Наказаны любовью - Наталья Гилева
— Ты меня удивила, — сказала Виктория, внимательно посмотрев на Рамону.
— Почему? — Рамона отпила немного вина. — Мы же родные люди, а ведем себя, как чужие. Постоянно выясняем отношения, — она улыбнулась. — Нам всем пора остановиться.
— Ты серьезно так думаешь? — девушка была растеряна.
— Конечно. Иначе, зачем бы я тебя сюда позвала, — Рамона старалась вести себя естественно. — Роберто тоже постарается измениться, если мы ему поможем.
— А что с папой не так?
— С ним все в порядке, но мы одна семья, и нам надо постараться сохранить то, что мы имеем.
— Ты серьезно так думаешь? Считаешь, что нашу семью еще возможно сохранить? Бабушка, это не имеет никакого смысла. Пойми, твои убеждения, — Виктория выпила еще немного вина, — это не значит, что они неправильные — у тебя такое, свое мнение, но жизнь, она другая. Все вокруг меняется, мы сами изменились. Неужели ты этого не видишь? Наступает такой момент, когда жить по-старому не получается, а по-новому еще не научились. Я понимаю твое волнение, твое нежелание признать это. Пойми и ты меня, я хочу жить, — Виктория потерла висок, чуть тряхнула головой, зевнула. — Нельзя заставить людей жить так, как хочется тебе, это неправильно.
— Мне больно слышать, что считаешь меня устаревшей, — Рамона чуть прищурилась и посмотрела на бокал Виктории, он был практически пуст. — Ты отстаиваешь свои взгляды. Я всегда буду придерживаться своих.
— Значит все твои слова, — Виктории покачала головой, ее взгляд стал затуманиваться. — Это все неправда, ты не хочешь понять меня. Не хочешь видеть, что у нас уже нет семьи. Что папа и мама, они каждый сам по себе, — Виктория уронила бокал на пол, и он разбился. К ним тут же подошел официант.
Рамона извинилась, Виктория, же не могла собраться с мыслями, чтобы произнести хоть слово.
— Моя внучка чувствует себя немного нехорошо. Помогите мне довести ее до машины, — Рамона оплатила счет.
Официант помог Виктории подняться. Девушка не понимала, что с ней происходит. Она пыталась сконцентрироваться, что-то сказать, но у нее ничего не получалось.
Рамона еще раз извинилась и подошла с другой стороны от Виктории. Вдвоем с официантом, они подняли девушки и направились к выходу. Посетители оглядывались на них, покачивая головой, считая, что девушка перебрала со спиртным. На улице Рамона указала на свою машину. Виктория чувствовала слабость, ее сознание затуманивалось. Рамона открыла машину.
— Помогите мне посадить ее, — попросила она.
Официант не успел этого сделать, к ним подбежал Даниэль.
— Виктория, что с тобой? Очнись, — Даниэль подхватил ее на руки, прижимая к себе, он со злостью взглянул на Рамону. — если с ней что-нибудь случится, я за себя не отвечаю. Вы подняли руку на свою родную внучку. Что вы за человек?
Подбежав в ним, Палома взглянула на Викторию и тут же дала Рамону пощечину.
— Я же предупреждала тебя. Не смей трогать мою дочь.
— С ней все в порядке, — Рамона держалась гордо, прямая спина, непроницаемый взгляд.
— Она просто спит, — сообщил Мануэль, осмотрев Викторию.
— Что ты ей дала?
— Ничего.
— Даниэль, отвези ее домой и вызови врача. Пусть осмотрят, — попросила Палома.
Даниэль направился к своей машине. Мануэль пошел с ним, помогая ему усадить Викторию.
— Надо выяснить, где Карлос, — попросил Даниэль. — За Викторию не беспокойтесь. Я позабочусь о ней.
Роберто, Кристина и Сабрина подъехали к ресторану.
— Сабрина, побудь в машине, — попросил Роберто, увидев Рамону и Палому. — Мы сейчас все узнаем.
— Я не вижу Даниэля и Викторию, — забеспокоилась Кристина.
— Сейчас все проясним, — Роберто сжал ее руку. — Сабрина, что бы не случилось. Будь в машине. Мы скоро вернемся.
Роб вышел из машины и помог выйти Кристине. Вместе они направились к женщинам, стоящим у машины. Сабрина смотрела на улицу, не понимая, почему Роберто не захотел, чтобы она пошла с ними.
Рамона выговаривала Паломе, она была возмущена, что ей помешали. Взглянув за ее спину, Рамона увидала Роберто и Кристину. Призрак, что так тревожил ее все эти годы, предстал перед нею. Значит она все-таки жива. Одна дело знать об этом, но совсем другое — увидеть собственными глазами. Она вернулась, чтобы лишить их покоя.
— Ты никогда больше не посмеешь вмешиваться в жизнь моей дочери, иначе я заявлю на тебя в полицию, за попытку отравить ее, — Палома схватила ее за руку. — Свою собственную внучку. Ты меня слышишь?
Рамона вырвала руку.
— Можешь кричать сколько угодно, но думаю, что тебе следует подумать о самой себе.
— О чем ты? — Палома не понимала, куда клонит Рамона.
Роберто и Кристина подошли к ним.
— О твоем муже и его любовнице.
— Что? О чем вы? — Палома сделала шаг назад.
— Ты думаешь, что твой муж привел какую-то девицу. Но нет, это не очередная его пассия, — Рамона злорадствовала.
— Замолчи, — резко сказал Роберто.
— Эта та, о которой он бредил все эти годы. Та, которая ранила его. Та, что лишила покоя. Она вернулась, живая и невредимая, — Рамона старалась уколоть всех, отвлекая от себя внимание.
Кристина покраснела. Роберто разозлился. Палома же побледнела и повернулась. Кристина не знала, куда деть глаза.
— Прекрати нести чушь.
— Ты смеешь отрицать то, что вы были любовниками, но она наставила тебе рога и бросила тебя, признай это. Ты мужчина. Посмотри правде в глаза.
— Обязательно сделаю это в следующий раз, — проговорил Роберто и припер мать к машине. — Где дети? Что ты сделала с моей дочерью?
— Виктория с Даниэлем, — к ним подошел Мануэль. — Они поехали домой.
— С ней все в порядке? — спросил Роберто, не поворачиваясь.
— Да, она выпила снотворное, которое ей подсыпали в вино. Даниэль вызовет на всякий случай доктора, так что не беспокойтесь на счет Виктории.
— Надо узнать, где Карлос, — попросила Кристина. Ей было ужасно неловко встречаться лицом к лицу с женой Роберто, тем более после всего, что произошло. Хотелось узнать, где находится Карлос и уехать от сюда.
— Где Карлос? — Роберто спрашивал у матери.
— Откуда мне знать?
— Хватит притворяться. Мы знаем о вашем заговоре, — Роберто подошел еще ближе к матери. — Я ведь предупреждал тебя, чтобы ты не вмешивалась в нашу жизнь, — его ледяной голос, холодный взгляд, заставлял Рамону нервничать.
— Пока я жива, я не оставлю никого в покое. Я буду бороться за свою семью.
— Прекрати. Где Карлос?
Рамона посмотрела на сына, он
