Его сезонная «жена» - Ольга Рог
— Есть заваренный чай, — осмелела, вдруг, и подошла к нему вплотную.
Пахла она чем-то невероятно приятным, всем сразу — ванилью и перцем. Вытянув у него из рук чашку, вылила все содержимое в раковину. Выудив, выбросила пакетик в мусорку. Ополоснула посудину под краном и плавно перешла к большому глиняному кувшину. Налила из него свое «зелье». Немного поразмыслив, сделала первый глоток сама, показывая, что ничего запретного в отварах трав там нет и протянула ему.
— Спасибо, — сказал Эд, и сел обратно за стол, поставив чашку перед собой.
— Кушать хотите? — у нее вышло с небольшим акцентом.
— Не откажусь, — кивнул Эдуард и посмотрел на сковороду с мясом.
Девушка показала белые зубы в легкой улыбке. Взяв большую плоскую тарелку, положила ему стейк, добавив горку тушеных овощей. Посыпала сверху зеленью. Разложила перед ним приборы.
Она все скользила по кухне, постоянно что-то мешая, открывая плиту, то кидалась к мойке.
— Может, присядешь и со мной поешь? — нарезав мясо, Савицкий наколол на вилку один кусочек и отправил в рот. — Очень вкусно ты готовишь, правда специй по мне многовато… Но, правда, вкусно.
— Вы не такой, как остальные, — теребя в руках вафельное полотенце, она не решилась сесть с ним за один стол. Прижимаясь к кухонным шкафчикам спиной, наблюдала за ним издалека.
— Верно, девочка. Я теперь — другой. Меня изменила любовь к женщине, моей жене, — запил чаем. Пошлепал губами. — Некоторых людей можно направить на путь истинный. Не всех. Лишь некоторых. Им нужно дать шанс. Тебе ведь его дали, верно? — в голубых глазах отразились лампы. — Согласен с тобой, что есть вещи, не поддающиеся прощению, — он увидел, как миловидное лицо пересекла мука воспоминания. — Есть место мести. Справедливой мести, — сделал ударение на последнюю фразу. — Пойдем, я кое-что тебе покажу, — вытерев губы салфеткой, поднялся. Девчонка напряглась, как зверек перед более сильным противником.
Словно решая сложную задачу, она смотрела в голубые глаза, говорящие: «Мне можно доверять. Я, на твоей стороне»
***
Зое снился сон, где она идет по сугробам, утопая по пояс в снегу. Разгребая руками холодную массу, вязнет, барахтается почти на месте. Ей нужно вперед в сторону здания, окруженного со всех сторон лысыми деревьями. Над крышей громко каркая, кружат вороны, закручиваясь в спираль. Огни в окнах особняка гаснут один за другим. Зосе очень нужно успеть до последнего…
Снег. Кругом снег. Она в его плотном плену — не вылезти. Выбиваясь из сил, женщина кричит… Нет, воет протяжно, как волчица. Рывками бросается вперед, но ближе к дому не становится.
— Мама, помоги! — слышит она голос Насти и впадает в отчаяние.
Вороны над ней смеются и смотрят черными блестящими глазами сверху. Зоя — лишь маленькая рыжая точка. Бесполезная и слабая.
Проснувшись, Зоя, села на кровати, сотрясаясь от холода. Так иногда бывает, что проснешься ночью, замерзнешь и начнешь искать плед, чтобы еще укутаться. Шаришь руками и его не находишь. Только зубы стучат, и тревога бьет необъяснимая. Приходится спустить босые ноги на пол и встать, чтобы прикрыть окно.
Отодвинув штору, она увидела на небе огромную бледную луну, будто зацепившуюся за крону березы. Опустила взгляд вниз. Тень человека или человек тенью… Только что стоял, и исчез, растворившись в ночи.
Глава 17
Кречет, пока грозного блондина не видно на горизонте, все же добрался до бокала любимого сорта пенного, чтобы залить тоску. Кругом крутились девки, утягивая охотников по одному в номера. К нему несколько раз подкатывали, но Валера попридержал свой половой инстинкт. Еще не забылась история с Глорией, как ловко шлюха его опаивала и заставляла избавиться от жены.
В здравом уме, он бы такого не натворил и не променял подругу «дней своих суровых» на пятое колесо от телеги. Зачем? У Зоси столько достоинств, что заколеблешься перечислять. Такую верную и любящую жену поди сыщи. Жаль, что так вышло. Валера надеялся, что сумеет вымолить у Зои прощения… По крайней мере, постарается.
С сожалением посмотрев на пустой стакан, Кречет не поленился и отставил его на соседний столик, типа — не мое. К нему подошел старик и спросил, не желает ли господин «на кабана».
— Не мой размерчик, — скривил губы Валера, пробуя от него избавиться.
— Лось будет послезавтра, — намекнул распорядитель, шевеля торчащими лохматыми бровями.
— Скучно, — вздохнул Кречет.
— Есть то, что может вас заинтересовать, — проговорил седой, почти не двигая губами, сквозь зубы.
— Эм… Что? — похлопал наивно карими глазами Валера, понимая, что наклевывается нечто интересное и он сможет быть не просто обузой для Савицкого, а тоже включиться в расследование.
— Собачьи бои, — выдал старик заговорчески, покосившись по сторонам, не подслушивает ли кто-нибудь их секретный разговор.
«Он бы еще тараканьи бега предложил» — скис Валера и только покачал головой: «Не интересует»
Стараясь сильно не показывать разочарование, Кречет ввязался играть в нарды. Весело балагуря с оппонентом, проиграл несколько купюр. Дважды потерял кубик. Пролил на себя чай. Короче, страдал идиотизмом…
Все было нормально и вдруг, он заметил, как изменился в лице солидный мужик, напротив. Проследил за его взглядом.
Ничего особенного. Девушка из обслуги убирает посуду на поднос, обходя неспешно весь зал.
— Что, сердце прихватило? — поинтересовался, заметив, что цвет фейса у партнера по игре стал бледный, с багряными заревами на щеках … Словно, он привидение увидел или его взяла лихорадка.
— Нет-нет, — отчаянно затряс головой мужик. — Просто, показалось. Я, пожалуй, пойду к себе. Прошу меня извинить, — он шел неуверенно, будто боялся оступиться… И постоянно оборачивался на ту неприметную работницу базы.
— Ну, как дела? — Савицкий налетел ураганом и плюхнулся в кресло, где только что сидел другой человек.
— Собачьи бои предложили, — вздохнул Валера. — А у тебя что? — он пытался по холеной морде блондина угадать, где тот пропадал. — Матильда жива?
— Ты еще жива, моя старушка? Жив и я… — ответил стихами Пушкина, Эдик, закинув ногу на ногу, сканируя всех, находящихся в гостиной. — Ничего подозрительного не было?
— Да, вот… Человеку стало плохо. Играл с ним в нарды, а он…
