Линда Ховард - Теперь ты ее видишь

— Это Кандра. Не помешала? — зазвучал в трубке теплый голос.

— Ничуть. Кстати, я хотела бы извиниться за вчерашнее… — Суини откинула со лба упрямые кудри.

— Не стоит, — со смехом прервала ее Кандра. — Это я должна просить у вас прощения. Не сосредоточься я так на своих делах, сразу поняла бы, что эти двое пришлись вам не по вкусу. Марго совершенно невыносима и в самых малых дозах, в ее оправдание можно лишь сказать, что Карсон способен восстановить против себя даже святого праведника.

— Вы ему нравитесь. — Суини сразу же пожалела о своих словах. Кандра внушала ей глубокую симпатию, но они никогда не пересекали грань между доброжелательными партнерскими отношениями и настоящей дружбой. К тому же Суини не умела вести интимные беседы.

Но Кандра, похоже, не столь чувствительная к условностям, пренебрежительно рассмеялась.

— Он готов волочиться за каждой юбкой. Назвать его кобелем значило бы оскорбить собачье племя. Впрочем, у Карсона есть и положительные качества, и потому Марго до сих пор не бросила его.

Суини не ответила, отлично понимая, что какие бы слова она ни произнесла, они покажутся Кандре весьма нелестными, а ведь Мак-Милланы — не только люди ее круга, но также и клиенты. Оскорблять их весьма недипломатично. Как ни тяжело было сохранять молчание, Суини все же сдержалась.

— Я видела, как вы вчера садились в машину с Ричардом, — сказала Кандра после короткой паузы, и в ее голосе прозвучала неуверенность.

О Господи! Внутренний радар Суини забил тревогу.

— Начинался дождь, а я несла свою папку, поэтому Ричард подбросил меня домой. — Она стиснула трубку, надеясь, что Кандра оставит эту тему и заговорит о чем-нибудь другом.

Увы!

— Ричард умеет быть весьма любезным. Эдакий старомодный джентльмен из Виргинии.

— Я не знала, что он из Виргинии. — Такой ответ казался Суини самым безопасным,

— Ричард до сих пор говорит с акцентом. Как я его ни упрашивала, он наотрез отказывался брать уроки правильной речи, чтобы избавиться от южного произношения.

До сих пор Суини не замечала его акцента, но теперь, подумав об этом, решила, что Ричард и вправду чуть растягивает слова. Хотя Виргиния не такой уж южный штат, Кандра говорила о произношении Ричарда так, словно тот изъяснялся на манер обитателей Беверли-Хилз. Суини не хотелось беседовать о Ричарде; она начала нервничать уже оттого, что подумала о нем. И уж тем более ей не хотелось говорить о Ричарде с женщиной, которая вот-вот разведется с ним.

— Вы знаете, что мы с ним разводимся? — с нарочитой небрежностью спросила Кандра. — Это наше совместное решение. Мы с Ричардом давно уже начали охладевать друг к другу, а вскоре после вашего переезда в Нью-Йорк окончательно разошлись и подали на развод. При обсуждении условий Ричард повел себя как последний мерзавец, но я ничего другого и не ожидала. Видите ли, бракоразводный процесс не способствует дружеским отношениям.

— Да, вряд ли. — Может, если не поощрять Кандру ответами, ей надоест эта беседа и она наконец приступит к делу?

— Э-ээ… Ричард ничего не говорил вам вчера?

В голосе Кандры опять прозвучала нерешительность. Суини заподозрила, что тут и кроется причина, побудившая Кандру позвонить ей.

— О чем? — спросила она самым безразличным тоном. Гордясь собой, Суини вместе с тем чувствовала раздражение. У нее нет оснований считать себя в чем-то виноватой, хотя Ричард и пригласил ее на обед, она ведь отказала ему. Но, видимо, чувство вины не подчинялось доводам разума.

— О разводе.

— Нет, даже не упоминал. — Суини испытала облегчение от того, что ей удалось сказать чистую, стопроцентную правду. У нее, не слишком сильной в увертках и отговорках, каждое слово было правдой если не по духу, то хотя бы по форме.

— Я и не сомневалась в этом, ведь он так чертовски осторожен, — с горечью заметила Кандра и вновь сделала паузу. — Вчера в салоне я заметила, что он почти не спускал с вас глаз.

Беспокойство нарастало и, как червь, ввинчивалось в мозг Суини. Только этого ей не хватало — попасть между двух огней в самый разгар их развода! Суини хотелось одного — забыть о том, как она угодила в ловушку, расставленную взбесившимися гормонами, и на мгновение поддалась очарованию Ричарда.

— С тех пор как мы расстались, Ричард ведет себя так осторожно, что даже если у него есть любовницы, мне не удается разнюхать ни об одной из них, — продолжала Кандра, — Когда я вчера увидела, как он на вас смотрит… в общем, мне стало любопытно.

«Ага! Все ясно. Вот она, истинная горечь», — подумала Суини, и ей нестерпимо захотелось завершить этот разговор.

— Может, у него нет любовниц, — предположила она. Кандра рассмеялась.

— Что? Ричард — и без женщины? Это невероятно. Мне хотелось сказать одно: если вас с Ричардом что-то связывает, я не возражаю. Мы живем порознь уже год, и я, разумеется, делаю все, что хочу. Например, встречаюсь с приятным человеком, и с ним мне куда легче и проще, чем когда-либо было с Ричардом.

Суини не знала, что сказать. Благодарить Кандру было бы совершенно неуместно. И вообще, какого черта она завела эту беседу? Может, беспокоится, что если Суини и вправду начала встречаться с Ричардом, то попытается найти другого агента? Нет, это исключено, поскольку Суини не питала никаких иллюзий по поводу своей значимости для Кандры! Ее салон выставлял таких художников, чьи картины расходились куда лучше работ Суини. Нет, причина этого звонка — вульгарное любопытство, эта странная неспособность распавшихся пар оставить друг друга в покое даже в процессе хирургического вмешательства, призванного узаконить прекращение их совместной жизни.

Суини не желала иметь к этому никакого отношения. Она поежилась, потянулась к одеялу и, закутавшись в него, продолжала раздумывать, как бы пройти по этому минному полю и уцелеть. Однако Кандра, судя по всему, ждала от нее ответа, и Суини проговорила:

— Надеюсь, вы будете счастливы. — Кажется, это прозвучало вполне невинно.

Кандра от души рассмеялась.

— О нет, я сомневаюсь, что это надолго. Жизнь так коротка, а вокруг столько мужчин, что было бы глупо совершать еще одну ошибку. Но, откровенно говоря, я надеялась, что вы заинтересовали Ричарда.

— Почему? — От изумления Суини едва не поперхнулась.

Кандра опять засмеялась.

— Только не делайте вид, будто шокированы. Мне безразлично, одна у Ричарда любовница или десяток. Я не питаю к нему ненависти, не держу на него зла; лишь хочу, чтобы он прекратил упрямиться из-за условий развода. Тогда мы могли бы покончить с этой частью и отправить дело в суд. Если бы у Ричарда появилась возлюбленная, он захотел бы побыстрее завершить процесс, чтобы получить свободу. Я знаю Ричарда, знаю, каким он бывает, когда по-настоящему влюблен. — На секунду голос Кандры смягчился, потеплел от воспоминаний. Она негромко усмехнулась и добавила: