В обратную сторону - Лана Мейер
— Но это же займ… — начинает возражать Ракитников, аж подпрыгнув на кресле. Договорить ему не удается, потому что в кабинет влетает взбудораженная Элина.
— Коваль, я по делу, — не заметив коммерческого директора, Эля идет прямиком к столу, звонко цокая высокими шпильками и пронзая меня горящим негодующим взглядом. Выглядит просто фантастически. Дизайнерский брючный костюм идеально сидит на стройной фигуре, подчеркивая все достоинства и отсутствие недостатков. Да, я предвзятый критик, но деловой стиль ей однозначно идет.
— Ой, Сергей Давыдович, здравствуйте. Простите, я вас не заметила, — извиняется она, едва не запнувшись за кресло Ракитникова. Ладно хоть на колени ему не плюхнулась. Вот бы конфуз вышел.
— Элина, рад вас видеть. Вы вышли из декретного отпуска? — вежливо, но с плохо скрываемым удивлением спрашивает Сергей. Для меня же внезапное вторжение Эли отнюдь не неожиданность. Я предполагал, что она явится раньше, но видимо госпожа Абрамова проспала, раз добралась до меня только к обеду.
— Да, вышла. Сегодня, — звенящим от гнева голосом отвечает Элина, снова уставившись на меня, как на врага народа.
Что за несправедливость? Я тяну их тонущий корабль, тяну изо всех сил, удержать на плаву пытаюсь, и никакой благодарности в ответ! Всем бы только спорить, да палки в колеса вставлять.
— А мой кабинет оказывается занят, как и должность! — возмущается Эля, но надо отдать должное, голос не повышает. — Проторчала в отделе кадров два часа, потому что там целое столпотворение. Что происходит, Коваль? Ты генеральную уборку среди сотрудников решил устроить? Так не с того начал!
— Дмитрий Андреевич, я позже зайду, — подает голос смутившийся Ракитников и быстро ретируется с поля боя.
— Садись, Эля, — спокойно приглашаю Абрамову расположиться в освободившемся кресле. — Про столпотворение я ничего не знал. Эти претензии лучше озвучить руководителю отдела, но кадровые перестановки действительно идут. Мы обновляем штат, набираем высококвалифицированный персонал, и это необходимая мера в сложившейся ситуации, — неторопливо объясняю я, пока она переводит дух и пытается вникнуть в смысл моих слов.
— Звучит масштабно, — холодно кивает Элина. — Но должна напомнить, что я уходила в отпуск с должности учредителя отдела продаж по работе с вип-клиентами, и по трудовому законодательству…
— Эля, тебя никто не увольнял и твой кабинет никому не отдавал, — перебив возмущения Абрамовой, заверяю я.
— Но почему тогда на нем висит табличка с именем какого-то Фредди Крюгера…
— Дэна, — со смешком поправляю я. — Дэна Крюгера.
— Да хоть Джека Потрошителя! — не разделяя моего веселья, негодует Абрамова. — Почему меня отправили не на рабочее место, а к тебе за разъяснениями?
— Потому что я так распорядился, — невозмутимо признаюсь я.
— Супер ответ, — потеряв дар речи, Эля нервно постукивает коготками по подлокотникам кресла, выжидающе наблюдая за мной. Я дружелюбно улыбаюсь, давая понять, что причин для беспокойства нет.
— Кофе хочешь? Или чай? Может, покрепче? — шучу, пытаясь ослабить градус напряжения.
— Значит, не врет стереотип, что строители любят приложиться к бутылке? — не забывает съязвить Эля.
— Мы теперь называемся модным словом «девелоперы», — снова улыбаюсь, не разрывая зрительного контакта.
— Какой ты все-таки… — качнув головой, Элина пытается удержать ползущие вверх уголки губ на месте.
— Великолепный? — подначиваю я. Она наконец сдается и смеется в ответ. — Так что насчёт кофе?
