Предание Темных - Кейси Эшли Доуз
Молча скрещиваю руки и смотрю на него.
– В общем. Я спросил у него о картинах и вашей сделки.. и оказалось, что он вовсе не злится на.. ну на ту выходку Влада со столом. Более того – он все еще согласен продать картины и явно хочет сделать это побыстрее.
– Что?
– Сказал, что сам приедет в замок к Владу, и попросил меня устроить встречу в ближайшее время.
Он замолкает и теперь как бы показывает, что дает право слова мне.
Я все так же смотрю на него мрачно, скрестив руки:
– Тебе никто не давал права лезть в мои дела, словно мамочка, за спиной.
– Я не лезу в твои дела! – тяжело вздыхает он – но слушай, ты же сама говорила, что эти картины нужны тебе. Я это сделал для тебя. Видел же
(и поверь, я бы сделал все, что только можно, чтобы они стали твоими. действительно стали твоими, и ты смогла бы над ними работать сколько душе угодно)
как у тебя глаза загорелись, когда ты те полотна в чемодане нашла. А раз уж Влад действительно готов отдать тебе их в любую точку мира – то пусть уж будут все. Тем более, если Грэдиш тоже согласен.
Я смотрю на Лео и испытываю противоречивые чувства. С одной стороны – я благодарна за его попытку достать мне и те три оставшиеся полотна. Они ведь мне и правда понадобятся, если я хочу узнать всю историю прошлого целиком..
Но с другой стороны – это злит. Все то же самое он мог сделать, обсудив со мной, взвесив все за и против. Мы могли попытаться сделать это вместе и если на то пошло, я могла поехать вместе с ним.
Словно прочтя это на моем лице, он добавляет:
– Если честно, я до последнего момента процентов на 90 был уверен, что с картинами он пошлет тут же. Все-таки то, что Влад и на него едва не набросился.. я просто пытался испытать любой шанс.. но не хотел тебя понапрасну обнадеживать. Ты ведь так легко загораешься любой идеей, а потом так расстраиваешься, если не выходит. Потому и решил сначала сам почву прощупать, а если потом.. кто ж знал, что Грэдиш мало того согласиться, так еще и как ужаленный решит все это организовывать сей момент.
Вздыхаю, но уже более миролюбиво и отчасти устало:
– Ладно, Грэдиш.. но на счет Влада я серьезно. Сам же все видел. С чего ты решил, что он захочет их все еще покупать?
– Ну.. не решил, но так же пощупал почву.. как только Грэдиш оказался легок на подъем, я поехал в замок, чтобы узнать мнение Влада, попытаться договориться. Может, даже сложиться пополам или что-то типо того..
– Подожди, ты за это время уже успел побывать и у Влада?
– Да, и привез его сюда.
Мои брови подскакивают вверх со скоростью света:
– Зачем?
Зато, хотя бы, я значит не вижу миражи. Но тогда вопрос в другом – зачем Влад так глазел на меня? Хотя нет, главный вопрос в том, что Лео, уезжая знакомить кошек, в итоге мало того, что договорился о продажи картин с Грэдишом, так судя по всему, еще о чем-то пытался договориться с Владом.. и какого-то черта его привез сюда, только непонятно зачем..
– Я..
Но он не успевает мне дать ответ на эти вопросы.
– Дженна!
Милли подлетает к нам с тревожным криком и совершенным ужасом на лице. Одно это заставляет меня тут же позабыть обо всем, что мы обсуждали с Лео.
– Дженна! – с силой тянет меня за руку – там Сандра.. она.. Быстрей!
Я бегу за сестрой без вопросов, и Лео сразу же устремляется за нами.
Но тут, справа от нас с диким скрежетом ветер сдирает и переворачивает палатку. Мы едва успеваем отскочить, чтобы не встать у нее на пути..
На долину, будто по щелчку пальцев, за доли секунды налетает такой сильный порыв ветра, что принимается таскать шатры и предметы, заставляя продавцов с криками бегать за ними. Не зная, что ловить в первую очередь – товар или палатки.
Не успеваю я задаться вопросом этой природной климатической аномалии, как сквозь толпу замечаю то, что так испугало Милли…
В небольшом круглом пространстве расступившихся людей Сандра.. а рядом с ней Михай. Он яростно трясет ее за плечи, нивелируя все ее попытки вырваться. Его лицо перекашивает гримаса такой черной ненависти, что мне самой становится жутко.
Из его груди вырывается какое-то утробное рычание, и тут с плеч его руки рывком перебираются на шею Сандры, сомкнувшись там мертвым замком и начав сжиматься. Сандра принимается хрипеть и дрыгаться, но лицо Михая настолько свирепое и безумное, что никто из тех, кто стоит поодаль, не решается в это вмешаться.
Впрочем, их не так много – большинство продавцов бегают за палатками, кто-то пытается собрать свой товар, сметенный ветром. Кто-то пытается этот самый товар втихоря запихать в карманы, пока появилась возможность..
В небе раздается жуткое громыхание и, словно разделяя его на две черные части, сверкает молния.
Словно пробки вырубает.
Небо темнеет так стремительно, как будто я наблюдаю течение дня в удесятеренном режиме скорости.
Лицо Сандры уже начинает синеть.
– ОН ДУШИТ ЕЕ! – ору я, пытаясь протолкнуться вперед, но кто-то меня опережает.
Лео выскакивает вперед, кидаясь на мужчину на спины – но буквально одновременно с ним там же оказывается и Влад. Они кидаются на Михая..
Двое сильных мужчин сразу валят его на землю, но видно, что даже им очень сложно удержать разбушевавшегося беснующегося мельника.
Сандра, едва тиски отца спадают с ее шеи, едва не оседает на землю. Я успеваю схватить ее за руку, помогая удерживать равновесие. Она потирает красные следы пальцев у себя на коже, хрипло втягивая воздух.
– Боже, Сандра! Почему он это делал?
Чуть трясу ее за плечи, стараясь привести к чувства:
– Почему он тебя душил? Сандра?
– РА-А-А-А-! – Михай между тем продолжать орать, прижатый к земле, и изрыгать какие-то румынские не то ругательства, не то проклятия.
И уже непонятно в чей адрес – дочери или Лео с Владом, что его от нее оттащили.
Вновь сверкает молния, гремит гром и.. словно в довершение всего этого безумства раздается громкий сатирический смех. Я вздрагиваю, так как он вроде совсем рядом, и резко оборачиваюсь..
– АХА-ХА-ХА-ХА-ХА!
Илинка, закинув голову и широко раскрыв рот, утробно хохочет, то переходя на высокий, но опускаясь до пугающе низкого смеха. Ее глаза будто бы выкатились, а пальцы скрючились в неестественном напряжении.
Я в исступлении шарахаюсь в сторону, а глаза Илинки между тем стекленеют, точно у фарфоровой куклы, и она принимается безумно хохотать все громче и громче.
Милли хватает меня за руку и с ужасом, что передается в ее едва ли не визжащем голосе, кричит:
– Как тогда! Такой мы тогда ее с
