Кэтрин Коултер - Роковая страсть

— Тогда как же она уцелела?

— Говорю вам, полицейский видел катастрофу и ухитрился вытащить Джилли из затонувшей машины. Конечно, это больше похоже на чудо…

Лора медленно привстала и обвела взглядом стол, на котором громоздились тарелки с Таиской едой, а потом, покачав головой, запустила руку в толстый бумажник и, вытащив пятидесятидолларовую купюру, положила ее рядом с супницей.

— Она всегда слишком гоняла на этой своей игрушке, сигналила, распевала во все горло: ей нравилось чувство опасности. Вот только Джилли не из тех, кто кончает самоубийством. Возможно, просто потеряла управление. Мне надо ее видеть, сейчас же; Говорите, она в эджертонской больнице?

— Именно так. — Я поднялся и, прикоснувшись к ней, на мгновение задержал ее руку. — Лора, скажите честно: вы спите с Полом? Или, может быть, раньше?..

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:

— Разумеется, нет. Даже говорить об этом смешно.

Я поймал себя на том, что все еще держу ее руку и вовсе не хочу отпускать.

— А вот Пол утверждает, что до самого последнего времени был вашим любовником. Может быть, поэтому Джилли говорит, что вы ее предали?

Лора стряхнула мою руку. На какой-то миг мне показалось, что она вот-вот ударит меня, но, кажется, я ошибся.

— Я никогда не спала с Полом. Он лжет. Но зачем это ему? Не понимаю и почему ваша сестра назвала меня предательницей.

— И все-таки что-то заставило Пола солгать.

— Лучше спросите у него сами, а я еду к Джилли.

— Я отвезу вас.

— Не трудитесь, вы и так достаточно поработали.

Даже не верится. Лора здесь, рядом с братом. Я вижу ее совершенно ясно. Но как она осмелилась, продажная тварь? Она что-то говорит Форду — интересно что?

Чувствую, как кожа у меня покрывается пупырышками, а в горле першит от страха, — и все же я ничего не ощущаю. Она ничего не сможет мне сделать.

Лора подходит ближе и начинает повторять мое имя. Мне хочется крикнуть, пригрозить ей, что убью ее, но ничего не получается. О Боже, как она смеет терроризировать меня?! Ей давно пора исчезнуть, превратиться в ненужное, воспоминание! Вот она тянется ко мне рукой — этого я уже не выдержу.

— Смотрите — у нее открыты глаза!

— Так оно чаще всего и бывает, — говорит Форд, — но за этим ничего не следует.

Чувствую у себя на плече ее пальцы — холоднее, чем смерть.

И тогда я кричу.

Я повернулся так круто, что чуть не плюхнулся на пол: сердце заухало в груди, как паровой молот. Мгновенно подскочив к Джилли, я через плечо бросил Лоре:

— Зовите сиделок, живо! И врачи тоже пусть придут. Ну же, шевелитесь, не стойте на месте!

Я приподнял Джилли, прижал ее к груди, а она навалилась на меня всем телом, беспомощно мотая головой и продолжая кричать — этот крик скорее напоминал хриплое мычание. Через какое-то время она, обессилев, замолчала, и тогда я бережно опустил ее на кровать.

— Джилли, только не закрывай глаза. — Я буквально умолял ее. — Смотри на меня и не засыпай, а то можешь совсем не проснуться. Ты слышишь меня?

— Слышу, Форд…

Боже, она заговорила! Голос у нее ломкий, прозрачный, как бумага, его едва слышно.

Я погладил ее по волосам. От радости у меня по щекам текли слезы, и я ничего не мог с собой поделать.

— Слушай, Джилли, — я низко наклонился над ней, — ты пробыла в коме четыре дня, но теперь очнулась, и все будет хорошо. Главное, не закрывай глаза. Мигни мне. Вот так, отлично. Ты видишь меня?

— Да, Форд. Какое счастье, что ты здесь!

С сознанием у нее все в порядке, теперь у меня в этом нет никаких сомнений. Итак, Джилли вернулась, она смотрит на меня прямо и осмысленно: ей хочется быть по эту сторону, и она здесь.

— Ты единственная, кто называет меня Фордом. — Я поцеловал ее.

— А ты никогда и не был для меня Маком. Мне пить хочется.

Я живо наполнил стакан, стоявший на столике у кровати, и поддерживал его, пока она жадно глотала воду. Потом отер ей подбородок. Джилли откашлялась, судорожно сглотнула пару раз и сказала:

— Знаешь, я глазам своим не поверила, когда ты в первый раз появился на пороге. Ты единственный был здесь настоящим, из плоти и крови. До этого я чувствовала себя такой одинокой!

Как ни странно, я даже не удивился, что Джилли так ясно видит меня, слышит каждое мое слово, угадывает выражение лица. Я бы даже ни на секунду не усомнился, если бы она сказала мне, что я ел на завтрак, словно и она сидела за столом и ела то же самое. Я всего лишь тупо повторил:

— Был — настоящий? В отличие от других? Что ты хочешь этим сказать?

— Вот именно. — Она слабо улыбнулась. — Настоящий. Другие — нет. Сюда входили только тени, белые тени, а ты взаправду был здесь. Ты касался моей руки, и я чувствовала твое тепло. Спасибо тебе.

Как видно, со мной что-то случилось после этого взрыва в Тунисе. Парапсихологический контакт с собственной сестрой. Интересно, что сказали бы по этому поводу умники из ФБР?

Из коридора донеслись возбужденные голоса, затем поспешные шаги, и на пороге появились две сиделки и врач. Я чуть не рассмеялся, увидев, как они толкаются в дверях.

У доктора Сэма Коутса совершенно лысый череп и тонкая щеточка усов — такие носили в тридцатые годы. Он заявил, что потребуется провести еще не один анализ, но уже сейчас можно определенно сказать, что никаких серьезных физических или психических последствии эта травма иметь не будет. Говорил доктор спокойно, с профессиональной уверенностью, и было заметно, что он искренне рад случившемуся.

Когда он протянул мне руку, я порывисто встряхнул ее. Потом доктор Коутс, обведя глазами присутствующих, которых к этому времени набралось в палате уже немало, остановил взгляд на Мэгги:

— Что ж, шериф, полагаю, все могут отправляться по домам. Раньше завтрашнего утра миссис Бартлетг не проснется, так что вы имеете право пока отдохнуть.

— А вдруг она вообще не проснется? — Я не на шутку перепутался, увидев, как глаза Джилли закрылись, а голова ее бессильно упала на подушку.

— Не беспокойтесь, теперь все будет в порядке, можете мне поверить, — живо откликнулся Коутс. — Кома — это что-то вроде ночного кошмара: стоит раз от него избавиться, и все проходит бесследно. Сохраняется только память об этом дурном сне.

— Тут вы слегка заблуждаетесь, доктор, — заметила Мэгги. — Кошмары имеют свойство возвращаться.

— Ладно, не будем спорить. — Коутс пожал плечами. — Возможно, я выбрал неточное сравнение.

— Тем не менее, мы должны быть благодарны судьбе, — заключила Мэгги и пожала ему руку. — А вы можете заночевать у меня, ведь уже поздно, — обратилась она к Лоре.

— Спасибо, шериф. Мне надо дать лекарство коту, а с утра — на работу. — Лора подошла к Полу, и на мгновение мне показалось, что она сейчас скажет ему что-то резкое… Однако она лишь насупилась и решительно направилась к двери. Я последовал за ней. Нагнав Лору, я отвел ее к окну.