Елена Гордина - Идеальная ложь

– Да. – Ольга повела его в гостиную. – Он ушел. Мне было так плохо.

– Истерик. – Белинский усмехнулся, его лицо исказила брезгливая гримаса. – Как ты могла жить с таким ничтожеством все эти годы?

– Он неплохой человек, – Ольге почему-то стало обидно за мужа, – просто ему трудно меня отпустить. Мы с ним вместе почти двенадцать лет, это уже больше чем любовь, мы родственники. Понимаешь?

– Не говори мне этого. – Белинский поморщился. – Ну, как ты тут живешь без меня?

Андрей прошел по квартире, с усмешкой рассматривая двери без ручек, текущие краны и свисающую с потолка проводку.

– У него еще и руки из жопы растут. – Белинский засмеялся. – Он был сильно огорчен, что ты снова ушла ко мне? – спросил Андрей, продолжая осмотр местных достопримечательностей.

Ольга промолчала, ей не нравилось, что Белинский так открыто издевается над ее мужем. Петру очень больно, зачем добивать раненного в самое сердце человека?

– Ты голодный? – Ольга решила сменить тему. – Может, тебя завтраком покормить?

– Покорми. – Андрей прошел на кухню. – Покорми, будущая миссис Белинская.

Ольга вспыхнула от счастья, она металась по кухне, доставая из холодильника все самое лучшее – сыр, сосиски, творог, сметану. Ольга сделала омлет, салат из огурцов, порезала сыр и заварила Андрею черный чай, просто черный чай без всяких там ароматизаторов, так, как он любит.

– Приятного аппетита, любимый! – Оля наконец присела и поморщилась. Ее снова сильно тошнило, и кружилась голова, но Андрей, кажется, совсем этого не замечал – ни ее бледного лица, ни черных кругов под глазами. Мужчина был увлечен поглощением завтрака.

– Наелся. – Белинский отодвинул от себя тарелку, и Ольга тотчас бросилась ее мыть. Пока она домывала посуду, Андрей пошел в гостиную и завалился на диван. Пощелкав пультом, Белинский остановился на «Криминальных историях» и, отбросив с подушки домашний халат Петра, уставился в телевизор. Через несколько минут Ольга примостилась рядом, она так нежно обняла Андрея, словно он был сделан из фарфора.

– Я не собрала вещи, – прошептала Ольга, целуя Андрея за ухом, – я плохо себя чувствовала, ты подождешь, пока я все соберу? У меня мало вещей, я недолго.

В ответ Белинский привлек ее к себе и стянул с нее трусы. Ольга немного опешила, она ведь только что сказала, что неважно себя чувствует, но перечить Андрею не решилась. Белинский расстегнул ширинку и овладел Ольгой, не отрывая глаз от экрана телевизора, минут через пять вдруг резко замер.

– Что? – Ольга открыла глаза, ее страшно мутило, и кружилась голова.

Андрей молча вышел из нее, застегнул брюки и выключил телевизор. Его лицо стало похоже на гипсовую маску, и это преображение так напугало Ольгу, что она отпрянула в угол дивана.

– Что с тобой?

– Оля, – Андрей говорил очень тихо, – я понял, что мы с тобой вместе жить не сможем.

– Что?! – Ольгу обуял такой ужас, о существовании которого она раньше и не подозревала. Она буквально задохнулась от боли, от адской боли, что скрутила ее пополам. – Ты шутишь?

– Нет. – Андрей повернулся, и Оля встретилась с ним взглядом. – Мы не сможем жить с тобой вместе. Прости меня.

– А как же миссис Белинская? – Ольга кивком указала в сторону кухни. Ей казалось, что это просто шутка, неужели этот кошмар может быть правдой? Нет, конечно…

– Я передумал. – Андрей не улыбался, он был совершенно серьезен. – Я не смогу сделать тебя счастливой, я эгоист.

