Объятия смерти - Робертс Нора

– Смотри-ка, Пибоди! Сработало!

– Техника – наш друг, лейтенант.

– Конечно, если она не начинает над нами изде­ваться. Между прочим, оттуда всего пара миль до дома майора Уитни. Если мне повезет, миссис Пет­тибоун окажется лучшей подругой жены майора.

Размышляя над этой возможностью, Ева выехала на улицу.

– Папа сказал, что они с мамой сегодня собира­ются побродить по городу – побывать в Гринвич-Виллидж и в других местах.

– Что-что? Ах да, превосходно.

– А вечером я хочу сходить с ними пообедать, так что они не будут вам докучать…

– Пибоди, если ты думаешь, что я тебя не слу­шаю, то ошибаешься.

– Ой!

Ева поехала на желтый свет, огрызнувшись на автобус, преградивший дорогу. Повернув баранку, она втиснулась в узкую щель, нажала на акселератор и вырвалась вперед. Сердитый гудок автобуса доста­вил ей маленькое удовольствие.

– Насколько я понимаю, родители и новое рас­следование не оставили тебе много времени для ра­боты над делом Стиббс?

– Кое-что я выяснила. Морин Стиббс, урожден­ная Брайтон, не только жила в одном доме с покой­ной, но и на одном этаже. Так что с Бойдом Стиббсом она была знакома очень давно. Его первая жена по будням ездила на службу, а бывшая мисс Брай­тон, работая консультантом по интерьерам, часто выезжала к клиентам. Это давало нынешним супру­гам время и возможность для перепихивания.

– Это что, юридический термин?

Пибоди пожала плечами.

– Бойд Стиббс женился на Морин Брайтон че­рез два с половиной года после трагической гибе­ли Марши Стиббс. По-моему, это слишком долгий срок, если они трахались, еще когда Марша была жива. Конечно, они могли подождать для отвода глаз, но это было бы чересчур хитроумно. Кроме то­го, если они так уж хотели официально воссоеди­ниться, развод был бы самым простым выходом. Ведь у Марши не было кучи денег, которые Бойд потерял бы, расставшись с ней. Не вижу никакого мотива для преднамеренного убийства.

– А почему оно должно быть преднамеренным?

– Из-за писем. Если полагаться на показания друзей, родственников и сослуживцев Марши, даже ее мужа и его второй жены, у Марши никогда не бы­ло любовника. Следовательно, письма – подтасо­ванная улика. Кто-то написал их и подбросил в ящик ее комода. После убийства.

– Почему после?

– Потому что женщина обычно знает, что лежит у нее в ящике с нижним бельем. Она бы нашла письма, как только полезла за трусиками. – Пибоди сделала паузу. – Это что, тест?

– Продолжай. Мне полезно послушать.

– О'кей. Кто-то, имевший доступ в ее квартиру и побывавший там в ночь убийства, подложил пись­ма в ее ящик. И мне кажется, что выбор места чисто женский. Мужчина едва ли выбрал бы ящик с ниж­ним бельем, чтобы спрятать в нем что-нибудь. Мы не знаем, когда были написаны письма, так как не было ни дат, ни конвертов со штампами. Возможно, их все написали одновременно, в ночь убийства. Ес­ли так, то убийство не было преднамеренным, а произошло под влиянием импульса. Преступление на почве страсти.

– Значит, твоя теория состоит в том, что неиз­вестное лицо убило Маршу Стиббс под действием импульса, а затем положило ее в ванну, надеясь выдать убийство за несчастный случай. Решив, что этого недостаточно, это лицо написало письма от имени несуществующего любовника и положило их в ящик с нижним бельем жертвы, дабы создать ви­димость, будто любовник убил ее во время ссоры. Так?

– Согласна, это немного притянуто за уши…

– Тогда придумай что-нибудь получше.

– Я просто нервничаю, потому что это в самом деле похоже на тест. – Пибоди откашлялась. – Все остальное основано на чистом инстинкте. Я вспомнила, как эти двое реагировали на нас. Бонд казался печальным, вначале немного неуверенным, но он явно был рад нашему приходу. Конечно, это могло быть притворством, но, так как у него не было вре­мени на подготовку, выглядело достаточно искрен­ним. Так же как и его убежденность, что у Марши не было любовника. – Она сделала паузу, ожидая одобрения или возражения Евы, но та промолча­ла. – Ладно, буду продолжать на свой страх и риск. Алиби Бойда выглядит надежным, хотя он, разуме­ется, мог просто нанять киллера. Но даже в этом случае он бы все равно нервничал, когда мы ворва­лись в его новую счастливую жизнь, вновь угрожая возможностью разоблачения. С другой стороны, его жена казалась недовольной и испуганной, явно желая, чтобы мы поскорее убрались из ее новой счастливой жизни с мужем погибшей подруги. Воз­можно, это нормальная реакция, но она с таким же успехом могла быть вызвана сознанием вины и стра­хом перед разоблачением.

