Ширли Конран - Дикие

Пэтти сверилась с часами. Подошло время замедлить темп бега.

Наверное, не стоит сегодня за завтраком пить кофе.

Желудок и так что-то шалит. Она не хотела выглядеть нездоровой на вечере. Ей придется не читать сегодня со Стефеном, а употребить это время на размышления. При этой мысли ей стало стыдно, но она тут же перестала об этом думать. Главное, показать себя достойно на предстоящем вечере. А для того чтобы выглядеть там поистине президентской женой, необходимо тщательно подготовиться. И — Бог свидетель! — когда придет ее время, она будет справляться с этой почетной обязанностью несравнимо лучше этой злой и надменной Сильваны! Вся-то и заслуга ее была в том, что она выросла в аристократическом палаццо, а уж так высоко задирает свой нос, что едва снисходит до разговора с простыми смертными! Если даже и перекинется парой слов и милостиво улыбнется от порога… Пэтти чувствовала, что Сильване было глубоко наплевать на «Нэксус». Но разве можно занимать такую позицию жене президента этой компании?! Пэтти намеревалась проявлять живой интерес к делам «Нэксуса». Разумеется, она не будет вмешиваться в работу мужа, но поддержку ему будет оказывать стопроцентную. Когда Чарли будет возвращаться с работы, он будет остро нуждаться в хорошем собеседнике, в человеке, которому будут интересны его дела, который будет хорошо понимать все трудности, связанные с отправлением президентских обязанностей. Короче, ему нужен будет человек, который поможет ему нести эту огромную ответственность на своих плечах долгие годы. В то же время Чарли никогда не должен забывать о своей другой, более важной ответственности — за их сына. Они вдвоем разделяли эту ответственность (доктор Бэк предупредил ее, чтобы она никогда не называла это виной).

Пэтти проверила свой пульс. Он был чуть выше, чем обычно. Она продолжала медленный бег.

Да, положим, ее платье будет не такое красивое, какие нарисованы на открытках, но зато фигура у нее лучше, чем у Сильваны. И что же она все-таки за штучка?.. Может быть, загадка редкой верности Сильваны своему распутному мужу объяснялась довольно просто: ей просто было бы стыдно показаться обнаженной перед любовником. Даже когда все гости на ее вечерах купались в бассейнах, Сильвану никто не видел в купальнике. У нее был громадный гардероб, состоящий из бесформенных шелковых одеяний «муу-муу», присылаемых с Гавайских островов. «О, Боже, — думала Пэтти, закрывая глаза, — если бы у меня только был повар. Вернее, когда у меня будет повар…» Она, разумеется, воспользуется этим преимуществом богатых. Повар в доме это верное и самое долговременное средство для похудения. Все Первые Леди становятся удивительно стройными, едва только входят под руку с мужьями в Белый дом. Очевидно, у нынешнего повара сохранились меню самой Жаклин Кеннеди. Апельсиновый сок, яйца-пашот, бекон и черный кофе на завтрак — итого двести сорок калорий; чашка бульона-консоме и небольшая пиала салата с французской приправой, плюс жареный гамбургер (без булочки) на ленч — итого двести пятьдесят калорий; чашка чая с кусочком лимона в пять часов вечера, и у Жаки еще оставалось в запасе пятьсот калорий на вечер. А она умела хорошо поесть и выпить стакан красного вина на пятьсот калорий! Например: артишоки-провансаль, кусок бараньей ноги с кориандром, огуречный салат и персики в вине. Разумеется, предполагалось, что Жаки брала не больше чайной ложки любого соуса, но зато окиньте взглядом все те годы, что она провела на этой диете и чего этим добилась. Да, легко быть дисциплинированной и сохранять отличную фигуру, если у тебя есть человек, который сам все отмерит и поднесет тебе тщательно выверенную по калориям пищу на блюдечке, а твое дело только есть.

Пэтти пробежала мимо коринфских (очень изящных) колонн следующего дома. Была только половина седьмого, но на лужайке уже вовсю гоняли футбольный мяч два плутоватых оболтуса Анни. Нет, если бы у Пэтти родились такие слоны, она бы даже и не вставляла стекла в свои окна. Зачем? Все равно разобьют. Анни совершенно не употребляла строгости в их воспитании. Оттого-то они и пошли все как один в своего буйного папашу-экстраверта. Пэтти знала Анни уже восемь лет и отлично видела, что ее мужчины обращаются с ней либо как с мальчиком на побегушках, либо как с кухаркой, от которой требуется готовить вкусно да побыстрее. Но виноваты в таком положении дел были не только Дюк и сыновья, как это ни странно, но и сама Анни. Она была безвольным человеком, «тряпкой», поэтому не удивительно, что домашние делали с ней что хотели. Отсутствие имиджа — вот в чем заключалась основная проблема Анни. Она каждую минуту готова была извиняться и все за что-то беспокоилась и волновалась. На ее надгробном камне уместно смотрелась бы надпись:

«НЕ ЗАБЫЛА ЛИ Я ВЫКЛЮЧИТЬ СВЕТ?» С другой стороны, Пэтти готова была признать, что быть «исключительно домохозяйкой» — так описывала свое житье-бытье сама Анни — это был единственно возможный способ существования в той семье.

Пэтти добежала до того места, которое означало половину преодоленного пути и, не останавливаясь, повернула обратно к дому. Теперь она бежала в среднем темпе. Навстречу ей попадались другие бегуны, и лишь немногие из них удерживались от того, чтобы не бросить ей вдогонку восхищенный взгляд. Она все видела. Сказать по правде, Пэтти была почти совершенным существом. Совершеннее не найти. У нее была очень стройная и атлетическая фигура, высокий рост, ей была присуща природная грация, которой так не хватает многим людям, занимающимся бегом, ее профиль напоминал профиль грейхаунда, готового броситься вперед, белокурые прямые волосы были подстрижены «под мальчика», а светлые брови образовывали прямую полоску над узким и изящным носом. У Пэтти был небольшой, правильной формы рот и точеный подбородок, как на картинах Микеланджело.

Пэтти была калифорнийским ребенком и выросла на Тибуроне, маленьком полуострове (с чудесным видом на Алькатрас), выдававшимся в бухту Сан-Франциско. Она начала бегать еще в Стэнфорде. Тогда ей приходилось бесконечное число раз огибать розово-коричневые, в испанском стиле, домики (она бегала по утрам до школы), когда все молодые люди еще только зевали или даже спали.

Для того чтобы попасть в Стэнфорд, недостаточно быть богатым человеком. Нужно еще быть одаренным. Пэтти была хорошей студенткой, потому что обладала почти фотографической памятью. Впрочем, она была непоседа и ей недоставало умения концентрироваться на объекте изучения. Ее привлекали задачи, требовавшие быстрого решения. У Пэтти можно было справляться по всем техническим вопросам, не утруждая себя заглядыванием в справочник. Чарли так и поступал. За это он и обожал Пэтти. Ведь она никогда не допускала ошибок.