Виолетта Якунина - Ночь сокровенных желаний

– И вообще, переходи на чай! – предложила ей Олеська. – Вот мои предки очень чай уважали и поэтому отличались завидным долголетием.

– А кто у нас сегодня предки? – спросил Яшка у Альбины.

– Кто ее знает, басурманку, но если речь пошла о долголетии, то, может, она на кавказцев намекает?

– Или на татаро-монгол!

– Идите к черту, – сказала Олеська, – оба!

И захохотала. О многонациональности ее родового древа и кровосмешении различных составов в ее жилах среди друзей ходили легенды. В зависимости от выгодной в тот или иной момент национальной черты Олеська прикидывалась то еврейкой, то испанкой, то казачкой, то цыганкой. И главное – она с легкостью находила «своих» в любой среде.

– Кстати, о чае, – сказал Яшка, – собирайтесь, девочки, пойдем к моей бабуле, она хочет нам скормить свой фирменный пирог. И не отказывайся, пожалуйста, ей срочно хочется с тобой, Алька, поговорить.

В принципе Альбина знала, что если Анна Васильевна решила с ней поговорить, то лучше прийти самой, потому что этого разговора уже так или иначе не избежать. А ресторан, в конце концов, никуда не убежит. Она заглушила машину, заперла дом, и они отправились в гости к соседке.

Альбина ожидала с ее стороны порицаний за отравление Яшки и готовилась к оправданиям. Но то, что она услышала из уст старушки, оказалось полной неожиданностью, зато объяснило ту мрачность, которая темной печатью легла на жизнерадостную Яшкину мордаху.

Они все дружно вошли в игрушечную гостиную Анны Васильевны, украшенную вышитыми салфеточками, статуэтками и сухоцветами в расписных кувшинах. Расселись за круглым столом, покрытым плюшевой скатертью с кистями, во главе которого громоздился электрический самовар на серебряном блюде. Бабушка Яшки налила всем по чашке ароматного чая и поставила перед каждым по фарфоровой тарелочке с куском пирога. После чего сказала:

– Это я виновата в том, что Яша чуть не умер.

– Что?! – пролепетала Альбина, решив, что ослышалась.

А Олеська молча закрыла рот ладошками, ее браслеты тревожно зазвенели. Обе девушки решили, что сейчас услышат страшное признание, каким обычно балуют телезрителей создатели «мыльных» сериалов.

– Я точно знаю, кто подсыпал яд в твою соль, – сказала Анна Васильевна, отхлебнула глоток чая из чашки и промокнула губы салфеткой.

– Ладно тебе, бабуля, не томи, рассказывай как есть, – поморщился Яшка. – Любишь ты театральные действия разыгрывать!

– Алечка, ты оставила мне ключи и попросила покормить кошку. Но вчера меня прихватила подагра, и мне было очень плохо. А тут явилась его жена, – ткнула она морщинистым пальчиком в сторону внука. – Привезла мне настойку женьшеня, ты же знаешь, она мне всегда помогает поднять жизненный тонус. И вызвалась сходить покормить твою кошку. Ну, я ей и отдала ключи, не видя в этом ничего криминального.

– То есть вы думаете, что это могла сделать Дина?! – поразилась Альбина.

– Слушай, ну не я же решила тебя отправить на тот свет! – возмутилась Анна Васильевна. – Она тебя ненавидит…

– Бабуля! – возмутился Яшка.

– Что – бабуля?! Она ее ненавидит, скажешь, нет? И не верит, что между вами, Яков, все кончено. И этот ребенок был придуман только для того, чтобы тебя, дурачка этакого, повязать по рукам и ногам и не дать тебе возможности вернуть все на круги своя. Я вообще не верю, что он твой!

– Бабуля!

– Что – бабуля! Еще посмотрим по срокам… Вы, конечно, думаете, что я старая маразматичка, но все эти приемчики по «окучиванию» и «приручению» мужиков – тоже далеко не первой свежести! Лично мне она не понравилась с самой первой минуты, а уж я в людях прекрасно разбираюсь!

На Яшку было страшно смотреть, он сделался бледнее кружевных салфеточек Анны Васильевны, не ровен час, подумала Альбина, хватит парня удар, ведь он сегодня уже перенес один стресс в виде дозы цианида! Надо было как-то отвлечь старушку, и Альбина поспешила на помощь, рассказав соседке о киллере и записке с угрозами.

– Возможно, отравление – тоже дело рук таинственных преступников, – сказала она. – И Дина тут вовсе ни при чем.

Ха, нашла с кем тягаться!

– А теперь послушайте меня, – упрямо поджав губы, заявила Анна Васильевна. – Я не сопротивлялась, когда вы по глупости своей решили расстаться, а не жениться, как от вас ожидали все окружающие. Я не возражала, когда мой внук, чтобы развеяться после сердечного удара, начал встречаться с другими девицами. Я, скрипя зубами, смирилась, когда его выбор пал на эту неотесанную оглоблю. Но когда она собралась за него замуж, да еще беременность эту организовала…

– Бабуля!!! – завопил Яшка, наливаясь на этот раз малиновым цветом. – Прекрати немедленно!

– Что прекрати?! – отмахнулась от него, как от назойливой мухи, старушка. – Эта девка без роду и племени обманом внедрилась в нашу семью, потому что твои деньги ей глаза застили. Я это знаю, я это чувствую! И меня вам не переубедить. А когда родится этот ребенок, я буду настаивать на генетической экспертизе, и тогда ты узнаешь, что я была права!

Альбина сидела как на раскаленных угольях, она даже отдаленно не предполагала, что все настолько запущенно. Яшка, конечно, говорил, что бабуле его выбор не по душе, и Альбина принимала это как данность. Даже в глубине сердца радовалась, что Анна Васильевна не приняла новую невестку с распростертыми объятиями. Почему-то Яшка выбрал себе в жены красивую куклу, причем красивую вульгарной, нарочитой красотой, которая с годами померкнет и превратится в уродство: высокая, ширококостная, большегрудая, полногубая, с ярким макияжем, с выбеленными до синевы волосами. Нет, не такой представляла себе Альбина хранительницу Яшкиного очага.

Тем более что очаг тот располагался в роскошном двухэтажном особняке, который Яшка строил три года на собственные деньги, не желая пользоваться помощью родителей. У него была навязчивая идея – привести жену в собственный дом, а не в квартиру, подаренную ему его родителями. Именно наличие имущества, собственного бизнеса, а также громадного наследства, которое отойдет Яшке со временем, и имела в виду Анна Васильевна, говоря, что Дина клюнула на его «деньги».

– А вы рассказали следователю, который к вам заходил, о ваших подозрениях? – влезла Олеська.

– Вот еще, ни к чему сор из избы выносить! Это дело семейное, нужно все правильно разыграть, как по нотам, – фыркнула Анна Васильевна.

– Что разыграть, что ты опять задумала? – взмолился Яшка.

Альбина усмехнулась, Олеська сидела, открыв рот. Она, конечно, была не готова к этому, хотя и не раз слышала истории о Яшкиной бабушке. Как та ходила пешком с паломниками в Израиль. Как встала во главе маленькой партии и боролась с властями за небольшой лесок, который должны были срубить, а теперь он превратился в парк культуры и отдыха. Как открыла приют для бомжей, отремонтировав на собственные средства старую конюшню за городом, и наладила туда доставку продуктов из какой-то столовки. Теперь она решила провести небольшую внутрисемейную войну с ликвидационной зачисткой.