– Вины в том, что она, как ты выразилась, тра­халась с мужем погибшей подруги, когда та была еще жива?

– Не обязательно. – Возбужденная Пибоди по­вернулась на сиденье, чтобы видеть лицо Евы. – Что, если Морин только мечтала об этом? Что, если она была влюблена в Бойда и день за днем наблюда­ла, как он живет напротив в счастливом браке с ее подругой? Представьте себе: Морин хочет заполу­чить Бойда, но он даже не смотрит на нее, пока ря­дом Марша. Это Марша виновата, что он не любит ее, что она не может воплотить свою мечту о жизни с любимым мужем и с парой хорошеньких малы­шей. Все это доводит Морин до исступления, делает ее несчастной. Ей приходится довольствоваться ролью подруги и соседки, но она не в состоянии выбросить из головы мысль о том, что все могло бы быть иначе.

– И что же она делает?

– Однажды Морин не выдерживает и начинает упрекать Маршу в том, что она плохая жена: каждый день уходит на работу вместо того, чтобы оставаться дома и заботиться о муже. Марша не заслуживает Бойда. Если бы она, Морин, была его женой, то го­товила бы ему еду, покупала продукты, родила бы ребенка – короче говоря, создала бы настоящую семью. Из-за этого вспыхивает ссора.

Пибоди хотелось представить себе все это так, как обычно делала Ева, но мысленные образы оста­вались какими-то неопределенными.

– Марша велит ей убраться подальше и оставить ее мужа в покое. Держу пари, она пригрозила рас­сказать все Бойду, который наверняка не пожелает больше иметь с Морин ничего общего. Для Морин это чересчур. Она толкает Маршу, та падает и разби­вает себе голову. В досье сказано, что она умерла, ударившись об угол столика из армированного стек­ла. Морин впадает в панику и пытается замести сле­ды. Она раздевает Маршу и кладет ее в ванну. Мо­жет быть, подумают, что Марша поскользнулась в воде, ударилась головой и утонула. Но потом Морин понимает, что это едва ли сочтут несчастным случа­ем. Более того, ей становится ясно, что все происшедшее для нее удача. Она не хотела убивать Мар­шу, но это случилось, и теперь ничего не поделаешь. Если Бойд и полиция подумают, что у Марши был любовник, это решит все проблемы. Его будут ра­зыскивать, а ее никто не заподозрит. Морин пишет письма, кладет их в ящик и возвращается домой. Возможно, со временем она сама начала верить, что подстроенная ею версия с любовником – чистая правда. В противном случае, она просто не могла бы ночь за ночью спать рядом с Бойдом и не сойти с ума. – Пибоди судорожно глотнула – у нее пересох­ло в горле. – Вот теория, над которой я работаю. По-вашему, это чепуха?

– Как ты до этого додумалась?

– Я изучала рапорты, данные, фотографии, чи­тала показания, пока не заболели глаза. А когда я лежала в постели прошлой ночью, все это вертелось у меня в голове. Тогда я постаралась представить себе общую картину, собрать кусочки головоломки, как это делаете вы. Когда вы появляетесь на месте преступления, то начинаете мысленно воображать, как оно произошло. Я постаралась сделать то же самое. Конечно, это звучит сомнительно, но именно так мне удалось все увидеть. – Пибоди смущенно заморгала. – Чему это вы улыбаетесь?

– Постарайся поговорить с Морин, когда Бойда и ребенка не будет рядом. С ними ей легче будет обо­роняться: она убедит себя, что защищает их. Лучше всего привезти ее в управление. Морин, конечно, не захочет ехать, но присутствие полицейского в уни­форме внушит ей страх. Едва ли она сразу начнет требовать адвоката, так как побоится выглядеть ви­новной. Дай мне знать, когда у тебя все будет гото­во, и я постараюсь понаблюдать за допросом.