Господин Ларсен, возможно, мы все-таки не убьем друг друга.
Его губы дрогнули.
Мы продолжали гулять по парку – мимо парочек на скамейках, подростков у фонтана и уличного музыканта, душевно играющего на гитаре.
Мне хотелось остаться в этих спокойных мгновениях навсегда, но ужин, алкоголь и долгий день давали о себе знать, наполняя мои мышцы усталостью, и я не смогла сдержать зевок.
Рис сразу заметил:
– Надо идти, принцесса. Тебе пора в постель.
Возможно, я уже бредила от усталости и эмоционального дня или сказался продолжительный перерыв в отношениях с противоположным полом, но в голове возникла картина, как он укладывает меня «в постель», и все мое тело вспыхнуло.
Потому что в моем воображении мы занимались чем угодно, кроме сна.
Обнаженный Рис сверху, снизу, сзади… Образы заполонили мой мозг, бедра сжались, а одежда начала царапать кожу. Язык вдруг словно распух, и дышать стало слишком трудно.
Моя первая сексуальная фантазия о Рисе – пока он стоит всего в нескольких метрах и смотрит прямо на меня.
Я принцесса. Он мой телохранитель.
Мне двадцать два. Ему тридцать два.
Все совершенно неправильно, но остановиться невозможно.
Взгляд Риса потемнел.
