Хищник - РуНикс
– Не играй с игрушками, в которых ничего не смыслишь, – прошептал он ей на ухо, овевая дыханием оголившееся плечо.
Морана не сумела сдержать дрожь, что пронеслась по ее телу, дрожь, которую он тоже наверняка ощутил, дрожь, от которой стало тяжело дышать. Но снисходительность в его голосе заставила ее стиснуть челюсти.
Собравшись с духом и зная, что его руки заняты, Морана резко запрокинула голову назад, целясь ему в лицо, но промахнулась, когда он пригнулся в последний момент и ослабил хватку на ее запястьях. Этого ей оказалось достаточно. Бросившись на пол, она сбила его с ног и тут же подняла нож. Едва он упал на спину, Морана взобралась ему на грудь и прижала лезвие прямо к его кадыку, свирепо глядя на него.
Тристан Кейн смотрел в ответ. В тускло освещенной комнате тени скрывали половину его лица, но в глазах не было ни намека на страх, никакого напряжения. Морана бедрами прижала его руки к бокам.
Она наклонилась вперед, не отводя взгляда, и прошептала со всей злостью и ненавистью, что бушевали внутри нее:
– Однажды я вырежу твое сердце и оставлю его себе в качестве сувенира. Даю слово.
Морана думала, что он промолчит в ответ, или стиснет челюсти, или скажет очередную колкость. Но он этого не сделал.
Он усмехнулся.
Серьезно?
– Думаешь, у меня есть сердце, дикая кошечка?
Но веселье померкло в его глазах так же быстро, как появилось. Он лежал неподвижно, молча за ней наблюдая, и повисшая между ними тишина наполнилась напряжением, и напряжение это усиливалось с каждой секундой. Беспокойство пронеслось по спине, пробирая до самых костей. Морана чувствовала, как бьется его сердце под ее бедром; шорты задрались, обнажая слишком много кожи. Соски напряглись под хлопком из-за борьбы, а вовсе не из-за теплых мышц, которые она чувствовала под собой, не из-за пылкого, пронзительного взгляда. Вовсе не из-за этого.
Теперь, когда он оказался под ней, Морана не представляла, что делать дальше. Она не могла вечно сидеть на нем, хотя это было заманчиво. Не могла убить его в своем собственном доме, пускай такой вариант казался заманчивым вдвойне. Она ничего не могла сделать. И этот ублюдок знал об этом. Потому и сохранял расслабленную позу.
Испытывая отвращение к самой себе, Морана встала, убрала нож от его шеи и подошла к окну. Ее переполняло разочарование, которое вытеснило пыл, едва она отвела от него взгляд. Так они ни к чему не придут. Она закрыла глаза, затем открыла снова, приняла решение и обернулась. Тристан Кейн стоял на расстоянии в пару метров и наблюдал за ней чертовски сосредоточенным взглядом.
– Значит, ты, по сути, хочешь, чтобы я вместе с вами нашла коды и уничтожила их, храня все это в тайне? – спросила она ровным тоном.
– Да, – бросил он.
Морана кивнула.
– И как мы это сделаем?
– Так, как придется, – ответил Тристан Кейн все тем же простым, не терпящим возражений тоном. – И в зависимости от того, куда нас приведут зацепки.
Морана снова кивнула, сделала глубокий вдох и пристально на него посмотрела.
– У меня есть одно условие.
Часы тикали. Свет мигал. Они дышали.
Он молча ждал, когда она продолжит. Морана замешкалась по какой-то причине и, сглотнув, заговорила:
– Я буду работать с Данте, не с тобой. – Тишина.
В его глазах что-то вспыхнуло, прежде чем он успел это скрыть. Воздух вокруг них словно потрескивал, а его взгляд, казалось, мог сразить своим напряжением. Сердце Мораны гулко колотилось, живот сводило, а тело наполняло острое осознание всего происходящего вокруг и в ней самой.
