Дэвид Лоуренс - Дочь леди Чаттерли

Сэр Клиффорд не спускал с нее взгляда. Он сострадал этой странной грустной красавице.

— В чем дело? Вас что-то гнетет. Я вам могу чем-нибудь помочь?

Она не знала, что ответить. И он попытался помочь ей своими вопросами.

— У вас есть родители? Где вы живете?

— У моего… моего отца ферма в Сассексе.

— У меня довольно плохая память на фамилии людей. Думаю, Элизабет назвала мне вашу фамилию, но я ее забыл.

— Я — Меллорс, — упавшим голосом сказала Клэр.

Сэр Клиффорд разгладил складки пледа на коленях, нахмурился и внимательно посмотрел на девушку.

— Эта фамилия мне известна.

Все кончено, подумала Клэр. Сейчас он выставит меня за дверь, и я больше никогда его не увижу.

— Меллорс, — повторил сэр Клиффорд. — У меня был егерь по фамилии Меллорс. Это было двадцать… двадцать один год назад. Так давно, что я уже и со счету сбился. Время летит так быстро.

Она встала. Ее лицо побледнело, руки дрожали, но она бесстрашно посмотрела в глаза сэру Клиффорду и сказала то, что давно хотела ему сказать:

— Он — мой отец. Моя мать была когда-то… вашей женой. Сэр Клиффорд, я виновата, что пришла к вам… обманным путем. Мне следовало сказать вам об этом сразу. Мне нет прощения. Быть может, вы бы не захотели встретиться со мной. Но мне очень хотелось с вами познакомиться. Мать часто рассказывала мне о вас и Рагби. Когда Лиз пригласила меня в Лон Эндон, я поняла, что это сама судьба. Поверьте, я сделала это не из праздного любопытства. Как бы вам это объяснить… Понимаете, я чувствовала, что обязана это сделать. А сейчас вы должны указать мне на дверь.

Он выпалила это чуть ли не на одном дыхании. Ее лицо снова вспыхнуло румянцем. Мужчина в кресле-каталке был похож на каменное изваяние. Живыми остались лишь его глаза — они округлились от изумления.

— Мне лучше уйти, — сказала Клэр и направилась к двери.

— Вернитесь. Немедленно вернитесь, — подал голос сэр Клиффорд.

Она приблизилась к нему. Он вцепился пальцами в ручки кресла и жадно разглядывал ее с ног до головы. В его глазах была мука. Тонкие, окаймленные синевой губы изогнулись в гримасе.

— Значит, вы — дочь Конни, — хрипло сказал он.

Она молча кивнула.

— Дочь Конни от этого парня Меллорса.

Клэр вздрогнула.

— Да.

Клиффорд достал носовой платок, откашлялся, вытер усы и лоб, на котором выступили капельки пота.

— Здесь чертовски жарко, — пробормотал он. — Садитесь. Садитесь, говорю вам. — Она села, прижав ладони к груди. Сердце, казалось, вот-вот выскочит. — Дочь Конни… фантастика! Я отказываюсь в это верить. Всего несколько минут назад я спрашивал себя, почему ваши глаза и кое-какие из ваших жестов мне знакомы. Теперь я знаю почему. Когда мы познакомились с вашей матерью, она напоминала вас. Это была очаровательная девушка с кротким взглядом, только несколько иной комплекции. И волосы у нее были не такие роскошные, как у вас. И все же вы почти та самая Конни. Почти. Фантастика!

Клэр смотрела на сэра Клиффорда точно завороженная.

— Зачем вы пришли сюда? — вопрошал он. — Что привело вас в мой дом? Конечно же, ваша мать наверняка сказала вам, что я — желчный, эгоистичный человек, возле которого невозможно находиться женщине. К тому же, — он похлопал себя по коленкам, — я — калека.

— Какое это имеет значение? Вы мне нравитесь. За ваш ум. Да я могла бы слушать вас часами, — сказала Клэр.

— Ваша мать тоже иногда слушала меня, и я даже пытался ее кое-чему научить. Но она не обладала вашими способностями.

— Интеллектуальная сторона жизни интересует ее мало. Она равнодушна к книгам.

— Вы правы. Конни любила веселые компании, обеды, танцы. Но потом она очень изменилась. Но мы не будем вспоминать об этом. Странно, что дочь Меллорса захотела со мной познакомиться.

Клэр покраснела.

— Мне следовало бы знать заранее, что здесь меня не ждут. Я совершила бестактность.

Клиффорд Чаттерли не отрываясь смотрел на юное видение потерянной им навсегда Конни. За несколько минут перед ним промелькнула вся его жизнь. Чувства в нем боролись самые противоречивые. Он снова был оскорбленным и униженным мужем, ненавидевшим воспоминания о высоком худощавом егере. Помнится, парень говорил на грубом диалекте, но обладал чувством собственного достоинства, выгодно отличавшем его от других простолюдинов. Да, он, сэр Клиффорд Чаттерли, ненавидел Оливера Меллорса, и его имя никогда не произносилось в этом доме с тех самых пор, как адвокат доложил ему, что решение суда о разводе вступило в силу.

Но ведь прошло восемнадцать лет… Новая война сделала драмы человеческих взаимоотношений такими мелкими и ничтожными. Он научился терпимости. Да, где-то в глубине души сохранилось воспоминание об Оливере Меллорсе, подлом воришке, похитившем у него жену и обесчестившем славный род Чаттерли. Но этот человек был слишком ничтожен в глазах сэра Клиффорда, чтобы на него можно было гневаться. Конни он всегда жалел. Он верил, что рано или поздно эта женщина раскается в своем безумном поступке. Да, она причинила ему столько мук и страданий, но он все равно по ней скучал.

Сейчас перед ним сидела прелестная молодая девушка, кровь и плоть его Конни, и Клиффорд вдруг вспомнил тот злосчастный день, когда у них с Конни состоялся разговор по поводу его импотенции и вытекавшей из него трагедии — Рагби так и не дождется наследника. Однажды он сказал ей — возможно, с его стороны это было очень опрометчиво, — что если Конни родит ему ребенка от кого-нибудь из своих любовников, он согласен его усыновить и сделать своим наследником.

Разумеется, он был уверен, что она выберет себе в любовники человека их круга. И страшно разгневался, узнав, что любовником Конни стал обыкновенный простолюдин.

Но в Клэр нет ровным счетом ничего от простолюдинки. Она настоящая аристократка. Куда более утонченная, чем ее мать.

В глазах девушки были испуг и мольба, и сэр Клиффорд поспешил ее успокоить.

— Не бойтесь, я вовсе не собираюсь указать вам на дверь только из-за того, что вы это вы.

Облегчение, которое он прочитал в ее взгляде, было ему большой наградой. И к нему вернулось хорошее настроение. Он улыбнулся девушке.

— Возьмите сигарету и успокойтесь, — сказал он. — Вы открыли мне душу. Теперь мы с вами на равных. Интерес к вашей личности во мне отнюдь не угас. Но я бы хотел задать вам несколько вопросов.

— Я с удовольствием отвечу на любой из них.

— Как поживает ваша мать?

— Очень хорошо. Она здорова и сохраняет бодрость духа.

Сэр Клиффорд отвернулся и засмотрелся в окно. На залитой солнцем лужайке резвилась белка.