Стелла Камерон - Несколько дней в аду

– Ну и как тебе? – спросил он и включил свет.

Стены цвета карамели, блестящий дубовый пол. В углу сложены строительные и отделочные материалы, накрытые куском полотна. Единственной мебелью в комнате была огромная круглая кушетка с розовой, местами потертой обивкой, явно антиквариат.

– Замечательно! – похвалила Эйлин. – Ты уже так много сделал. Поздравляю.

Эйнджел улыбнулся. Она никогда не видела у него такой улыбки – теплой, мальчишеской.

– Присядьте, мадам. Прекрасно смотришься на этой кушетке. Я решил оставить ее, уж очень она тут к месту.

– Нужно сменить обивку – и будет совсем хорошо.

– Думаешь?

– Я знаю. У тебя отличный вкус.

– У тебя тоже. Красный тебе очень идет.

Эйлин пожала плечами:

– Спасибо. Это просто старый спортивный костюм.

Он окинул ее взглядом, и Эйлин заметила в его глазах восхищение.

– Не могу больше терпеть, – сказал он, – я должен показать тебе кухню.

Потирая руки, словно в нетерпении, Эйлин проследовала за ним через длинный коридор в кухню.

– Будешь делать столовую? – поинтересовалась она.

– Да, собираюсь.

– Если она будет далеко от кухни, на столе у тебя всегда будут холодные блюда.

Эйнджел ничего не ответил. Эйлин вошла вслед за ним в кухню – помещение внушительных размеров.

В углу, возле окна, стояла рождественская елка без игрушек. Эйнджел быстро подошел к ней и воткнул вилку в розетку. На елке расцвели разноцветные огоньки гирлянды.

– Вот, – сказал он, – игрушек пока нет, но я хотел, чтобы у Сонни была елка.

Судя по тому, с каким восторгом Эйнджел смотрел на елку, он поставил ее не только для Сонни.

– А теперь кофе.

Он достал кофеварку и водрузил ее на стол. Все кухонные приборы были из нержавеющей стали, плита – газовая, современная.

– А можно чего-нибудь холодного? – спросила Эйлин. – Очень пить хочется.

– Конечно. Хочешь, перейдем в комнату?

– Нет, я сяду за стол.

В воздухе витал запах свежей краски. Эйлин наморщила нос. Ей нравилось то, что она видела, – все чистое, новое. На потолке лепнина – овощи, фрукты и хлебные колосья. Она почувствовала легкий укол зависти. Конечно, не сейчас, но обязательно наступит время, когда она покинет маленький домик, в котором жила с Чаком.

Эйнджел подошел к ней, держа в руках два бокала – один с красным вином, другой – с белым.

Эйлин улыбнулась:

– Вообще-то я имела в виду воду.

– Тогда так и надо было сказать.

Он поставил перед ней бокал с белым вином.

– Я думала, ты позволишь мне выбрать.

– Ты предпочитаешь белое.

– М-м-м…

Эйлин сидела у края стола. Эйнджел подтащил стул и уселся так, что их ноги соприкасались под столом.

– Хорошо… – сказал он и вздохнул.

Сделав глоток из своего бокала, он уставился на Эйлин. Она машинально облизнула губы, поймала его сосредоточенный взгляд и, покраснев, отвернулась.

– Теперь расскажи мне, что ты имел в виду, когда сказал, что стрелявший по Аарону промахнулся.

– Я могу рассказать, но стоит ли портить такой вечер? Ладно, если хочешь… Сонни появился у меня при не совсем обычных обстоятельствах. Он здесь потому, что у него проблемы.

Нахмурившись, Эйлин вертела в руках бокал.

– Можно мне попробовать красное? – спросила она.

Поколебавшись, он протянул ей свой бокал. Эйлин сделала глоток и поморщилась.

– Клюквенный сок…

– Это сухое вино.

– Так что там с Сонни?

– Я почти все тебе рассказал. Он ввязался в одно дело, которое его не касалось. Очень опасное дело. Плохие парни могли видеть его там, где ему быть не полагалось. Если так, они, вполне вероятно, могли захотеть избавиться от него. Когда сегодня случилось то, что случилось, я решил, что мишенью был он. Но мы оба ошибались. Эти парни не промахиваются, и они не стреляют в тех, кто не является их целью. Они просто не могут позволить себе ошибаться.

Эйлин сделала большой глоток и закашлялась.

– Ты имеешь в виду мафию, – сказала она через минуту.

Он покачал головой.

– Мы так уже не говорим. Все изменилось.

– Кто это мы, Эйнджел?

– Те, кто занимаются этим делом. – Он помахал рукой. – Знаешь, за последние несколько лет я работал в разных местах.

– Но я думала, что ты уже покончил с этим.

– Так и есть, – сказал он, но Эйлин почему-то не очень ему поверила. – Просто я должен кое-что сделать для старого друга.

– У тебя плохо получается сказки рассказывать. Кто этот старый друг?

– Эйлин, я уже и так сказал тебе больше, чем должен был. Я живу по определенным правилам, и эти правила установлены не зря.

– Ты все еще в деле. Ты сказал, что покончил с этим, но солгал.

Эйнджел взял бутылку и наполнил ее бокал. Эйлин не стала его останавливать.

– Я не лгал. Я больше не на службе. Ушел, потому что хотел заниматься чем-то другим. Я здесь потому, что хотел поговорить с Финном. Он прошел через то же самое, изменил всю свою жизнь. Теперь я его менеджер. Вот и все.

– Но ты делаешь что-то, из-за чего за тобой бегают вооруженные люди.

Он потянулся к руке Эйлин, но она убрала ее.

– Не надо так, – сказал он.

– Кто этот друг? Не называй мне его имени, просто скажи, что это за человек. Чем он таким занимается, что ты боишься даже говорить о нем?

Эйнджел откинулся на спинку стула.

– Он больше не представляет ни для кого опасности. Он мертв.

Эйлин сжалась.

– Прости… Тогда почему ты…

– Это был отец Сонни.

– О нет. Твой брат. Эйнджел, прости…

– Ничего, все в порядке. Он сделал кое-что, что не понравилось людям, на которых он работал. Очень не понравилось. – Он придвинулся к Эйлин. – Если ты расскажешь об этом кому-нибудь, кто-то умрет. Понимаешь?

Она кивнула:

– Да.

Он был так одинок, и его преследовали плохие парни. Одиночество – вот причина, по которой он рассказывает ей все это.

– Не беспокойся, я никому не скажу.

– Хорошо. Они застрелили его. Выпустили в него несколько дюжин пуль.

Эйлин вцепилась в бокал обеими руками и сделала большой глоток.

– Они думали, что Сонни видел это? – спросила она. – Но на самом деле этого не было? Наверное, они уже поняли это и оставят его в покое.

– Надеюсь, они именно так и думают, – отозвался Эйнджел, – но он видел, как умер его отец.

– О боже… – Эйлин поежилась. – Хорошие люди не должны попадать в такие переделки.

Эйнджел промолчал. Она взглянула на него и похолодела.

– Его отец не был… хорошим?

– Думаю, на сегодня достаточно.

– Бедный Сонни. Неудивительно, что он такой колючий.

И снова Эйнджел промолчал. Эйлин сжала его руку.

– Спасибо, что был искренен со мной. Теперь я лучше понимаю, что происходит.

– Если бы ты уже не влезла в это по уши, я бы тебе ни слова не сказал. Но ты уже замешана в это дело и должна понимать, что болтать опасно. Ты ничего про Сонни не знаешь, договорились?