Овертайм - Ава Хоуп
О, Господи!
Почему я думаю, как слюнтяй?
Это все из-за похмелья. И, хотя вчера я выпил лишь две бутылки лагера60, я все еще пьян.
Фух, это все объясняет.
— Убери руку с моей задницы, — шипит Эбигейл.
Выражение лица у нее такое, словно в своей голове она уже подписывает мне смертельный приговор.
— Тебе же нравится.
— Не нравится. Почему ты ведешь себя как неандерталец?
— Я родом из Квебека, столицы Неандертляндии. Ты что, не знала?
Она закатывает глаза, и я усмехаюсь.
Мы заходим внутрь и останавливаемся посреди просторного светлого холла, с зеркальной стеной слева и белой деревянной лестницей наверх справа. Если пойти прямо по коридору, то мы окажемся в огромной гостиной с пятью большими панорамными окнами, а немного правее расположен кухонный островок с барными стульями, ведущий прямиком на огромную светлую кухню. Также там находится тренажерный зал, кабинет, кинозал и гостевое крыло. Но все это я решаю показать ей после того, как она увидит, какой вид открывается из ее спальни, расположенной на втором этаже.
— Н-и-ч-е-г-о с-е-б-е! — протягивая каждый звук, восклицает Эбби. — Дом внутри ещё больше, чем казался снаружи!
— У меня все большое, — поигрывая бровями, ухмыляюсь я.
— Мы говорим о твоем эго? А есть какие-нибудь другие темы для разговоров?
— Вообще-то мы говорим о моем члене, — серьезно заявляю я и жестом призываю ее направиться наверх по лестнице.
— Ты говоришь о своем члене.
— Ха, смотри-ка, ты тоже только что о нем заговорила, — с широкой улыбкой произношу я, пока Блонди звонко смеётся.
Мой член вдруг реагирует на этот звук, словно это не смех, а долбаная виа-гра61.
Мда, полностью одетая девушка просто смеется, а меня это возбуждает.
Это какой-то странный фетиш, не находите?
Кажется, мне необходима консультация сексолога.
— Хватит болтать! Мне не терпится увидеть спальню!
— Хочешь поскорее оценить кровать? — хриплым голосом произношу я, пока Эбби закатывает глаза и читает Ангел Господень62, заставляя меня рассмеяться.
Пару лет назад я понял, что устал от жизни в квартире и стал подыскивать себе дом. Этот реконструированный особняк в французском стиле площадью 9350 квадратных футов, расположенный в спокойном не туристическом районе Пасифик Палисейдс прямо на берегу океана, стал первым и единственным домом, который я посмотрел. Это была любовь с первого взгляда.
Особняк идеален во всех смыслах. В нем много света, благодаря окнам в пол. К дому прилегает огромная территория, полностью засаженная различными видами деревьев, что создает ощущение уединения в этом большом городе. Из-за расположения на возвышенности со второго этажа открывается потрясающий вид: с одной стороны — на океан, а с другой — на Лос-Анджелес.
Единственным минусом для меня стал размер дома. Он действительно огромный. И все же я его купил.
Когда мы подходим к спальне Эбигейл, я открываю дверь и, прислонившись к дверному проему, остаюсь стоять в коридоре. Эштон сказал мне, что Эбигейл влюблена в океан, поэтому я решил, что ей понравится спальня с просторной террасой по соседству с моей. Блонди переступает порог, и я вижу неподдельный восторг в ее глазах.
За дверью оказывается небольшая спальня с белыми стенами, которые украшены резными барельефами под потолком. На полу — светлая паркетная доска. В центре комнаты у трехстворчатого белого французского окна в пол стоит большая кровать из такого же темного дерева, что и двери. Над изголовьем кровати висит картина с изображением Парижа, а у ее изножья стоит небольшая оливковая банкетка с бежевым вязаным пледом. Комнату освещает лампа в форме уличного фонаря, низко свисающая под потолком. И самое главное — лежа в постели, можно любоваться видом на океан.
— Никогда не видела ничего прекраснее, — шепотом произносит Эбигейл, остановившись у открытого окна.
— Что? А как же я? — положив руку на сердце, произношу я, пока она снова закатывает глаза, не переставая улыбаться. — Ты разбиваешь мне сердце, Блонди.
К противоположной стороне дверного проема подходит Эштон:
— Ну что, ты убедил ее остаться?
— Это оказалось проще простого, — самодовольно восклицаю я. Эбигейл фыркает и смотрит на меня, вскинув одну бровь. — Что? Перед моим обаянием сложно устоять. Спроси своего брата.
Эштон тяжело вздыхает и отрицательно кивает головой.
Когда он перешел к нам в клуб, я услышал, как тренер сказал, что корпоративные квартиры — те, что клуб предоставляет игрокам клуба — заняты, и Эштону придётся пожить некоторое время в отеле. Тогда я предложил ему пожить в моем громадном доме, и он согласился.
Это было одним из лучших решений в моей жизни, ведь теперь со мной будет жить еще и горячая блондинка.
— Эбс, ты можешь разобрать вещи позже? — спрашивает Эштон. — Нам нужно кое-куда доехать.
— А вы не можете доехать без меня?
Мы с Эштоном одновременно произносим «нет».
Эбигейл вскидывает руками и восклицает:
— Ладно, сделаем вид, что вы совсем не странные. И куда мы поедем?
— Сюрприз, — будничным тоном заявляет Эштон.
— Ни за что! Вдруг ты, — гневно произносит Эбигейл, указывая пальцем на меня. — Отвезешь меня в бордель, чтобы я отработала свое годовое проживание здесь. Или ты, — указав на Эштона, Эбигейл продолжает. — Упрячешь меня в психушку, чтобы меня признали недееспособной, отомстив тем самым за то, что вместо тебя мое состояние после смерти унаследуют импотенты. А, может, вы оба отвезете меня к гребаному медиуму, чтобы вытащить из моего тело Мейзикин!
Мейзикин? О чем она говорит?
— Ладно, черт с вами! Мне уже ничего не страшно, я ведь победила Юстинианову чуму, — неожиданно кричит Блонди, протискиваясь в дверной проем между нами.
Я запрокидываю голову и смеюсь. Черт побери, как же я скучал по этому тайфуну в облике человека
Захожу к себе в спальню, расположенную напротив комнаты Эбигейл, и надеваю футболку. А затем спускаюсь по лестнице вслед за Блонди и Эштоном, и мы вместе направляемся к гаражу.
— Вы же знаете, что выглядите как два придурка, так пялясь на меня? Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — сложив руки на груди, произносит Эбигейл, пока мы и в самом деле как два придурка стоим у гаража, пристально смотря на нее.
Переглянувшись с Эштоном и увидев его уверенный кивок, нажимаю кнопку на пульте, и гаражная дверь поднимается, открывая нашему взору потрясающий лазурный «Форд Мустанг» 1967 года. Вам стоит кое-что узнать обо мне: помимо хоккея мне нравятся автомобили. Редкие, коллекционные произведения искусства. И одно из них сейчас будет вручено Эштоном своей сестре. Утром я пригнал эту
