Екатерина Кариди - Белое на голубом (СИ)

- Вот видишь, - улыбнулась слепая, - А теперь иди, наверняка тебя Антионольф по всему дворцу с палкой разыскивает.

- И не говори, - заторопился царевич, - Сейчас точно отгребу. Старик меня убьет!

- Но на тебе же оберег, милый, максимум, что тебе грозит - немного пересчитают ребра, - а вот теперь она уже смеялась.

- Ты - вредина!

- Иди-иди! Царь горох!

- Что? Ах ты... Ах ты!

В это время он заметил Антионольфа с его посохом во дворе и заторопился:

- Пора бежать, а не то он мне все пути с голубятни перекроет!

Последние слова донеслись уже с лестницы. Евтихия снова осталась одна. Девушка была довольна.

- Пусть теперь приглашает его на ужин и пробует на нем свои привороты, - пробормотала она, - Господи, я успела.

Девушка встала, подошла к большому окну, выходившему на море, и долго смотрела вдаль невидящим взглядом. Голубка снова подлетела к ней, и, тихонько воркуя, уселась на плечо.

***

Еще в ту ночь, когда она вызвала Нириеля, просить у него совета и помощи, потому что ее испугали видения того, что может принести на их землю колдунья из Гермикшей, он обещал достать это. Артефакт надежной защиты от людской злобы или несправедливости. То, что спасет жизнь. И ведь она могла просить только для себя, запрет наложенный Сафором исключал любые возможности сделать что-либо для другого.

Потому она просила достать этот считавшийся утерянным древний символ власти правящего дома Страны морского берега для себя. Как невеста будущего царя. Потому что помолвка, пусть и неофициальная состоялась. Так сказал Нириель.

И подарить его Алексиору тоже посоветовал Нириель. Ибо над правом человека делать подарки никто не властен. Сафор не сможет это оспорить.

Но что же? Значит, сама она осталась без защиты? Нет, того, чем поделился с ней водный дух в тот день, когда она спасла его от смерти, достаточно, чтобы суметь сохранить жизнь. Жизнь. А вот остальное...

Евтихия ни на минуту не колебалась, как ей поступить, главное, что она успела защитить любимого. А ей самой было не так уж и важно, что ее ждет. Немного страшно, конечно. Слишком уж необычная судьба ей уготована, но ведь надежа есть всегда, и будущее еще сулило счастье. Призрачное, но все-таки счастье. Правда, беспокойно было за родных и близких, однако тут уже она не властна.

Слепая ясновидица подумала, если и дальше ее видения будут осуществляться в том же темпе, ждать осталось совсем недолго.

Глава 10.

Со дня праздника урожая, дня царевой свадьбы прошел месяц и три недели. А что такое замечательный теплый октябрь у теплого моря? Бабье лето. Погода изумительная, солнечно, тепло, далеко еще до зимних дождей и штормов. И будет тепло еще как минимум две недели. До середины ноября. Так сказал главный народный барометр. Старый Пайкус.

Старикашка, морская косточка, бывший пират, бывший контрабандист, бывший матрос царского флота, бывший честный торговец, а ныне честный владелец портовой таверны, выволок на солнышко свое кресло качалку, погреть старые свои косточки. Нильда вынесла ему столик с немудреной закуской, дед любил твердый соленый сыр и лепешки, даром, что зубов уже нет почти. А запивал это все красным вином.

- Дедушка Пайкус, признайся, сколько тебе лет? - лукаво спросила девчонка-разносчица.

- Нильда, красотуля, - он лихо, совсем по-пиратски, шлепнул ее по задку, - Мужику всегда столько лет, на сколько он себя чувствует.

- Кхммм? И насколько лет старый пират сегодня себя чувствует?

- Эхе-хе... Никакого уважения... - притворно подкатил глаза бывший морской разбойник, - Видела бы ты меня лет сто назад. Немедленно бы влюбилась!

- О, я нисколечко не сомневаюсь, что дамы штабелями ложились к вашим ногам! - хихикнула девчонка, - Я, вообще-то, и сейчас вас люблю.

Дед расплылся теплой улыбкой:

- Милая ты девушка, - ласково пробормотал, - Счастья тебе.

- Спасибо, дедушка Пайкус, - она налила ему вина в глиняную кружку и мелко нарезала сыр, - А скажите, долго еще будет держаться теплая погода?

Он взглянул на небо, пошамкал, а потом уверенно сказал шепотом:

- Можешь передать своим дружкам - контрабандистам, что еще две недели дождей не будет точно. А потом, - он пошевелил ладонью, словно изображая корабль в качке, - Потом пусть будут поосторожнее.

Девчонка негромко рассмеялась, чмокнула его в морщинистую щеку и умчалась.

***

Молодая царица снова выезжала на прогулку. Сегодня она была в голубом, цвет удивительно сочетался с ее глубокими синими глазами, а длинные распущенные волосы, плащом лежавшие на плечах, казались еще ярче и блестели на солнце, как чистое золото. Народ действительно полюбил новую царицу. Ее приветствовали на улицах, подносили маленькие подарки, осыпали комплиментами. и да, среди этой восторженной толпы она ощущала себя любимой, нужной, прекрасной, единственной.

Здесь ее любят. Здесь она может чувствовать себя счастливой.

Но не дома во дворце.

Не рядом со своим мужем.

Он исправно приходил к ней по ночам, исполнить, как она говорила про себя "долг жалости". И уж старался, исполняя его, старался... И неважно, что она сполна получала свое удовольствие, простить Вильмора уже не могла. Онхельма, кстати, успела забеременеть, причем, как оказалось, чуть ли не в первый день после свадьбы. Вот только теперь она не знала, хочет ли вообще этого ребенка. И мужу ничего еще не говорила. Просто не решила пока, что ей делать. То ли оставить дитя, то ли избавиться от него, пока не поздно.

Ее мысли занимал Алексиор. Теперь он ужинал с ними почти каждый день. Отменно вежлив, немного оттаял, но никакого мужского интереса Онхельма в нем не чувствовала. А ведь она старалась его увлечь! Специально наряжалась, иногда бросала томные взгляды. А он, черт бы его побрал, как каменный, словно ничего не замечает.

Вчера попробовала на нем тот же приворот, что безотказно сработал на Вильморе. Ничего! Более того, ей в какой-то момент почудилось, что посланный импульс вернулся назад с отдачей! Более чем странно, он ведь не колдун, да и охранного колдовства на нем не ощущалось. Может, конечно, особенности организма...

Онхельма пришла к выводу, что нужно разнообразить методы, а потому стоит сегодня подложить немного снотворного в вино Вильмору и перейти к более решительным действиям. И одеться поинтереснее, что-то возбуждающее, что легко снять. И главное, надо испробовать более сильное приворотное зелье.

***

В портовой таверне, чтобы отведать жареной рыбки, пятеро друзей теперь появлялись редко. А царевич и вовсе. В тот день они сидели втроем: Семнорф, Маврил и Эфрот. Шептались вполголоса, даже не цепляли шуточками Нильду. Та сначала немного удивилась, потом, принеся им вина и жареной рыбки, спросила: