Предание Темных - Кейси Эшли Доуз
Ну хоть кто-то, не корящий меня за то, что я занялась картинами во время отпуска.
– Правда? А кем ты работаешь?
Но запал Сандры тут же, словно ветром сносит. Улыбка стягивается, она вяло потирает щеку тыльной стороной ладони:
– У меня сейчас с работой не самая приятная ситуация, так что не хотелось бы об этом говорить – ловко поднявшись из-за стола, она вновь игриво хлопает в ладоши – ну уж точно не вспоминать за завтраком, когда у нас такие вкусные блинчики! Кстати, чтобы они быстрее остыли – надо их чем-нибудь полить.. было у нас тут где-то одно вкусное вишневое варенье..
Она тут же стремится к полкам, начиная усиленно перебирать различные баночки – даже сомневаюсь, что в такой скорости толком успевает прочитать, что на них написано.
Я хмурюсь, но ничего не говорю.
Очевидно, что она просто нашла предлог избежать ответа. И я понимаю, если бы тема была щекотливая – типо, есть ли у тебя парень, или как именно померла твоя матушка, или бла-бла-бла. Но что сложного в том, чтобы назвать свою профессию? Никто не просил обстоятельно говорить на эту тему. Можно было так же сказать, например – «врач, но сейчас ситуация там не самая приятная, поэтому давай не будем об этом болтать».
Но нет же.
Учитывая ее обширные познания в юридическом и уголовных делах закрадываются подозрения, кем она подрабатывает. Если бы она была юристом, копом, адвокатом или кем-то, у кого эти знания связаны с профессией – то что здесь такого, сказать об этом? Это очень даже клевая работа.
Но учитывая, как уже не первый раз она таит природу этих знаний, возникает множество вопросов. Потому что настолько хорошо в этом подкованы либо те, кто связаны с законом.. либо те, кто стоит по другую от него сторону.
Я усиленно трясу головой.
Так, все. Кажется дело не в замках и не в людях – а во мне. Даже на пустом месте я пытаюсь совершить «сенсационное разоблачение и открытие», когда надо бы уже сесть на жопу ровно и кушать блинчики. Это все румынская атмосфера – в Америке со мной такого ни разу не происходило.
К этому времени Сандра уже успевает перебрать все верхние полочки, и нагибается к нижним. Берет одну баночку, другую, опускает взгляд еще ниже.. и озадаченно хмурится.
– Что, кто-то съел твое варение? – пытаюсь пошутить я.
Но подруга не реагирует, а лишь сильнее склоняется, что-то высматривая на полу. После чего, разогнувшись, берется рукой за стеллаж, который только что исследовала на предмет нужной банки, и тянет его на себя. Тот не без труда отъезжает от стены, оголяя в полу какой-то квадратный люк.
Теперь уже и я встаю из-за стола, подойдя и с любопытством глянув на это открытие:
– У вас погреб в доме? Мило – шоркаю ногой по выемке – я думала, они у всех в гаражах. Думаешь, варенье там?
– Думаю, там что поинтереснее – неоднозначно отвечает она.
– В смысле?
– В смысле, что за все свои 26 лет я впервые узнаю, что у нас здесь, оказывается, есть какой-то погреб.
– Но ты же отодвинула стеллаж, когда его и видно не было. Значит, знала, что он там будет.
Сандра молча указывает мне на следы, будто бы рукой по пыльному полу провели. Или сухой тряпкой – потому что где-то пыль, свойственная таким вот малоиспользуемым угловым вещам, все еще осталась.. а где-то пол будто бы выметен дочиста.
– Видишь? – говорит – как увидела, сразу поняла, что стеллаж недавно отодвигали. Илинка убираться не любит, но если берется – то делает это нормально. Она бы никогда так просто тряпкой не провела что-то вытерев, а какие-то пыльные места так и оставив.
Она садится на корточки и принимается поддевать люк. Требуется не одна попытка и участие какой-то отвертки, прежде, чем тот поддается и открывается, одарив нас холодом и сыростью, исходящей снизу.
И кроме деревянной лесенки, ведущей вниз, в той темноте ни черта не видно.
Однако, подруга склоняется над ним с явным любопытством.
– Эй – я чуть касаюсь ее плеча – ты же не собираешься с криками «Джон, ты тут?» изучать какой-то неизвестный темный погреб, о котором ты впервые узнала.
– Нет, что ты – разгибается – я, найдя на кухне в своем доме этот люк, просто закрою его, задвину стеллаж обратно и сделаю вид, что ничего не видела.
Сандра достает фонарик из кухонного шкафчика и азартно улыбается:
– Ну что, на поиски сокровищ?
-6-
Мне эта идея не нравится.
Просыпаясь утром, я отнюдь не горела желаниям найти новых напастей на задницу – и именно их и может нести в себе какой-то тайный темный подвал дома, впервые открывшейся его непосредственному жильцу. Чуя неладное, я демонстративно складываю руки на груди – но Сандра не успевает этого увидеть.
Ловко зажав фонарик в зубах, она уже спускается по лестнице вниз.
Мне остается лишь, уперев руки в колени и склонившись над люком, смотреть и пытаться что-то разглядеть в этом искусственном лучике света, уходящем все ниже и ниже.
Наконец, слышится шлепок – очевидно, Сандра спрыгнула на ноги, спустившись до конца.
Тягостное мгновение тишины тянется будто бы вечно, и я уже начинаю напрягаться, когда слышу не то удивленный, ни то восхищенный вздох подруги.
– Ты там как?
Мне в лицо ударяет свет фонаря снизу и я морщусь, машинально отвернувшись.
– Лезь сюда! – возбужденный крик Сандры, которая, кажется, даже забыла, что надо вести себя тише и что все еще спят – ты должна это увидеть! Охренеть..
– Расскажи так.
– Нет – смех – либо лезь, либо так и будешь раздираться любопытством до конца дня..
Вновь изумленных вздох – но теперь уже очевидно наигранный, специально, чтобы раззадорить меня:
– Офигеть.. тут такое..
Я закатываю глаза и в итоге сдаюсь. Была не была – если Сандра все еще светит фонариком, значит не какие такие монстры и крысы размером с кухонный шкаф ее там не сожрали. А значит, по крайней мере, это безопасно.
Ну, учитывая хлипкость этой допотопной лесенки – относительно безопасно.
– Держи лестницу! – шиплю я вниз – держи ее крепче, слышишь?
– Трусиха! – вновь луч фонаря в лицо.
– Ты держишь?
– Лезь уже.
С горем пополам, я все-таки оказываюсь в самом низу вместе с Сандрой, не без опасений спустив ногу с лестницы на пол. Здесь, внизу, запах еще более затхлый и сырой.
Однако, спустя довольно небольшое количество времени – глаза начинают привыкать к этой темноте, как то всегда и происходит. И теперь, того количества дневного света, что проникает сюда из люка, вполне хватает, чтобы различать окружающую обстановку.
Сандре даже уже не так, чтобы надобится фонарь. Она держит его лучом вниз – если продолжать
