Наталья Матвеева - Аквамарин

— Это моя дочь Оливия. Она шестнадцать лет жила в закрытом пансионате, и это определенно испортило ей характер. Не обращайте внимания на ее поведение. Обсудим более важные вещи.

Дальше Оливия с веселым скепсисом поедала закуски со стола, запивая их белым вином и, вполуха, без интереса слушала речи отца про бизнес, разглядывая людей за столом. Слева от нее сидели двое совершенно одинаковых мужчин лет сорока, в модных одинаковых костюмах, но разного цвета рубашках и галстуках. Они оказались торговцами оружием из Северного Ирана, которое они каким-то запутанным способом провозили в Америку.

Рядом с ними жевал трубку носатый старик в темно-красном клетчатом костюме и гангстерской шляпе, который был управляющим сети самых элитных казино города, имевших подпольную торговлю наркотиками (за которую отвечал мужчина в синей, как у отца Лив, рубашке, сидящий справа от нее).

Дальше Лив не очень поняла, трое мужчин, сидящих рядом с наркоторговцем, кажется, были политиками из разных партий, они все время спорили о чем-то сложном, во что девушке вслушиваться было лень, а вот последние два гостя, сидящие на почетных местах напротив отца и его дочерей, оказались очень интересными.

Это были мужчина и юноша, при чем Лив сразу определила, что они приходились друг другу отцом и сыном. Мужчина выделялся густой седой шевелюрой, худым, вытянутым лицом и такой же белой щетиной, так что при первом взгляде он напоминал обыкновенного старика, потягивающего белое вино. Но Лив как будто физически чувствовала его отличие от безобидных стариканов-пенсионеров, главным образом, потому, что его ясные голубые глаза смотрели на окружающих с надменностью и холодным презрением, оценивая окружающих ниже уровня подошв собственных дорогих лакированных туфель. А может потому, что на его руке был массивный золотой перстень с фамильным вензелем. Ну и может из-за модного темно-серого костюма и черной рубашки, не обремененной галстуком.

Хотя нет. Из-за того, что он не отрывал пронзительного и невероятно ледяного взгляда от самой Лив, как будто на ее коже была напечатана интересная книга. Оливии не было страшно, но она недоумевала, почему этот немолодой тип так уставился на нее. Другое дело его сынуля. Явно высокий, худоватый в отца, блондин с немного резковатыми, выпирающими скулами, вытянутым горбатым носом и светло-карими глазами, в модной черной куртке, серой рубашке и джинсах с туфлями, он мерзко и пошло ухмылялся, тоже не отрывая взгляда от Лив. Оливия видела в его глазах уверенность в себе и в том, что лучше и круче его нет никого на этой земле, а все вокруг — это просто мелкие, презренные, недостойные внимания его Высочества людишки. В общем, он нагло ухмылялся, оглядывая Лив оценивающим взглядом из-под прищуренных век.

Наконец, отец свернул тему бизнеса и вдруг резко заговорил, поглядывая на дочерей:

— Есть еще одна тема, которую нам нужно сегодня обсудить. Все вы прекрасно понимаете, что рано или поздно мне придется оставить бизнес. К сожалению, у меня нет наследника, который мог бы взять власть в свои жесткие руки, но зато есть две дочери. И именно они будут вести мои дела после того, как я умру.

За столом воцарилась тишина. Присутствующие с огромным любопытством слушали, затаив дыхание. Только Лив триумфально улыбнулась и спокойно проговорила:

— Это ты так думаешь, папочка.

— Не встревай, Лив. — жестко, но тоже спокойно осадил ее Эйден. — Я уже передал почти половину своих дел Джессике и она неплохо справляется. Через месяц будет заключен ее брак с сыном Оливера О-Коннела и он тоже получит половину бизнеса отца. Так мы объединим семьи под одну крышу, а заодно и земли Нью-Йорка, вдвое увеличив наш общий доход. Но все вы знаете, что уже десять лет я сотрудничаю с еще одним боссом мафиозной семьи — Генри Уолшем. — отец посмотрел на пышущего важностью седого дедка, который, наконец, оторвал глаза от Лив и удостоил Эйдена своим вниманием. — Генри контролирует район Бронкс и мы оба пришли к мнению, что наши семьи тоже необходимо соединить.

Лив прыснула.

— Папа, только прежде, чем ты сделаешь предложение мистеру Уолшу, убедись, что он не женат.

Эйден раздраженно посмотрел на дочь, а Джессика попыталась махнуть сестре, чтобы та остановилась, но Лив только с интересом наблюдала за отцом. Эйден глубоко вздохнул и произнес жестким тоном:

— Оливия, думаю, ты и сама догадываешься о том, что я собираюсь сказать. Я передам тебе пятьдесят процентов своего бизнеса, а Генри сделает то же самое в отношении своего сына Блейка, после чего вы поженитесь.

И снова тишина. Блондин Блейк криво ухмыльнулся, а Лив на минуту потеряла дар речи. В ее голове вдруг застучал шум собственного сердца, и она, вытаращив и без того большие бирюзовые глаза на отца, не могла вымолвить ни слова от шока и неожиданности. Блейк вдруг мило улыбнулся, хотя его глаза при этом оставались холодными и явно не такими искренними, как улыбка. Он спокойно проговорил:

— Я буду очень рад, мистер Мартинес. У вас прекрасная дочка.

В этот момент «прекрасная дочка», наконец, очнулась от шока и гневно воскликнула:

— Отец!!! Ты с какой сосны свалился??? Тебе что, вместо человеческого, мозг обезьяны вживили??? Что значит «поженитесь»??? Нет, ты точно не в своем уме!!! Да никогда в жизни!!!

Оливия вскочила и, схватившись за волосы, взлохматив свою пышную гриву еще больше, стала носиться из стороны в сторону, восклицая:

— Я не могу поверить! Он решил окончательно превратить мою жизнь в дерьмо!

— Оливия! — громыхнул отец. — Не говори ерунды! Блейк — прекрасный молодой человек, деловой, уверенный, и мне известно, что он очень ловко ведет некоторые предприятия отца, увеличивая прибыль семье. Это отличная партия для тебя.

Оливия остановилась напротив отца, кипя злостью и негодованием. Грозно сложив руки на груди, она вскричала:

— Ты серьезно, папаша?!? Мы же не в Средневековье, чтобы идти под венец с теми, кто «якобы» представляет отличную партию!!! Да ты из ума выжил, старик!

— Лив! Прекрати немедленно! — грозно прикрикнул Эйден. — Таковы традиции мафиозных семей, ты прекрасно об этом знаешь! Вот и Джессика тоже…

— Джессика выходит за Джонни! — закричала Лив. — Это не одно и то же! Он наш друг детства!

Джессика во время всей этой перепалки все пыталась схватить Лив за руку и как-то успокоить, но когда всплыла тема ее свадьбы с Джонни, она села на свое место и поникшим голосом проговорила:

— Она права, папа…

— Эйден. — вдруг тихо, но очень значимо и властно прошелестел Генри Уолш, закуривая сигару. — Ты уверен, что сможешь гарантировать выполнение своей части сделки?? Твоя дочь…