Предание Темных - Кейси Эшли Доуз
– Это горы, Джен. То ветер пришел и ушел, то еще что-нибудь..
– Ветер и змеи это разные вещи! – взвизгиваю я, все еще не понимая, как до него не доходят такие элементарные вещи – как ты вообще можешь это сравнивать!?
Но и этот вопрос остается без ответа.
– Ответь что-нибудь! – требую – ответь, почему ты спокоен, как чертов слон, хотя видел то же, что и я!
– Ну.. это Румыния, Джен – неуверенно бормочет он под нос, словно пытается сейчас убедить самого себя – Холодный Лес совсем рядом.. много легенд и баек.. мистическое место, так сказать.. кто знает, что здесь может случится..
– А, серьезно?! – фыркаю – ты, который еще утром не верил даже в возможность того, что бабка Сандры могла быть ведьмой, теперь совершенно спокойно пытаешь объяснить черный дождь из лягушек и змей местными байками?!
Наконец, Лео психует и бьет руками по рулю в каком-то обессиленном раздражении:
– А что ты хочешь услышать, Джен? Что ты хочешь от меня услышать? Хочешь, чтобы я объяснил, какого черта на нас посыпались лягушки с неба? Так вот открою тебе тайну – я без малейшего понятия! Понимаешь? Я не знаю, что за хрень это была и почему она была!
– Может, именно это и я хотела услышать – холодно отвечаю.
– Тогда поздравляю, ты это услышала.
Он как-то дергано начинает постукивать пальцами по рулю, выдавая свое беспокойство. Впереди все так же мерцают задние фонари тачки Сандры, за которой мы продолжаем следовать.
Проходит порядком десяти минут моего продолжительного наблюдения за их машиной, когда пелена дождя начинает сходить на нет и мне кажется, что я начинаю различать макушки сидящих в салоне. Илинка, дальше Сандра, после знакомые светлые волосы сестры.. а чуть впереди, из-за подголовника водительского кресла виднеется черная, как смоль, шевелюра Влада..
Это напоминает мне, что Лео так и не ответил на один важный вопрос, потому что началось все это тотальное безумие, не вписывающиеся не в одни рамки адекватного восприятия мира.
– Лео – говорю, не поворачивая головы – ты так и не ответил, зачем привез туда Влада? Как вышло, что поехав говорить с ним о картинах, ты на какой-то черт притащил его на фестиваль?
– Он оказался там весьма кстати, по итогу – замечает друг – вывел нас на единственную не размытую тропу. Да и кто бы вел вторую машину?
– Это не ответ – теперь поворачиваю голову – ты не знал, что так будет, когда вез его. Так зачем тогда?
Лео вновь начинает едва заметно барабанить пальцами по рулю, но повторять дважды ему не приходится:
– Как и сказал, после Грэдиша я поехал к нему в замок, чтобы попытаться поговорить на счет картин. Договориться, или хотя бы прощупать почву, так сказать…
«… когда я заезжаю в парадные ворота и останавливаюсь напротив входа мне становится не по себе. Замок и раньше был мрачным – но теперь он будто бы излучает какую-то опустошенность и нежилую затхлость покинутого обиталища.
Такое чувствуешь, когда появляешься на кладбище, подходишь к могилам знакомых, где стоят эти неуместные лавочки, точно ты пришел поболтать в беседку..
Заходить мне сразу же перехотелось, и потому решаю найти кого-нибудь снаружи, кто сообщит Владу о моем приезде или даже позовет его ко мне. Но не нахожу совершенно никого – ни на террасе, ни на примыкающей к ней уличной кухне. Хотя время еще достаточно раннее – прислуга не могла так рано разбежаться обратно в деревню.
До заката еще достаточно часов.
Все время, что мы здесь жили прежде, в этот период раннего вечера дом был полон различным обслуживающим персонал. Однако, так и не найдя совершенно никого, мне приходится зайти внутрь.
И там атмосфера оказывается еще более угнетающей. Не хватает перекати поля и тоненькой, едва слышной игры скрипки где-то на верхних этажах.
И вновь – нигде никого.
Даже этого его мерзкого дружка нет, хотя он-то всегда появляется, стоит объявится на пороге.
Я уже решаю, что должно быть – вполне логично – Влад по каким-то причинам отлучился на родину на какое-то время, Локиду, соответственно, тоже пришлось покинуть замок.. это объясняет, почему и прислуги нет. Зачем ее содержать, когда дом пустеет?
Не объясняет только – почему двери открыты.. но обойдя весь первый этаж, и даже зайдя в кабинет Влада (и все так же никого не обнаружив) – я уже решаю уйти побыстрее оттуда, как возле самого выхода напарываюсь на Валентина. Этого его нового дворецкого.
Конечно, с английским у него большие проблемы, но небольшой коннект нам с ним (то ли словами, то ли больше жестами) найти все же удается.
– В чем дело? Где хозяин дома?
– Не в порядок.. – бурчит он себе под нос наполовину по-английски, наполовину по-румынски – совсем не в порядок. Хозяин плохо.
– Плохо? Кому он сделал плохо?
– Себе плохо. Хозяин совсем плохо.
Нам требуется внушительное количество времени, чтобы Валентин смог рассказать мне, что именно имеет в виду. А точнее – что как только мы уехали, Влад по каким-то причинам распустил весь основной персонал из замка, и с тех пор сидит в какой-то зале и не выходит.
– Совсем не выходить – добавляет он.
После недолгих уговоров и двадцатки долларов, Валентин соглашается показать мне эту залу, но только с условием, что я сделаю вид, будто бы сам случайно набрел на нее, обнаружив дом пустым. И что его, Валентина, разумеется не видел – иначе бы дворецкий, как полагает его святой обязанностью, тут же бы выгнал чужого за дверь.
Оказавшись в той зале, понимаю, что ранее ни разу на нее не натыкался за все время проживания в замке. Она огромная – действительно огромная – а ее потолок, кажется, занимает высоту всех имеющихся в доме этажей и даже верхней башенки.
В ней оказывается совсем пусто и тихо – и лишь огромные часы на стене с надоедливым цоканьем отсчитывают секунды. Мне в голову сразу приходит китайская мучительная пытка – когда на голову каждую минуту или типо того капают по одной капле воды. Прямо на макушку. Вначале это не так страшно – но уже через несколько часов человек начинает орать и попросту сходить с ума от этого.
Эти часы кажутся мне очень и очень близкими родственниками той пытки в контексте тотальный тишины залы.
И вот прямо под ними – под этими часами – сидит Влад.
Услышав меня, он чуть поворачивает в сторону входа голову. И тогда я вижу, насколько он бледный. Под глазами чернота.. не человек – а какой-то призрак из ужастиков.
Даже немного жутко становится. Словно желая удостовериться, что это все-таки он
