Линда Джонс - Жена Мэдигана

Грейс остановилась для приветствия.

— Похоже, ты весьма занята.

Ши, профессионально свежая в ярком голубом костюме и с безупречно наложенной косметикой, повернулась спиной к матери тройняшек, скосила глаза и высунула язык.

— Да, — тихо произнесла она. — Важные новости. Мои мечты сбываются.

— Откуда-то надо начинать, — с широкой улыбкой произнесла Грейс.

Ши покачала головой.

— Представляешь, я у них теперь передаю погоду? — сказала она, приглушив голос. — Я не метеоролог, у меня нет в этой области никакого опыта, а они хотят, чтобы я читала о циклонах и воздушных потоках, хотя понятия не имею, о чем говорю.

— Сочувствую, — ответила Грейс, удручающе склонив голову. Она повернулась к Рэю, отметив кислое выражение его лица, но, тем не менее, представила его. — Ши, это мой друг, Рэй. Рэй, это Ши Синклер. — Она не стала представлять его полностью, не желая сейчас отвечать на вопросы об их общей фамилии. А у любопытной Ши вопросы, несомненно, появятся.

Она ожидала, что Рэй включит свое очарование, но этого не произошло.

— Рад встрече. Грейс, нам нужно идти, — он взял ее за руку и направился к двери.

Как только они оказались снаружи, он продолжил их разговор, словно тот и не прерывался.

— Исключительно бизнес. Если ты готова, мы можем поговорить об убийстве, — Рэй вывел Грейс под солнечный свет, подошел к своему автомобилю и открыл для нее пассажирскую дверь.

— Почему ты был так груб с Ши? — усаживаясь, спросила она.

Он не стал этого отрицать, вместо этого наклонился вперед и приблизил к ней лицо.

— Ненавижу репортеров, — негромко протянул он. — Всех.

— Ну, это несправедливо… — не обращая внимания на ее протест, он захлопнул дверь.

Когда Рэй сел за руль, и они тронулись с места для стоянки, Грейс повернулась, чтобы изучить его профиль. Нечастый момент его раздражения уже прошел. И теперь вновь казалось, будто ничто в мире его не тревожит.

— Ты сегодня говорил с Лютером? — спросила она.

Он быстро посмотрел на нее и перевел взгляд обратно на дорогу.

— Да. Они пока ничего не нашли.

— А искали? — выпалила она.

— Откуда, по-твоему, они должны начать? — беззлобно ответил он.

Она откинулась на спинку кресла и смирилась с тем фактом, что детектив Мэлоун ей не поверил, и у них недостаточно улик, чтобы хотя бы начать расследование.

— Я всегда могу пойти к Ши и узнать, нельзя ли показать это в новостях. Если я добьюсь огласки, полиции придется что-то сделать.

— Нет.

— Почему? Из-за того, что ты ненавидишь репортеров? И когда ты успел развить такое отвращение…

— Если человек, которого ты видела, все еще в Хантсвилле, — прервал он, — зачем называть ему твое имя и предоставлять возможность как следует рассмотреть лицо?

Грейс глубже вжалась в сиденье.

— Я никогда не думала об этом в таком ракурсе.

— Не волнуйся, — успокаивающе произнес Рэй. — В конечном счете, тело всплывет, или кто-нибудь заявит о пропавшем мужчине, подходящим под описание жертвы, тогда у Лютера появится возможность действовать.

Не очень утешительно.

— Хорошо, если у нас ничего нет, какое дело мы собираемся обсуждать за обедом?

Он свернул на стоянку и остановил автомобиль. Грейс посмотрела в ветровое стекло и увидела «Хижину гамбургеров», любовно называемую «Лачугой» теми, кто отваживался на большие булочки с жирной начинкой. За прошедшие годы строение не изменилось, разве что стало еще более потрепанным. Бетонное здание годы назад выкрасили в желтый цвет, а дверь в ярко-красный. Деревянные столы хаотично стояли на потрескавшемся кирпичном патио [5].

— Сначала еда, дела потом, — ответил Рэй, открывая дверь и направляясь к ней, чтобы помочь выйти. — Займи нам столик, а я куплю еды.

Она потянулась за кошельком, но Рэй остановил ее.

— Если я засчитаю это, как издержки на работу, придержишь свои деньги, ладно? — он казался настолько раздраженным, словно в любую секунду мог выйти из себя. А Рэй никогда не выходил из себя.

— Хорошо.

Она выбрала залитый солнечным светом стол, сев спиной к автомобильной стоянке, чтобы видеть, как войдет Рэй. Еще два столика были заняты, но они располагались на противоположной стороне внутреннего дворика. Здесь они с Рэем окажутся в относительном одиночестве. Она не знала, хорошая это идея или нет.

После окончания уроков на стоянке у Лачуги место было найти невозможно, а уж тем более увидеть здесь свободный столик. Как часто они с Рэем ели тут? Слишком часто, чтобы подсчитать. Она задумалась, не привел ли он ее сюда специально, чтобы напомнить о лучших днях, или действительно просто желал съесть хороший бургер. С Рэем никогда нельзя было знать наверняка.

Она сняла сливовый жакет, положила на скамью рядом с собой и закатала рукава белой блузки. День был теплым. Кроме того, благодаря лежащему на скамье жакету, Рэю придется занять сиденье напротив, а не рядом с ней, как он привык делать. После прошлой ночи она знала, что ей придется стать осторожной. Очень, очень осторожной.

Она подняла лицо к солнцу, мгновение наслаждалась им и позволила себя расслабиться. День был прекрасным, даже не смотря на все случившееся. Как Рэй догадался, что простой обед на воздухе заставит ее почувствовать себя лучше? Свободной, беззаботной и бесстрашной.

Рэя долго не было. Наконец, он прошел через красную дверь, держа в руках поднос и два высоких бумажных стаканчика.

— Надеюсь, я ничего не забыл, — сказал он, ставя поднос на стол. — Средний, без лука, экстра хрустящий и земляничный коктейль.

Она осмотрела поднос, который он перед ней поставил.

— Не припоминаю, чтобы бургеры были такими огромными. Мяса в начинке хватит, чтобы накормить целую семью. Вряд ли я смогу все съесть.

Он глянул на лежащий рядом с ней жакет и без комментариев сел с противоположной стороны стола.

— Уверен, ты справишься, — ответил он.

Она приложила все усилия, но съесть всю порцию было невозможно. Кроме того, она больше не ела как девятнадцатилетняя. А вот Рэй ел. Он не оставил на своей тарелке ни крошки.

Когда она отодвинула наполовину полную тарелку, он поднял брови и усмехнулся.

— Как печально, — забавляясь, сказал он. — Я помню времена, когда ты не ушла бы, пока от бургера Артура не осталось бы ни единой крошки. Когда он это увидит, его самолюбие будет задето.

— Артур все еще здесь? — Владелец Лачуги был пожилым еще двенадцать лет назад, когда они начали заходить сюда.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — ответил он низким голосом, и она вспомнила прошлую ночь, и как желала его поцелуя. Он хотел напомнить ей об этом?