Алена Винтер - Женщина с прошлым, или В кольце ночных желаний

Людмила повернулась к Ирине и выкрикнула:

– Ты ведь к нему приезжала?! К нему?!

Ирина со злостью захлопнула за ними дверь. Прошла в гостиную и взяла в руки недопитую бутылку вина.

– К нему, – ответила она уже ушедшей матери и глотнула прямо из горлышка. – К кому же еще? Или ты думаешь, что к тебе?!

Глава 7

Дмитрий Каманин с нетерпением ожидал, когда Георгий закончит разговор с нотариусом и начнется действо, ради которого, собственно, и собрались родственники и самые близкие друзья умершего. Марта Степановна и Виктория сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу. Карулин стоял недалеко от них и с тем же любопытством, что и Дмитрий, поглядывал на тихо беседующих в стороне мужчин. Как ни пытался Дмитрий подслушать их разговор, ничего не выходило: до него долетали лишь обрывки фраз, но они не давали ему возможности вникнуть в суть их рассуждений. И тем не менее разговор был серьезным, потому что Заимис сперва заметно побледнел, а потом кожа его местами приобрела синюшный оттенок. Такое случалось с ним очень редко, только в те моменты, когда он был чрезвычайно зол или обеспокоен чем-то. Дмитрий осторожно подсматривал за ним. Щупленький, с большим крючковатым носом и длинными волосами, собранными в тонкий хвост, Георгий за все годы их знакомства не изменился ни на йоту. Всегда он носил короткую, аккуратно подстриженную бородку, такую же белую, как и его волосы, и серый костюм. Шею укутывал шарфом. И если цвет его костюмов оставался постоянным, менялись лишь оттенки серого, то в выборе шарфов Георгий проявлял завидную фантазию: эта деталь его гардероба многих поражала буйством и богатством красок. Сейчас, учитывая трагичность момента, на нем был простенький черный шарфик, с небрежной элегантностью спускавшийся на грудь.

Покойный Егор Викторович называл своего друга «Казановой всея Руси»: уж очень тот любил позировать и производить впечатление своей необычной для мужчины пенсионного возраста внешностью. Дмитрий задумался над тем, почему у Георгия никогда не было семьи? Он категорически был против женитьбы, считая ее скучной и непродуктивной тратой времени. О детях отзывался с той же непримиримостью и как-то заметил, что если у него где-то и имеются отпрыски, о которых ему, слава богу, ничего не известно, то все они являются ошибками его молодости, плодами беспутства и отсутствием должных знаний в области контрацепции. Несмотря на это, Георгий был очень привязан к Виктории, единственной дочери своего друга, да и к Марте относился сердечно и внимательно. Но самое главное – он умел хранить чужие тайны, и ему доверяли все, начиная от Егора Викторовича и заканчивая экономкой Женечкой, которая мужчин терпеть не могла, зато в присутствии Георгия таяла так же быстро, как леденец во рту. Заимис был живым кладезем секретов Азаровых, что давало ему огромную власть над ними. Однако он не пользовался ею, предпочитая оставаться просто другом и поверенным.

Дмитрий повернулся к жене. Виктория вытирала лившиеся по ее щекам слезы. Из всех, находившихся в этой комнате, она была единственным человеком, остро и безнадежно переживавшим смерть Азарова. Остальные вели себя сдержанно. Даже Марта удивила Дмитрия своей холодностью и спокойствием, хотя, казалось, именно она и примется стенать и заламывать руки в рыданиях по горячо любимому мужу. Мысли Дмитрия снова вернулись к жене и к тому моменту, когда она вручит ему бумаги о разводе. Если бы не эта несвоевременная кончина Азарова, они уже давно обсуждали бы варианты раздела имущества и наконец разошлись бы, перестав мучить друг друга.

Разговор между мужчинами закончился. Заимис в раздражении сорвал с шеи шарф и бросил его на диван. Затем присел в кресло, сложил руки на коленях и принял вид крайней усталости. Карулин подошел к нему и низко наклонился. Заимис сказал ему несколько слов, Карулин покачал головой и присвистнул. Дмитрий окончательно извелся от любопытства.

– Господа, – сказал нотариус, нацепив очки на нос, – начнем.

Он взял в руки исписанный лист бумаги и зачитал следующее:

– «Я, Азаров Егор Викторович, настоящим завещанием делаю следующее распоряжение. Первое. Из принадлежащего мне имущества моей жене, Азаровой Марте Степановне, завещаю жилые дома, – далее нотариус внятно назвал адреса, – также одну третью долю средств, находящихся на следующих счетах…»

Нотариус начал скучное перечисление финансовых моментов. Дмитрий посмотрел на Заимиса, который нервно качал ногой, и внимательно вслушался в голос нотариуса, поняв, что самое интересное еще впереди.

– «Оставшиеся части в равной степени делятся между моими дочерьми – Викторией Егоровной Азаровой и Ириной Алексеевной Линдерман», – нотариус сделал паузу, позволяя присутствующим выйти из оцепенения, в которое все они впали из-за этой последней фразы, и продолжил: – «Второе. Из принадлежащих мне акций компании «IrVi Group» десять процентов переходят Георгию Юстиновичу Заимису, остальные девяносто процентов в равных долях делятся между дочерями Викторией Азаровой и Ириной Линдерман. Третье. Содержание Гражданского кодекса Российской Федерации мне нотариусом разъяснено. Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса». Это все, что касается воли умершего. Здесь находятся бумаги, подтверждающие отцовство Егора Викторовича, – он подал папку Марте Степановне. – Также составлен подробный список имущества, принадлежащего господину Азарову. Вам, Георгий Юстинович, поручено передать письмо.

– Что в нем? – поинтересовался Заимис, разглядывая запечатанный конверт.

– Мне это неизвестно, – ответил нотариус. – Четыре месяца тому назад, когда мы составляли завещание, Егор Викторович попросил дать ему лист бумаги и написал несколько строк. Содержание не было оглашено вслух, так что это его личное послание.

Марта рассмеялась.

– Значит, у них была дочь! – проговорила она и, поднявшись, заходила взад-вперед по кабинету.

Нотариус быстро собрал бумаги и уложил их в портфель.

– Георгий Юстинович, – сказал он, – жду вас завтра в десять у себя. Сегодня я должен связаться с госпожой Линдерман и договориться о встрече.

– Будьте добры, не спешите, – попросил Заимис. – Пусть страсти немного улягутся. Мы сами с ней свяжемся.

– Разумеется. Всего наилучшего.

Проводив нотариуса до двери, Заимис вскрыл конверт. «Жора, умирать я не собираюсь еще долго. И все же, если из нас двоих я окажусь первым, кого будут хоронить, – поздравляю, чертов Аполлон! Никаких наставлений давать не стану. Единственное: прошу тебя проследить, чтобы мои распоряжения были исполнены в точности. Знаю, у тебя на этот счет возникнет множество вопросов. Можешь злиться на меня за то, что я молчал об Ирине. На то были свои причины. С уважением, Азаров».