Алексей Фоменко - Бесконечный Октябрь
Насса повернулся ко мне лицом. Он начал тыкать пальцем под свои ноги.
– Сегодня я видел здесь Янику! – чуть ли не крича ответил Насса.
Что он такое говорит? Что он несёт? Он издевается надо мной?
– Что?
Насса зашагал ко мне. Схватил мою руку, он потащил меня на причал. Снова тыча в него пальцем, он повторил:
– Сегодня я видел здесь Янику!
– Ты в своём уме?
– Да, я в своём уме и я верю своим глазам, несмотря на то, что я видел!
Я полез за сигаретами. Достав их из кармана, я полез за зажигалкой. У меня её нет.
– Есть зажигалка?
– Я не курю, – монотонно ответил Насса.
– Я не спрашивал этого! Я спросил зажигалку! Меня не волнует, куришь ты или нет!
Я разорался на всё озеро, на весь лес. Насса смотрит на меня перепуганными глазами. Я больше не могу сдерживаться. Происходящие в последнее время события вот – вот сведут меня с ума, а тут ещё и он со своими разговорами! Моя планка сорвана. Я готов разорвать себя на куски, выпустил наружу всю ту злобу, боль и серость, что накопилась во мне за последнее время. Я готов скинуть с себя эту ношу. С меня хватит. Мой лимит исчерпан. Я не заслуживаю всего этого. В мире полно всяких мерзавцев, с которыми никогда не происходят плохие вещи, так почему же я должен терпеть всё это? Почему?
Я пошел к мотоциклу. Из – под его сидения я достал зажигалку. Мои дрожащие пальцы кое – как держат сигарету. Не успей я опомниться, как она уже закончилась. Я тут же закуриваю вторую. Насса стоит, как вкопанный. Он даже не шелохнулся. Мне жаль, что именно он оказался рядом со мной в критичной для меня ситуации. Мне совсем не хотелось кричать на него.
Я возвращаюсь на причал. Усевшись на скамью, я смотрел в темноту, за которой скрыто озеро.
Почему именно я? Этому нет объяснения. Есть случай, судьба. Тяжелый случай и нелегкая судьба. Действие и последствие. Может, пришло время платить за прекрасные дни? Может каждый платит по – своему? Кто – то делает аборт и больше никогда не может иметь детей, хотя теперь он страстно мечтает об этом. Кто– то не уступит дорогу скорой помощи, которая мчится спасать его близкого человека. Кто – то наговорил лишнего человеку, которого теперь нет на белом и просить прощения теперь некого. Остаётся лишь жить с этим.
Моя роль определена. Но почему должны страдать все остальные?
– Насса, повтори ещё раз, – теперь я обратился к другу ровным, спокойным голосом.
Очевидно, что ему страшно снова повторять прежние слова, но он находит в себе силы. Насса присел рядом со мной.
– Наверное, надо было как – то мягче начинать, – монотонно произнес он. Он открыл пачку сигарет и достал оттуда одну из нах. Уже и не помню, когда я последний раз видел его с сигаретой. – Дай подкурить.
– Держи, – Я поджег для него огонь. Насса начал лениво растягивать табак.
– Я не поверил в увиденное, но я уверен в том, что это была Яника.
– Расскажи подробнее.
– Утром мы с отцом ехали по той дороге, – Насса ткнул рукой с дымящейся сигаретой в темноту, которая скрыла собой лежащую в сотне метров от нас асфальтную дорогу. – Тогда только начинало светать. Мы наехали на колючую проволоку неподалеку от колеи и прокололи колесо. Пока отец возился с запаской, я заметил в лесу человека, – Насса встал и начал неспешно ходить небольшими кругами по всё тому же небольшому причалу. – Я не знаю, почему я пошел сюда. Что – то влекло меня.
– Влекло? – не хочет ли он сейчас приплести мотивы своей работы?
– Да, влекло. Просто я не знаю, как это объяснить иначе.
Смугловатое лицо Насса почти полностью скрылось в темноте. Я видел лишь уголёк от сигареты, который перемещался по причалу.
– Продолжай.
– Я пошел по колее. Вдруг из леса вышла девушка, на ней ещё было такое интересное платье.
– Какое платье? – я снова перебиваю друга.
– Очень красивое. Малахитового цвета, а по всем краям золотисто – бордовая окантовка. В таких платьях сейчас уже никто не ходит. Помню, первое, что я подумал – как это ей не холодно. Вдобавок к этому на ней не было обуви.
– Что?
– Она была босой, – Насса повторил сказанное резко и на высоком тоне.
