Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева
— Спасибо, вам князь. Мне на самом деле очень нужна чья бы то ни было помощь, я совсем запуталась в своих делах, но вы должны пообещать мне одну самую важную вещь. Хорошо?!
— Нет — твердо ответил он и этим самым просто еще больше внес сумятицы в её мысли. Она и удивилась и опечалилась его ответом одновременно. И смотря в её глаза с недоумевающим взглядом, он поспешил объяснить. — Я с некоторых пор стараюсь никому не давать никаких обещаний и вам не советую. Жизнь повсеместно вносит свои коррективы во все. И потом, я не могу дать обещание, настолько насильственное над собой и своей душой! Я знаю, что вы хотите ограничить меня только дружескими с вами отношениями, но мне не нужны такие с вами отношения! Годы уходят, и вы и я будем нестерпимо об этом жалеть впоследствии.
Анни казалось, что сейчас душа её и распахивается от тихой радости и одновременно съеживается от досады. Ей бы было необходимо время, чтобы обдумать его слова, попробовать воспринять их с разных сторон, так как он расставлял акценты сразу и слишком откровенно и она не знала, радоваться этому или огорчаться. Но решила так же тогда откровенно и ему говорить о своих ощущениях. –
— Князь. Я не умею жить втроем. И это не нормально ни с одной стороны. Раз выбор уже сделан, так и быть по сему. На кого же нам еще обижаться, как ни на самих себя!? И потом …я могу расценить ваши слова, а может так и есть …что вы соглашаетесь оказывать мне помощь в делах, за определенную услугу с моей стороны. Вы понимаете, как это все выглядит? Вы заставляете меня чувствовать себя падшей женщиной…
Он неожиданно остановился, и они чуть не стали причиной всеобщего конфуза, так как пары в танце двигались по постоянной траектории, на которой по их вине мог образоваться сбой. Но Войцеховский потерял контроль над собой лишь на мгновение. И все-таки, Анни увидела, что ему это нанесло удар по самолюбию. И с большим напряжением она ожидала от него ответа. Сейчас перед ней был уже не тот веселый Войцеховский, что в самом начале танца.
— Анни. Я окажу вам помощь, любую, какая в моих силах, в любом случае. Но вы же не маленькая девочка, чтобы думать, что я, тридцатипятилетний муж, рядом с которым будет находиться женщина, красивая и молодая. Женщина, с мыслями о которой он ложиться спать и утром встает, женщина о которой он мечтает каждый день и …я завяжу себя в десять узлов или прибью гвоздями к стене, чтобы не дай Бог дотронуться до неё! И не разыгрывайте наивную девочку со мной, вы сами себе этого не представляете!
Музыка затихала и пары неторопливо останавливались. Анни только успела тихо произнести:
— Ну тогда князь, нам с вами лучше не встречаться. Я дала слово вашей супруге и не могу нарушить его.
Он посмотрел на неё сбоку, она только уловила полное отрицание всего в его взгляде, и он повел её к господину Буггати. У неё упало сердце. Он сейчас её передаст из рук в руки компаньону и больше она его не увидит, по крайней мере в ближайшее время! Это причиняло ей боль. Все же было наоборот. Войцеховский крепко держал Анни за локоть и подведя к господину Буггати только произнес — господин Буггати, я украду у вас вашу протеже, вы не должны беспокоиться, я сам доставлю её домой после бала — и не успев опомниться, она была просто увлечена им от своего компаньона в сторону, и он вел её куда-то вперед, в другое помещение. Она очутилась в просторной другой зале, только уже прямоугольной формы, где в глубине играли в бильярд на нескольких столах. Увидев Войцеховского, один представительный пожилой джентльмен направился к нему навстречу, и они остановились, как Анни и подумала, специально для того, чтобы она могла с ним познакомиться. Войцеховский представил её этому не молодому американцу и пояснил, что необходимо разговаривать на латинском. Анни с еще большим почтением узнала, что князь владеет в совершенстве английским и французским языками и казалось его навыкам не было предела. «Ну… как можно не потерять свое сердце, находясь рядом с таким человеком!» — быстро промелькнуло у неё в голове, и он перехватил её искренний восхищенный взгляд. Перехватив его, он быстро произнес для неё на венгерском языке следующие слова:
— Вы восхищены, а еще собираетесь отказаться от общения со мной! — и не дожидаясь ответа, обратился к заинтригованному американцу.
Анни почти не участвовала в разговоре. Но хорошо поняла, что Войцеховский принялся уже сводить её с нужными людьми, так как этот американец оказался крупнейшим на американском побережье владельцем самолетостроительной и авиакомпанией. Он искал дешевый металл для своего производства, и князь, жертвуя сбытом продукции своего предприятия, передавал этого заказчика в руки графини фон Махель. Она не могла этого не оценить. Она слушала, понимала все, но в голове её уже порхали бабочки, и сильнейшая волна женской признательности разлилась по всему её телу, а женщина, когда она, по-настоящему признательна, готова отдать себя всю этому человеку. Она слышала все время слова: твердый металл, сплошное литье. Трубы из меди. Железа, сплавы никеля и вольфрама, транспортные расходы, легкий металл, хорошая проводимость, условия поставки и наконец, предложение заключить контракт и тогда оба бизнесмена замолчали и взгляды их уставились на неё. Ах. Если бы она видела сейчас себя со стороны! Она просто была «сражена на повал» проявлением высочайшего интеллекта своего компаньона! От восхищения и раболебского преклонения, у неё даже приоткрылась верхняя губа, делая весь её вид совершенно наивным. Войцеховский улыбался краешками губ и глаза его хитро поблескивали. Американец так же был удовлетворен беседой и теперь его маленькие, потешные усики подрагивали в ожидании заключительного слова от неё и глаза все больше и больше теплели и округлялись, так как освободилось время свободное от разговора, для того чтобы хорошо рассмотреть женщину, находящуюся рядом с Войцеховским и её красота его задевала уже как мужчину и скрыть это ему не удавалось. Анни предложила завтра посетить её отель, где они могли бы подписать все необходимые бумаги и еще переговорить обо всем с господином Буггати. Американцы меньше
