Юлия Шилова - Требуются девушки для работы в Японию

— Да девок таких сейчас полное Токио. Их целыми пачками ввозят. Скоро девать будет некуда.

— Девать всегда найдется куда. Был товар, а за покупателем дело не станет. «Рашен герлз» здесь пользуются огромных спросом.

— Иногда жалко становится этих тварей. Поражаюсь их наивности. Едут, черт знает, куда за мнимой кучей денег, вкалывают три пота и дохнут, как мухи. Хорошо хоть что турки и арабы выручают: забирают их рабство и дают за них неплохие деньги. Правда, потом этих телок сам черт не найдет. Хотя, знаешь, недавно со мной произошел один забавный случай, после которого я этих тварей возненавидел еще больше. Гулял я недавно по проспекту. Смотрю, телка идет классная, ноги от ушей. У меня аж дыханье перехватило. Да и на вид такая приличная. Одета со вкусом, довольно дорого. Я к ней подруливаю и начинаю кадрить. Мол, вот так встреча, да ни где-нибудь, а в Токио. Уж больно красивая соотечественница. Приглашаю ее в ресторан, а она морду скорчила и такую сумасшедшую цену заломила, что я даже растерялся. Но и пообещала она много чего, только у меня желание сразу пропало. Я ей говорю, что хотелось бы по любви. А она засмеялась и меня халявщиком назвала. Мол, это не Россия, а Токио, здесь за все платить надо. И еще, сука, цену прибавила. Она таких денег не стоит. Мне захотелось взять ее за ноги и оторвать их. Можно было бы узнать, под чьей она крышей работает, да эта коза ускакала так быстро. Я уж за ней бежать не стал. Пусть живет, трудится.

Мужчины громко рассмеялись. Но, глотнув коньяк, Григорич опять нахмурился и серьезно произнес:

— Мне бы только доказательства получить, что Толика Марат убил…

— А если эта телка что задумает? Свалить захочет или сдаст тебя Марату?

— Я ей такую смерть придумаю, что и во сне не снилось!

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Тихонько прикрыв дверь, я направилась к своей спальне. Ничего, я сильная. Я обязательно вылезу из этого дерьма любой ценой!

Закрыв дверь на щеколду, я легла на кровать и закрыла глаза. Из головы не выходил второй тип, которого мне раньше встречать не доводилось. Такие жестокие и злые глаза… словно из фильма ужасов. Ладно, главное дожить до утра. Теперь я твердо знаю одно: если мне когда-нибудь доведется добраться, до дома, то я буду целовать родную землю. В жизни бывает много неприятных ситуаций, нужно просто уметь их пережить. Набраться мужества, терпения и сил… Посмотрим, что будет завтра. Одна старая цыганка, гадая мне по руке, сказала, что я чертовски живучая. Значит, мне повезет и я обязательно найду выход из этого кошмарного лабиринта. Пройдет время, и я буду вспоминать жизнь в Токио как кошмарный сон, а потом и вообще все забуду. Просто возьму и вычеркну этот страшный отрезок из своей жизни. Но для начала мне нужно выжить. Все остальное будет потом…

ГЛАВА 7

Я резко подскочила и стала тереть глаза. В дверь громко стучали. Мне понадобилась пара минут, чтобы прийти в себя и понять, где я нахожусь. Быстрым движением, накинув платье, я подошла к двери и резко ее открыла. Удар получился такой сильный, что лысый, отскочив в сторону, принялся обиженно растирать свой лоб.

— Поосторожнее надо, — прошипел он.

— Больно?

— А ты как думаешь?

— Думаю, что больно, — произнесла я, изобразив сочувствие.

После моих слов лысый немного подобрел и махнул рукой.

— Да Бог с ней — с головой. Главное, чтобы другое место не пострадало.

— Это точно. В следующий раз будешь так громко стучать, получишь по-другому месту. — Отодвинув лысого в сторону, я зашагала по коридору.

— Ты куда это направилась? — поплелся за мной лысый.

— Туда, где меня ждут. Открыв дверь, ведущую в гостиную, я увидела Григорича. Он смотрел в окно и задумчиво курил сигарету. Увидев меня, Григорич заметно оживился и дружелюбно спросил:

— Как спалось?

— Нормально. А вы, я смотрю, неважно выглядите. Наверное, не спали всю ночь?

— Да, пришлось решать кое-какие вопросы, — буркнул Григорич и потушил сигарету.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась девушка-японка. Она приветливо улыбнулась и на ломаном русском спросила:

— Эту девушку нужно сделать как леди?

— Эту, — пробурчал Григорич, окинув меня критическим взглядом. Затем он повернулся к японке и, нахмурив брови, спросил:

— Сможешь?

— Конечно, мой господин.

— Ты уверена? Японка закивала головой и предложила мне сесть в кресло.

— Постарайся расслабиться, — сказала мне она и достала маленькую кожаную сумочку.

Через несколько секунд умелые руки японки втирали в мою кожу приятный теплый крем, напоминающий масло. Чертовски приятная процедура, мне хотелось, чтобы она продолжалась как можно дольше. Затем японка принесла небольшую мисочку, в которой были замочены маленькие лепестки роз. Из мисочки раздавались чудесные ароматы. Наложив лепестки на мое лицо, японка принялась нежно поглаживать мои веки:

— Какое уставшее лицо у русской девушки… Разве можно так за собой не следить, — удивленно сказала она.

— При такой жизни я скоро вообще останусь без лица.

Японка не поняла моей фразы или просто не захотела ее понять. Осторожно протерев мне, лицо маленьким кубиком льда, она с гордостью протянула мне зеркало и ласковым голосом спросила:

— Нравится?

Боже мой, неужели это я? Кожа чистая, гладкая, с приятным румянцем, под глазами исчезли черные круги, от которых я не могла избавиться.

— Неплохо.

— Неужели русской девушке так тяжело за собой следить? — продолжала недоумевать японка.

— Получается, что тяжело.

Пожав плечами, японка нанесла мне легкий макияж. Я еще раз взглянула в зеркало и расплылась в довольной улыбке. Григорич удовлетворенно махнул японке. Она вежливо поклонилась и вышла из комнаты.

— Становишься похожей на человека, — улыбнулся Григорич.

— Получается, что раньше вы меня за человека не считали.

— Ладно, не заводись. Просто тебе идет. Ты лучше думай, как тебе побыстрее нужные сведения получить. И знай, что я единственный человек, который может тебе помочь попасть на родину. И не вздумай меня за нос водить, я тебя предупреждаю сразу. Не забывай, что в наших руках находится твоя подруга. Мне будет очень жаль, если она умрет молодой и красивой. Мои люди следят за тобой постоянно и контролируют каждый твой вздох. Одно неправильное движение — и пеняй на себя.

Голос у Григорича был злой, а его слова ударяли меня, словно током.

— Можно и повежливее. Я девушка понятливая, еще вчера все просекла, — произнесла я, глядя в глаза Григоричу.

— Приятно слышать. Я думаю, мы с тобой подружимся.

— Мне казалось, что мы подружились еще вчера.