— Напилась уже, пока ждала своей очереди! — отказывается Эля, снова окинув меня укоризненным взглядом. — Выкладывай, что ты за свинью решил мне подложить, а потом я уже решу, как с тобой разговаривать.
— Свинью? — теперь хохочу я. — Эля, я тебе обещал все цветы мира. Свиньи в списке точно не было.
— Идиот, — вздыхает Абрамова, посмотрев на меня чуть ли ни с жалостью.
— Ты мне, кстати, тоже кое-что обещала, — вкрадчиво напоминаю я.
— Хоть одно слово про минет, и я заставлю тебя…
— Ты не забыла, — подлавливаю Элину. Ее щеки предательски вспыхивают, а взгляд устремляется в сторону панорамного окна с видом на соседнюю башню Москва-Сити.
— Давай ближе к делу, — хмуро бросает она.
— Как скажешь, — соглашаюсь я, переходя на деловой тон. Она абсолютно права. Пошутили и хватит. — Я озвучу свое предложение, и если тебе оно не понравится, то ты благополучно вернешься в свой кабинет к прежним обязанностям.
— Правда, что ли? — недоверчиво прищурившись, Эля снова переключается на меня.
— Гарантирую, — киваю я.
— Тогда говори, — успокоившись, она сосредоточенно включается в переговоры.
— Имидж «А-Трест» существенно просел после смерти твоего отца, и я хочу, чтобы непосредственно ты занялась этой проблемой.
— Каким образом? — недоумевает Эля.
— СМИ еще не скоро оставят в покое твою семью, — уклончиво продолжаю я. — Сейчас ты известна как богатая наследница, купающаяся в роскоши и бездумно тратящая деньги отца-взяточника, которой он оплатил престижное образование и устроил на руководящую должность. В сетях снова набирает оборот давний скандал об аварии, в которой едва не погибла молодая женщина.
— За рулем был Эдик, — не дослушав, Эля уходит в глухую оборону. — Я тоже могла погибнуть. Это была случайность. Я пыталась его остановить.
— Он был под кайфом, это зафиксировано в деле, Эля, — бесстрастно озвучиваю факты.
— Я этого не знала! — возражает она.
— Верю, — киваю я, потому что был в курсе событий, хотя они и произошли до нашей с Элиной встречи. — Но вот что известно СМИ — Эдуард Царицын — сын депутата и известный в узких кругах стритрейсер, многократно привлекающийся за превышение скорости и прочие нарушения, официально считался твоим молодым человеком.
— Прошло больше десяти лет, и никто не вспоминал о том инциденте, пока не началась вся эта травля, — произносит Элина, нервно теребя выбившийся из высокой прически локон.
— И она не закончится, пока мы не повернем ситуацию в нашу пользу. Главная задача сейчас — использовать интерес журналистов во благо репутации компании, а не наоборот, — подвожу итог всему вышесказанному.
— У тебя есть план? — с надеждой спрашивает Абрамова.
— Благотворительный проект, — конкретизирую я. — И ты будешь им руководить… Если, конечно, захочешь.
— Конечно захочу, — быстро отвечает она. — Что от меня требуется?
— Ты, кажется, мечтала заниматься лошадьми, как твой дед? — задаю наводящий вопрос. Застыв, Эля не моргая смотрит мне в глаза. Ее радужки приобретают малахитовый оттенок. Такими они становились, когда она плакала или испытывала боль. Я и не подозревал, что моя память сохранила так много деталей…
— Да, я… — сглотнув, она прочищает горло и опускает взгляд на свои колени.
— Проект носит рабочее название «Крылья», — взяв с края стола увесистую папку с изображенным на обложке белокрылым Кентавром, на спине которого сидит смеющийся ребенок, сдвигаю ее в сторону оцепеневшей Абрамовой. — Можешь изменить, если не нравится. Все материалы внутри. Но опять же — я даю тебе полную свободу
