Вероника Вереск - Закон маятника

Что-то коротко ответив, я отвернулась к окну. По сравнению с московскими проспектами улицы казались мне узкими и тесными. Сплошные колдобины, лужи, как здесь вообще ездят? А в этом переулочке даже двум машинам будет не разминуться. И что эта темно-вишневая «шестерка» столько времени едет за нами, как приклеенная?! Можно подумать, мне приятно смотреть на это убогое ведро на колесах и на отвратительную физиономию водителя? Да такой место только на стенде «Их разыскивает полиция»! И сама машина будто из криминальной хроники: такие задешево покупают гастролеры, ездят по липовой доверенности и бросают на месте преступления…

– Вы тоже обратили внимание? – невозмутимо поинтересовался Виталий Максимович. – С самой Петроградской нас пасут. Не ваши знакомые?

– Вот еще! – возмущенно фыркнула я. – Хотя милейший Павел Васильевич меня едва ли не час пугал гневом госпожи Горелян и ее высокопоставленного бойфренда.

– Который существует только в воображении этой тургеневской барышни бальзаковского возраста, – рассмеялся, в свою очередь, Виталий Максимович. – Несмотря на то что она постоянно упоминает о нем по поводу и без. А этих граждан мы сейчас проверим: преследуют или просто им делать нечего. Пристегнитесь как следует и держитесь покрепче.

С этими словами юрист «Хоббитании» мягко надавил на педаль газа. «Вольво» резко увеличил скорость, вишневая «шестерка» сделала то же самое. Пропустив ее, мой спутник дал задний ход и нарочно медленно свернул в переулок. Не прошло и минуты, как сзади показались уже знакомые старые «Жигули». За нами следили – нагло и совершенно не скрываясь!

– Не переживайте, Виктория Евгеньевна, прорвемся! – заявил Виталий Максимович, в глазах которого загорелись огоньки азарта и какой-то бесшабашной удали. – Вперед!

Это была незабываемая поездка! Мы выехали на проспект, а потом резко свернули в какой-то двор, затем еще в один, проскочили несколько переулков, сделали круг и снова оказались перед тем же домом с кариатидами. А затем, не сбавляя скорости, проскочили по узкому перешейку между котлованом и кучей кирпичей, оставшейся на месте какого-то флигеля. Когда мы снова оказались на Каменоостровском, перед светофором буквально из-под земли выросла фигура гаишника. Но вместо того чтобы остановиться, Виталий Максимович помигал фарами и проехал мимо. У преследователей этот фокус не получился. Судя по всему, они застряли всерьез и надолго.

– Что ни говори, брат-гаишник – это иногда очень удобно.

– Вот так и узнаешь о знакомых людях удивительные вещи! Вы занимались автогонками?

– Да, по пересеченной местности… Вот попробовали бы эти гаврики преследовать нас по горному серпантину, да еще через временный мост над пропастью. А это так, легкая прогулка перед ужином. Кстати, здесь неподалеку открылся кафетерий в ленинградском доперестроечном стиле. До начала намеченной операции у нас еще полтора часа.

Отказаться от такого предложения было просто невозможно. К тому же учитывая, что за последние несколько минут Виталий Максимович существенно вырос в моих глазах.

Глава шестая

После теплого кафе, где воздух был буквально пропитан ароматами кофе со сливками и свежих булочек, уличная сырость показалась мне еще неприятнее. Под ногами вместо белого или не очень белого снега хлюпала жидкая коричневая грязь. Но мысль о предстоявшем визите в лабораторный корпус ощутимо поднимала настроение. Вот чувствую: там важная информация, которая заждалась именно меня! Мой спутник тоже радовался грядущему приключению. Некоторые мужчины в глубине души сохраняют что-то детское. Разумеется, в самом лучшем смысле этого слова.

К институту мы подъехали с другой стороны: сперва я даже не узнала местности. Мы свернули с освещенной улицы, проехали насквозь несколько дворов, переулок, где в домах не светилось ни одного окна, а затем остановились возле высокого кирпичного забора, от которого нас скрывали трансформаторная будка и павильон с мусорными контейнерами.

Ночью лабораторный корпус выглядел еще более пустым и заброшенным. Пожалуй, одной здесь мне было бы немного неуютно. Несмотря на то что к существованию потусторонних явлений я отношусь весьма скептически, а встретив привидение, скорее всего, постаралась бы взять у него интервью.

Мы не стали приближаться к воротам, через которые мне в прошлый раз так и не удалось войти. Виталий Максимович, знаком приказав соблюдать тишину, потащил меня дальше, и шагов через двадцать мощный кирпичный забор внезапно оборвался. В пролом запросто мог войти микроавтобус или даже небольшой грузовик. Вдалеке на фоне неба, подсвеченного оранжевыми ртутными фонарями, темными громадами выделялись стоявшие в беспорядке корпуса НИИ сыпучих материалов. Озябшие деревья тянули вверх ветви, похожие на непонятные иероглифы. Лая собак не слышно. И верно: откуда на них деньги у института, едва сводящего концы с концами? Да и что здесь охранять: кучи картонных папок и ржавые дыроколы? Папки с диссертациями, которые еще в прошлом веке признаны не представляющими производственной и научной ценности?

Из-под двери вагончика охраны пробивалась слабая полоска света. Скорее всего, там смотрели телевизор или спали. Все-таки хорошо, что мы подобрались с другой стороны: иногда осторожность не помешает.

Обитая железом дверь лабораторного корпуса открылась на удивление легко. Внутри пахло застоявшимся воздухом, старой бумагой и почему-то керосином. Узкая лестница с ободранными стенами привела нас на второй этаж. Виталий Максимович вынул из кармана два крохотных фонарика и протянул один из них мне.

– Только осторожнее, – шепнул он. – Постарайтесь, чтобы снаружи не заметили, что в здании кто-то есть.

Мы оказались в длинном коридоре, в который с обеих сторон выходило множество дверей; почти все из них были раскрыты настежь или выломаны. Засмотревшись, я едва не споткнулась о кожаное «директорское» кресло, которое, судя по всему, сперва хотели вытащить, а потом вдруг отказались от этой затеи. Рядом виднелась целая россыпь каких-то бланков. Горшок с высохшей пальмой, бухгалтерские книги… Сколько хороших кадров пропадает! Жаль, но при таком освещении фотографировать не получится даже в режиме ночной съемки. И потом, вспышку могут заметить снаружи.

Просторные помещения со стенами, отделанными белым кафелем, лабораторные столы, шкаф с пробирками и прочей химической посудой, раскуроченный вытяжной шкаф, жалобно торчавшие отрывки проводов – похоже, здесь потрудились «добытчики цветных металлов». Снизу пробивается ощутимый поток теплого воздуха. Скорее всего, там обосновались бомжи, что подтверждает мою первоначальную догадку: охрана здесь не особенно свирепствует. Ламповый телевизор, печатные машинки, радиоприемник – на блошином рынке или на сайте любителей советского периода таким бы цены не было…