Юлия Николаева - Под прикрытием лжи

— Заинтересовала?

— Мне нравится. — Кивнул он. — Потом началась вся эта история с тобой… Отпустить Миронов меня не мог, потому что подключать непроверенных людей не хотел. Я занялся поисками этого парня с девчонкой, — эту часть Олег рассказывал с легким смущением, — сама знаешь, чем все кончилось. А уж после этой истории я полностью переключился на клуб, сложив свои обязанности перед Мироновым.

Я почесала нос и спросила осторожно:

— А Миронов, он вообще что за человек?

Олег усмехнулся и покачал головой.

— Вот что ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Расскажи, что можешь.

Он немного подумал, потом заговорил:

— Нормальный мужик. Непростой, конечно, но с чего ему быть простым? По секрету могу сказать, что Миронов еще в девяностых урвал свой главный кусок. Потом стал расширяться, пока практически весь город не прибрал к себе. Официально к нему не подобраться, он перед законом вроде как чист. Все, чем владеет, это наш завод, да пара гостиниц, кто за это сажать будет, тем более, что по бумагам все верно? А вот про то, что происходит по другую сторону закона, извини, рассказать не могу. Служебная этика, если хочешь.

— А сейчас как? Он же в политику подался.

— Так а что… Повысили всех дружно, — хохотнул Олег, — власть он кому-то передал, но много ума не надо, чтобы понять: последнее слова остается за Мироновым.

— И кто теперь за главного?

— Тебе зачем?

— Просто интересно.

— Не Женька, — ответил Олег на невысказанный мной вопрос, чему я искренне порадовалась. — Он вроде как в стороне. Но если что-то и обделывает по-тихому, все равно в общий котел кидать приходится.

— Это домыслы или проверенные факты?

Олег тяжело вздохнул.

— Сам я, конечно, не видел, но догадаться не трудно. Напирать на Женьку, конечно, никому в голову не придет, но он и не зарывается.

— А чем он занимается?

— Понятия не имею, — удивил меня Олег, — клуб он мне сплавил ради бизнеса, но чем увлекся на этот раз, не знаю.

Я кивнула. Выходит, о Женькиных махинациях с наркотиками Олегу ничего не известно.

— Я, наверное, спать буду, — сказала я, Олег кивнул и ушел. На самом деле я планировала обдумать все в одиночестве, но в итоге уснула, как только залезла под одеяло.

Утром меня в очередной раз разбудил звонок по телефону. Я успела кинуть взгляд на часы: было одиннадцать. Заспалась я. Звонил Миронов, отчего мою сонливость как ветром сдуло.

— Да, — ответила я.

— Срочно ко мне, — он был краток.

— Буду через двадцать минут, — ответила я и бросилась в ванную. Олег был в кухне и встретил меня удивленным взглядом.

— Ты куда?

— Работа, — мутно ответила я и отбыла без дальнейших объяснений. От дома Олега до конторы было недалеко, и вскоре я буквально вбежала в приемную.

— Станислав Игоревич ждет вас, — тут же сказала мне Настя. Я прошла в кабинет, вызвав у сидящих в приемной дядечек живейший интерес. Миронов снова указал мне на диван и сел рядом, заявляя:

— Скворцова погибла.

Я выпучила на него глаза.

— Но… как? Что случилось? Вы виделись?

Он покачал головой.

— Подробностей пока не знаю. Мы договорились встретиться сегодня в десять утра. В девять Настя позвонила, чтобы подтвердить встречу, телефон не отвечал. Она позвонила в редакцию, ей сказали, что дама на работу не вышла и по домашнему не берет. Мой звонок внес смуту, кто-то поехал к ней домой. Там ее и нашли.

— Как она умерла?

— Повесилась.

Я некоторое время помолчала, осмысливая информацию. Наконец, задала интересующий меня вопрос:

— Вы думаете, ее убили?

— Не могу быть уверенным в этом до конца. Придется ждать вскрытия. Но и оно не достоверно, если у кого-то есть интерес.

— И что делать?

Он посмотрел на меня:

— Я хочу, чтобы ты занялась этим делом.

— Простите? — мне показалось, что я ослышалась.

— Именно, — кивнул он, — женщина вроде бы не собиралась лезть в петлю, но что-то или кто-то ее побудил. Я хочу знать причины.

— Вы не думаете, что полиция справится с этим лучше?

— Аня, — он посмотрел на меня вроде бы даже укоризненно, — ты вообще представляешь, что будет, если история Скворцовой правда?

— А как вы объясните свой интерес?

— Скажу, женщина настойчиво просила об интервью, я согласился, обо мне можешь не тревожиться, — усмехнулся он, а потом добавил жестче, — ты кому-нибудь рассказывала об этом деле?

— Никому, — покачала я головой, — я помню ваши указания.

— Это хорошо. Мне важно разобраться, что происходит. Обо всех результатах сразу сообщай. Поняла?

— Поняла, — я поднялась, а он вдруг сказал:

— Сегодня вечером будет небольшое мероприятие, я хочу, чтобы ты пошла со мной.

— Что? — уставилась я на него.

— Форма одежды парадная. Машина будет возле твоего дома в половине восьмого.

— А что за мероприятие? — с тоской спросила я.

— Ничего серьезного.

— А я вам зачем?

— Хочу, чтобы ты осмотрелась, там будет много представительных лиц, неплохо бы тебе завести с ними знакомство.

Я неоднозначно мотнула головой и вышла из кабинета. Происходящее меня все больше вводило в состояние недоумения, а, как следствие, тревоги. Какого черта Миронов заставляет меня расследовать смерть журналистки? Его парни справятся со всем в два щелчка, я же буду только бегать и путаться под ногами. Или он этого и хочет? Чтобы я бегала и вселяла смуту в душе противника? В таком случае, участь моя проглядывается, и она не жизнерадостна. Я усмехнулась, выходя на крыльцо и закуривая. В любом случае, я не отказалась от этой работы, так что придется ее выполнять. Можно было бы прямо сейчас сгонять в редакцию, но чертов званный ужин путал все карты. Я с тоской подумала о грядущем вечере. Зачем мне знакомиться с городскими шишками? В чем они могут пригодиться?

Я все-таки отправилась в редакцию. Там царило еще большее оживление, так что в этот раз пришлось воспользоваться выданным на работе пропуском. Меня, конечно, сразу пропустили.

Я дошла до кабинета, где заседала Скворцова, и аккуратно заглянула внутрь. Здесь процесс был явно нерабочий. Народ подавлен, однако между собой переговаривался. Правда, причиной подавленности оказалась не только смерть Тамары, а, как выяснилось позже, общее похмелье.

— Добрый день, — обратилась я к девушке, сидевшей неподалеку от выхода, она уставилась на меня. В прочем, мое появление в принципе не осталось незамеченным, я внесла одновременно и оживление в массы, и внимание к своей персоне.

— Добрый, — ответила девушка, я подумала, что ничего придумать больше не могу, потому достала удостоверение, надеясь быстро крутануть им перед глазами и убрать. Та, как все журналисты, оказалась глазастой и даже присвистнула.