– Нет. – Ольга метнулась и схватила Андрея за руки. – Я тебя никуда не пущу! Я не пущу тебя! Я умру без тебя! Нет!

Белинский отвернулся, в его глазах стояли слезы.

– Оля, ну не рви ты мне душу, – взмолился он, – отпусти меня по-доброму. Я думал, что ради ребенка смогу жить с тобой, но сейчас понял, что это невозможно. Понимаешь? Я хочу сбежать от тебя куда глаза глядят, мне некомфортно рядом с тобой.

– Почему некомфортно? – удивленно спросила Ольга, смахивая слезы с лица. Она сползла на пол и теперь смотрела на Белинского снизу вверх.

– Не знаю. – Глаза у Андрея высохли, и он снова стал надменным, холодным и чужим. – Я не знаю, Оля, но уверен, что вместе мы не будем никогда.

Ольга ползала у ног Андрея и плакала навзрыд:

– Нет, нет, прошу тебя, нет… Я же люблю тебя, не надо, – Ольга окончательно потеряла гордость, – мне же больно, ты же делаешь мне больно, ну зачем?

Андрей рывком поднял ее на ноги и усадил, словно тряпичную куклу, на диван:

– Ты же взрослая женщина, ну не веди себя как ребенок!

– Андрей! – Ольга продолжала рыдать, цепляясь за его руки. – Я без тебя умру. Мне страшно, Андрюша, страшно…

Андрей сморщился:

– Поверь, мне тоже сейчас тяжело, но мы не сможем быть вместе. Мне плохо с тобой, у тебя столько проблем, что я схожу с ума.

– А как же я теперь? – Ольга подняла на него невидящие от горя глаза. – Я выгнала мужа, он меня ненавидит, я беременна. Как же я? Ты ведь не можешь меня бросить, правда? Андрей, дело уже не в любви, это ведь не по-человечески, да?

– Это твои проблемы, Ольга, – усмехнулся Андрей. – Ну, если хочешь, я буду иногда приезжать к тебе. А вот насчет ребенка… – Он прищурил глаза: – Ты уверена, что это мой ребенок?

– Уходи. – Ольга отвернулась, она задыхалась от ужаса, от настоящего животного ужаса и чудовищной боли. Умирало ее сердце, билась в агонии ее душа, она медленно выгорала изнутри.

Андрей быстро подошел к двери, и едва Ольга успела перехватить его надменный взгляд, как у нее началась истерика. Она билась головой о стену и хрипела, у нее изо рта пошла пена. Андрей испугался, он сбегал на кухню, принес воды и плеснул Ольге в лицо.

– Господи, за что мне это? – Он схватил Ольгу и стал хлестать по щекам, пока она не затихла. – Поговори с Петром. – Белинский, всколоченный и мокрый, возвышался над Ольгой, словно монумент. – Попроси у него прощения, он же тряпка, он тебя простит. Ну, я не знаю, наври ему, что это его ребенок, раскайся, поплачь. Не мне тебя учить. – Андрей отряхнул брюки, быстро накинул пальто и вышел из квартиры.

А потом наступила тишина, и стало так хорошо. Ольгина душа уплыла куда-то очень далеко, туда, где было тепло и спокойно, где не было Андрея, Петра и всего этого кошмара. Сколько времени длился обморок, она не знала, но когда открыла глаза, увидела, что потолок комнаты пульсирует и изгибается, словно живой. Ольга была мокрая, в разорванной одежде и с адской болью в сердце. Она встала и, шатаясь, подошла к окну. Четвертый этаж. Ольга рванула на себя раму и вдохнула еще холодный апрельский воздух. Она дышала полной грудью, словно пыталась надышаться перед смертью. Ольга совершенно потеряла ориентацию во времени и пришла в себя только тогда, когда от холода перестала чувствовать собственное тело. Ольга закрыла окно, легла на диван и с головой завернулась в одеяло. «Я хочу спать, – она зажмурилась, – я просто хочу спать и ничего больше.