Исчезнувшая - Мари Мур
Между тем, официантка подает десерт, Грейс говорит ей свой заказ и через некоторое время к нашей компании присоединяется друг Джека. Он выглядит немного старше меня с длинными темными волосами, собранными в хвост. Парень представляется Реттом и еще до того, как успевает что-либо сказать, Грейс произносит:
– Не могла бы ты сходить со мной в дамскую комнату, Кимми?
Я не решаюсь сказать ей "нет" и отправляюсь следом за ней. Как только мы оказываемся внутри, Грейс быстро мне сообщает:
– Я должна уйти.
– Но ты же только пришла.
– Я опаздываю на свидание. На настоящее свидание с настоящим мужчиной, – она подчеркивает последнее слово.
Вау. Я так ошеломлена этой новостью, что не знаю, что сказать.
– Он… Он старше тебя?
Грейс кивает.
– Он гораздо старше, чем ты можешь представить. Мои родители ни за что бы не отпустили меня. Но я сказала, что ты будешь со мной, а тебе они доверяют.
Выходит, Грейс согласилась отправиться на парное свидание, преследуя свою цель. Конечно, я бы могла обидеться на нее, ведь она попросту использует меня. Но кто я такая, чтобы ее осуждать? Я сама ничуть не лучше. Я использовала Джека, чтобы снять видео в заброшенном туннеле. Иначе мой отец не отпустил бы меня.
– И я сказала родителям, что переночую у тебя, – добавляет Грейс и прикрывает глаза, словно извиняется за свою ложь.
– Что? Ты с ума сошла? А если твой отец позвонит моему?
– Это вряд ли, – Грейс невесело усмехается. – Папа скорее позвонит тебе, чем мистеру Эвансу.
– Что я ему скажу?
– Соври что-нибудь. Скажи, что я в туалете или уснула. Или что-нибудь в таком духе.
– Я не обижусь, если ты оставишь меня здесь одну. Но не надо впутывать меня в свои тайны. Я даже не знаю, кто этот мужчина.
– Самый лучший мужчина, – у Грейс на лице появляется выражение, будто она говорит о божестве. – Леон Вильерс.
Что? Грейс тайно встречается с преподавателем ораторского искусства в «Дирфилде»?
– Я не привыкла никого и ни о чем просить, но сегодня исключение, – Грейс складывает ладони перед грудью. – Пожалуйста, Кимми! Ты должна меня выручить.
– Не знаю, – я качаю головой. – Это все глупо и непродуманно.
– Вот увидишь, все пройдет отлично. Нас никто и ни в чем не заподозрит.
Я пристально смотрю на Грейс. В школе она держится, как холодная и неприступная царица «Дирфилда», находящаяся под защитой своих старших братьев. Сегодня она доверила мне свой секрет, и на моем месте многие использовали бы его, как оружие. Но я предпочитаю заводить союзников, а не врагов.
– Ладно, – я с трудом выдавливаю из себя. – Я согласна. Но у меня есть условие.
– Все, что угодно.
– Когда-нибудь я тоже обращусь к тебе с просьбой. И ты не сможешь мне отказать.
Грейс обдумывает мои слова и кивает.
– Хорошо, – она пожимает мою ладонь, а затем встает у зеркала и красит губы.
– Ты собираешься уйти прямо сейчас?
– Ради приличия я останусь еще на десять минут, – Грейс оборачивается и подмигивает мне.
В ее синих глазах пляшут озорные огоньки, и мое сердце сжимается. У нее заговорщицкий вид, и она так похожа на того милого и веселого Кэша, которого я помню из детства.
– Когда-нибудь ты влюбишься и поймешь меня, – многозначительно произносит Грейс.
О, нет. Этот день никогда не настанет. Я лучше лишусь зрения, чем позволю себе потерять голову из-за парня и начну совершать поступки, полные безрассудства.
Грейс покидает дамскую комнату, оставляя меня наедине с моей тяжестью. Я все еще не верю, что согласилась на подобную авантюру. Я не любитель нарушать правила. Мне придется врать, и от этого я нервничаю еще больше. Если мистер Аматорио позвонит моему отцу, то все обернется провалом.
Как так могло получиться, что я согласилась?
За Грейс захлопывается дверь, а я включаю кран и подставляю руки под прохладную воду, надеясь, что это действие поможет мне успокоиться. Я смотрю, как водяная струя течет по моим бледным ладоням, и краем глаза замечаю в зеркале проблеск движения.
Еще до того, как я успеваю поднять голову и посмотреть, кто зашел в туалет, к моей спине кто-то вплотную прижимается. Тяжелое крепкое тело резко вдалбливает меня в край раковины, и я вижу в зеркале позади себя темную высокую фигуру.
Из меня вырывается леденящий душу крик. Но он тут же обрывается, когдаонподнимает руку и зажимает мой рот.
Я поднимаю руки и цепляюсь пальцами в его ладонь, пытаясь оторвать ее от моего лица. Но все без толку. Его рука крепко зажимает мой рот, лишая меня голоса. Но у меня даже мысли не возникает, чтобы сдаться. Со всей силы я бью ногами по его ступням, коленям и по всем остальным местам, куда могу дотянуться.
Однако незнакомец не двигается ни на дюйм. Он продолжает настойчиво держать меня, прижимая к своей
груди. Тогда я оскаливаюсь и вгрызаюсь зубами в его руку. Мой рот наполняется его кровью, но он все равно не отпускает меня.
Из меня выходит свирепый рык. Он что, совсем не чувствует боли?
Я вспоминаю то, что читала примерно год назад. Преступники выбирают своих жертв, чтобы получить эмоции, которые те могут им дать. Большинство из них гонятся за чувством превосходства, стремятся увидеть испуг в каждой мелочи: в языке тела, в походке и даже голосе.
Я напрягаю каждую мышцу. Мне не нужно показывать ему свой страх.
Я замираю и смотрю на незнакомца в зеркало. На нем черная толстовка, и ее капюшон низко надвинут, но я замечаю несколько темно-каштановых прядей, спадающих на его высокий лоб. Он намного больше меня. Я кажусь гномом рядом с ним, так как он на фут выше меня и шире в два раза.
Судя по его телосложению ему ничего не стоит повести рукой в сторону, чтобы услышать предсмертный хруст моей переломанной шеи. И я даже не смогу увидеть убийцу из-за банданы, скрывающей нижнюю половину лица. Я вижу лишь его густые черные ресницы и большие синие глаза.
Незнакомец тоже не двигается. Он продолжает сжимать мой рот одной рукой, а второй цепляется в талию, не думая меня отпускать. Его взгляд неспеша скользит по моему отражению в зеркале сверху-вниз: сначала он опускает глаза на мою грудь, потом на живот, переходит к бедрам и возвращается к лицу. Его темная бровь
