Энн Стюарт - Поцелуй шута

Казалось, она едва замечает его присутствие, что его вполне устраивало. Он просто стоял рядом с ней в ожидании встречи с вновь прибывшими.

Сэр Ричард между тем слез с лошади и подошел к хозяину замка.

— Рад видеть тебя снова, сэр Ричард. Сколько лет сколько зим! — воскликнул лорд Фортэм.

Они давно и хорошо знали друг друга; насмешливый огонек сверкнул в глазах сэра Ричарда, когда он пожимал руку графа.

— Не думаю, что тебе придется долго радоваться, мой друг, когда ты увидишь, что я тебе привез, — прошептал он тихо. Затем поклонился Изабелле. — Миледи, — почтительно произнес он, целуя ей руку на французский манер.

Но Изабелла едва ли была способна оценить галантность гостя.

— Вы привезли мою дочь? — спросила она взволнованно. — С ней все в порядке?

— Она там, — ответил сэр Ричард, но Изабелла уже и сама двинулась к паланкину.

Ее изящное тело было напряжено, как струна. Сжав руки непроизвольным жестом, Изабелла молча наблюдала, как из паланкина выбирается молодая женщина.

Джулиана оказалась выше матери, ее длинные волосы были заплетены в две тугие косы, простая одежда свободно облегала угловатое тело. Она была далеко не так красива, как Изабелла, отметил Хью рассеянно, однако все же довольно хорошенькая.

Джулиана молча смотрела на мать, не делая попытки подойти и поздороваться, а Изабелла была настолько потрясена встречей, что застыла как изваяние и просто смотрела на своего единственного ребенка, которого она родила и потеряла.

Хью был просто мужчиной, который к тому же не отличался терпением. Поэтому он подошел к неподвижной Изабелле, взял ее за безжизненную ледяную руку и улыбнулся Джулиане.

— Добро пожаловать в замок Фортэм, дочка. Видимо, ему удалось поразить ее. Она отвела взгляд от бледного лица матери и пристально посмотрела на графа.

— Дочка? — повторила она изумленно.

— Ну да, ведь твоя мать скоро будет моей женой, значит, ты станешь моей дочерью, — пророкотал в ответ Хью, чувствуя себя нелепо огромным и шумным рядом с изящным нежным созданием, которое он по глупости выбрал себе в жены.

Но зато Изабелла бросила в его сторону взгляд, полный благодарности.

— Здравствуй, Джулиана, — тихо сказала она. — Я скучала по тебе.

Мгновенное, едва уловимое выражение боли мелькнуло на лице Джулианы и тут же исчезло. А затем она присела перед матерью — вся образец вежливости и дочернего долга. Но при этом не произнесла ни слова.

«Прекрасно», — подумал Хью, пытаясь скрыть невольную гримасу. Итак, ему придется иметь дело с двумя излишне эмоциональными женщинами в своем доме. Что ж, бывало и похуже.

— Горе тебе, неблагодарное дитя! — прозвучал нараспев чей-то новый голос.

Настроение Хью и вовсе упало, когда он увидел приближающегося к ним священника. Настоятель аббатства Святой Евгелины прибыл наблюдать за его бракосочетанием и позаботиться о духовном благополучии его многочисленных домочадцев, — еще одно досадное распоряжение короля. Один только взгляд, брошенный на бледное лицо, пылающие фанатичным огнем глаза и тонкие губы, сложенные в недовольную гримасу, вызвал у Хью мысль об Инквизиции.

— Тысяча извинений за то, что не сразу заметил вас и не поприветствовал должным образом, отец Паулус, — поспешно произнес Хью. — Добро пожаловать в замок Фортэм.

— Ваше семейство крайне нуждается в духовном руководстве, — все так же нараспев произнес аббат замогильным тоном. — Я могу лишь молиться, надеясь, что еще не слишком поздно!

«Да, дела все хуже и хуже», — мрачно подумал Хью.

Изабелла и ее дочь все еще настороженно смотрели друг на друга, священник угрожал покончить со спокойным, мирным течением жизни в замке, а сэр Ричард наблюдал за всем этим со злорадным любопытством. Только Гилберт сохранял подходящее к случаю торжественное выражение лица.

Хью глубоко вздохнул.

— Прошу всех в мой замок. Пора готовиться к пиру, — делано бодрым тоном произнес он. — Будем праздновать свадьбу, а также воссоединение семьи.

Невозможно было не заметить презрительной гримасы, которая промелькнула на лице Джулианы. Выражение лица священника стало еще более угрожающим, если такое вообще было возможно, а Изабелла стала выглядеть еще более несчастной, такой Хью вообще никогда ее не видел. Между тем сэр Ричард как-то бочком подвинулся к нему и с еще более злорадным выражением лица тихо пробормотал:

— Еще один сюрприз, Хью. Свадебный подарок короля.

Хью с подозрением уставился на него.

— Что-то мне подсказывает, что этот подарок меня не слишком обрадует, — так же тихо сказал он.

— Но зато развлечет твою жену и вновь обретенную дочь, — со зловещей усмешкой возразил сэр Ричард.

Хью оглянулся на замерших друг против друга женщин.

— Что-то не похоже, что их хоть что-то может развлечь, — пробормотал он себе под нос.

И в следующее мгновение он услышал его — назойливое звяканье бубенчиков, легкий тренькающий звук, наполнивший послеполуденный воздух. Затем он увидел высунувшуюся из-за занавесок паланкина ногу, яркие разноцветные чулки, не подходящие под пару туфли… и почувствовал приступ панического ужаса.

— Только не говори мне… — взмолился он.

— Ты и сам все понял, — радостным тоном заявил сэр Ричард. — Ты становишься счастливым обладателем любимого королевского шута аж до самого Рождества, когда его величество лично заедет сюда за ним, а заодно — чтобы благословить твой брак.

— Боже милостивый! — в безнадежном отчаянии прошептал Хью.

Сверлящие, словно буравчики, глаза священника впились в него, как будто он действительно мог прочитать его мысли. Сэр Хью сразу почувствовал себя неуютно.

— Бог милостив, — произнес он уже гораздо громче. — Мы рады приветствовать гостей в нашем скромном жилище.

— Аминь, — благочестивым тоном произнес Гилберт.

— Аминь, — откликнулся сэр Ричард, но по голосу можно было сказать, что все это очень его забавляло.

— Аминь, — вторил им шут, с неподражаемой легкой грацией сходя на землю.

У Хью в то же мгновение кровь застыла в жилах. Этот человек был слишком высок и хорошо сложен для шута, с взлохмаченными золотистыми волосами и подвижным умным лицом. Одежда его казалась совершенно невероятной: какие-то яркие, не подходящие друг к другу вещи были к тому же еще и порваны. А серебряные бубенчики на его рукаве могли свести кого угодно с ума.

Шут мгновенно вычислил сэра Хью.

— Ваша светлость! — воскликнул он патетическим тоном. — Господин и повелитель западных земель, хозяин великолепного…

— Граф Фортэм, — мрачно поправил его Хью.

— Я ваш смиренный слуга, — сказал шут и прямо перед изумленными взглядами собравшейся челяди вдруг свернулся в клубок и сделал несколько кувырков через голову, остановившись прямо у ног сэра Хью.