Тристан Кейн направился к ней медленным, размеренным шагом хищника, коим его и называли. Его глаза горели непонятным ей пламенем, выражение лица было суровым, челюсти стиснуты, мышцы напряжены. Стоя босиком, Морана поднесла нож к его горлу и вонзила металл ему в шею, едва он подошел слишком близко и уперся рукой в подоконник возле ее головы. Посмотрел на нее, напрягая горло. Его теплое дыхание овевало ее лицо, мускусный аромат одеколона смешался с запахом пота и окутал Морану, отчего у нее покалывало кожу, а сердце трепетало в груди, пока они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
Внезапно он поднял свободную руку и просунул ее между лезвием ножа и своим горлом. Морана в потрясении вытаращила глаза, глядя, как Тристан Кейн отодвинул нож от кожи, острое лезвие вонзилось в его ладонь и кровь потекла с его запястья на ее руку до самого локтя. Все это время он не сводил с нее взгляда, даже когда Морана вскрикнула и попыталась убрать нож, даже когда громко сглотнула. Он держал нож в кулаке, глядя на нее горящим взглядом, а кровь так и капала ей на кожу. Их лица были в считанных сантиметрах друг от друга, голубые глаза смотрели в карие с непоколебимой решимостью.
В этот миг что-то происходило. То, что не мог постичь ее разум, но интуитивно уловило тело. Шум крови в ушах не стихал. Стук сердца не замедлялся. Тяжелое дыхание не выравнивалось. Ее колени ослабли, живот сводило тугим узлом, а тело наполнилось неверием, которое превращалось в нечто другое, в то, что еще никогда прежде ею не завладевало.
Тристан Кейн взирал на нее сверху вниз, подобно силе природы, а она смотрела в ответ, не в состоянии отвести глаз, попав в плен его взгляда – его жесткого, безжалостного взгляда.
Внезапно он отпустил нож.
– Готово.
Морана услышала его грубый, гортанный голос, но не успела даже сделать вдох, как он обошел ее и выпрыгнул в окно, больше не удостоив даже взглядом.
Она не стала смотреть, сумел ли он выбраться, не стала высовываться из окна и наблюдать, как он сливается с тенями, она вообще не сдвинулась с места.
Только затаила дыхание.
Сердце бешено билось в груди, подобно вырвавшейся на свободу буре, а дыхание участилось, будто она пробежала марафон. Ее трясло. Всю. Руки дрожали, и перепачканный в крови нож снова упал на пол.
Морана посмотрела на него и почувствовала, будто меч пронзил ее грудь. В горле отчего-то встал ком, спутанные мысли были напрочь лишены логики, а она стояла, застыв на месте, не в силах пошевелиться, не в силах даже дышать.
Она перевела взгляд с ножа на свои дрожащие руки и увидела на правой красный след, шедший по предплечью от самого запястья, словно ее кожа пустила и поглотила кровавую слезу.
Кровь ее врага. Кровь человека, которого она ненавидела.
Его кровь.
Вид крови Тристана Кейна должен был принести ей чувство удовлетворения. Его согласие с ее условиями должно было также принести ей чувство удовлетворения. И то, что он ушел, не поднимая шума, и не превратил эту ночь в катастрофу, тоже должно было удовлетворить ее.
Морана нагнулась и машинально подняла нож. Ее мысли были рассеяны цунами, пронесшимся в ее теле, эмоции смешались в неразличимый сумбур, а тело дрожало как осиновый лист на ветру. Шагнув вперед, она выбросила нож в мусорное ведро, наблюдая, как красный цвет расползается и пропитывает валявшуюся в ведре белую бумагу, пятнает и изменяет ее.
Ощутив прикосновение ветра к обнаженной коже, к истрепанным нервам, к одетому телу, Морана почувствовала, как ее переполняет какое-то чувство.
Но вовсе не чувство удовлетворения.
Что угодно, но только не удовлетворение.
Глава 5
Ожидание
Данте Марони: Давай встретимся сегодня в «Цианиде». В восемь вечера. Буду ждать в VIP-зале.
«Цианид» оказался самым популярным ночным клубом в городе. А еще, к удивлению Мораны, принадлежал Клану.
Она никогда не была в ночном клубе.
Однако помнила, как впервые увидела один из них по телевизору, когда ей было двенадцать лет. Гипнотический свет, извивающиеся тела, громкая музыка – и все это на фоне парного танца двух главных героев, которые строили друг другу глазки через весь зал клуба, а потом пустились в грязные танцы среди тел, стоя так близко, что Моране хотелось стукнуть их головами, чтобы они наконец поцеловались. Это был очень познавательный опыт, который, как она знала, был для нее не предназначен.