Он снова присел рядом со мной.
– Понимаешь, Аксей, всё дело в том, что у меня больше уверенности в том, что я видел призрака, а не человека.
– Неужели платье и босые ноги убедили тебя в этом?
– Над водой был туман, и я не видел того, на чём она могла бы стоять. Сейчас на том месте ничего нет. Ни лодки, никакого плота или подобных ему вещей.
– Это тут причем? – он окончательно вышиб мне мозг, но я сдерживаюсь и веду себя очень спокойно. Насса сейчас разговаривает в разы эмоциональней, чем я.
– Она ходила по воде. Туман медленно расступался под её ногами, никаких звуков воды я не слышал. – Насса снова встал и начал колобродить по причалу.
– Ходить по воде? Насса, ты сегодня головой не бился?
– Два раза, – откровенный сарказм удался.
С озера начал дуть сильный ветер. Он принёс с собой запах сырости. Вдали показались блики молний. Вероятнее всего, что будет буря. Мне совсем не хочется вымокнуть по дороге домой. Оставаться на ночь у Насса желания нет вовсе. Мне сейчас не хочется даже видеть его. Он несёт какую – то чушь. Весь его разговор свёлся к тому, что он увидел не Янику, а её призрака.
Даже не предавая особого внимая тому, что он тыкает меня носом в тот факт, что она мертва, меня окончательно выводит из себя его рассказ о её внезапном мистическом появлении. Мне хочется встать и уйти прочь.
Пусть даже его слова и правдивы – я не смогу поверить в них, поверить ему на слово, что Яника мертва. Это какое – то безумие.
– Давай сделаем вид, что я ничего не слышал, – я встал и подошел к краю причала.
Ветер дует всё сильнее. В ярких вспышках молний просматриваются быстро плывущие по небу облака. Вода начала плескаться от ударов об берег, причал начало пошатывать из стороны в сторону с усилившимся скрипом.
Я пытаюсь успокоить свой разум. Может он обознался? Может ему привиделось? Не врёт ли он? Но зачем ему мне врать, да ещё и затрагивать при этом крайне больную тему?
– Я тебе уже всё сказал, Аксей. Добавить или убавить мне нечего, – Насса направился к мотоциклу.
– Ты не жалеешь о том, что рассказал мне об этом?
– Нисколько, Аксей, – Насса завёл мотоцикл. – Поехали домой. Скоро начнётся буря.
Кажется, что внутренний покой утрачен навсегда. Как мне теперь жить с этим? Как мне спать, есть, на что мне отвлекаться? Старые способы уже не сработают. Нужно искать средство мощнее, но у меня нет никакого желания заниматься этим. В моём случае есть только один логичный конец. Конец всему и сразу. Рано или поздно это должно было произойти.
Мы уезжаем домой. Я высадил Насса и, попрощавшись с ним без лишних слов, сразу же поехал домой. В полпути от дома я попал в бурю. Леденящий дождь быстро привел меня в себя. В голове была лишь одна мысль – скорее бы добраться домой. Капли дождя мелькают в свете фар, и они же разбиваются об асфальт, который теперь стал похож на водный канал. Я кручу ручку газа практически до упора. С каждым поворотом я всё ближе к дому, с каждым поворотом я ближе к тёплой постели, в которой мне удастся уснуть и, может быть, в этот раз я найду способ остаться там с Яникой навсегда.
С каждым поворотом я всё ближе к покою, который мигом наполнится тревогой и волнением. С каждым поворотом я всё ближе к постели, в которой мне снова приснится сон, в котором будет Яника. С каждым поворотом я всё ближе к очередному утру, сил на которое у меня уже нет. Сегодня они закончились полностью. Теперь я чувствую это, как никогда раньше.
Мотоцикл полетел с дороги. Очередной поворот оказался слишком крутым для езды высокой скорости. Я скольжу по асфальту, точно по льду. Мотоцикл остался где – то сзади. Надеюсь, что он не догонит меня ударом в спину. Вместо этого меня нежно встречают кусты осиротевшей от листвы сирени.
Небольшая встряска для того, чтобы прийти в себя? Да пошло оно всё к чертям. Я не хочу приходить в себя.
Я не знаю, как долго я просидел на обочине. Мотоцикл лежал напротив меня. Я даже не встал посмотреть, что с ним. Я просто сидел, пока не промок до нитки. К счастью, во мне нашлись силы стать на ноги. Если мне придётся умереть – то это точно случится не здесь и сейчас. Меня всё ещё ждут дома. Пора ехать. Я не хочу, чтобы дома кто – то начал из – за меня нервничать.
