Мартина Коул - Сломленные

Морин чувствовала: с Вилли творится что-то неладное. Он вернулся домой вечером, переоделся и снова ушел. Он ничего не объяснил ей, да и она ни о чем его не спрашивала. Однако в глубине души Морин понимала: происходит что-то не то. Она надеялась, что у Вилли все же хватит ума не вляпаться в очередной раз в какую-нибудь историю и ей не придется до конца жизни носить ему передачи в тюрьму. Ну а если случится беда, то она будет ходить ради него куда угодно, даже в тюрьму.

Вернувшись наконец домой, Вилли первым делом сделал звонок по мобильному телефону. К сожалению, Морин не слышала разговора. Затем он подошел к ней и положил ей на колени небольшую папку. Дуэйн к этому времени уже отправился спать, и они остались одни.

— Что здесь? — спросила Морин. Голос ее дрожал.

— Загляни в папку и скажи, какой из них тебе нравится больше, я куплю его для тебя. Я куплю его за наличные, поэтому, что бы ни случилось со мной впоследствии, он будет твой.

Морин открыла папку. Внутри она обнаружила свидетельство на владение одним из роскошных домов в районе Мэнор-парка. Она удивленно взглянула на Вилли глазами, полными слез:

— Это шутка, Вилли?

Он покачал головой:

— Послушай, Морин, сегодня ночью я должен сделать одно очень важное дело, и тогда наша жизнь круто изменится к лучшему. Дело крайне опасное. Вся штука в том, что я не могу отказаться. Понимаешь меня? Но в любом случае, чем бы это дело для меня ни закончилось, ты будешь абсолютно правомочной хозяйкой дома. Если же все закончится благополучно, то мы сможем пожениться и до конца жизни счастливо жить в нашем доме.

— О, Вилли! Я не заслуживаю такого счастья. — Морин готова была расплакаться.

Вилли обнял ее за плечи своей могучей рукой:

— Что ты, девочка, я же везунчик. А ты моя славная крошка, ведь так? И я должен заботиться о тебе!

— Мне не нужны дома, Вилли, и ты знаешь об этом! Мне нужен ты.

Вилли ласково улыбнулся:

— Да, я знаю. Но я хочу, чтобы ты жила в хорошем доме. Я хочу, чтобы у всех нас, у тебя, меня и Дуэйна, началась наконец нормальная жизнь, в хорошем районе и в достойных условиях.

Морин стала рассматривать фотографии роскошных домов, а потом окинула взглядом свою убогую типовую квартирку.

— Но у меня будет одно условие, — хитро заметил Вилли.

Морин посмотрела ему прямо в глаза:

— Какое условие?

— Только, пожалуйста, не обижайся. Я хочу сам заняться обстановкой нашего будущего дома. Я просто не смогу остаток жизни провести в такой розовой берлоге, как эта.

Она улыбнулась сквозь слезы:

— Господи, Вилли, поступай, как хочешь. Я счастлива уже тем, что я рядом с тобой, что я — часть твоей жизни.

Вилли крепко прижал ее к себе — свою верную старушку Морин, которая наполнила его жизнь счастьем и заставила его открыть для себя очень многие вещи, которых он раньше просто не замечал. Вилли боялся одного — не слишком ли мало времени ему осталось для того, чтобы насладиться всеми радостями жизни, так неожиданно свалившимися ему на голову.

Полицейский инспектор Мартин Хаскис с тоской осмотрел картину побоища в клубе и, тяжело вздохнув, произнес наконец:

— Есть ли какие-нибудь соображения относительно личности убитых?

В ответ он услышал лишь глухое молчание. Никаких зацепок, позволяющих установить личности убитых, найти так и не удалось. Паскаль уже обо всем позаботился, изъяв все, включая мобильники и бумажники. Он вовремя сориентировался в ситуации и был очень доволен работой Вилли. Паскаль также постарался к моменту приезда полиции удалить из клуба лишних свидетелей расстрела. Он оставил лишь тех, кому, по его мнению, хватило бы ума дать внятные, но абсолютно бесполезные для полиции показания. Реальные же свидетели происшедшего были либо настолько пьяны в момент убийства, что попросту ничего не могли вспомнить, либо чересчур напуганы для разговора с полицией и потому предпочли спокойно удалиться без всяких объяснений.

В итоге все складывалось отлично.

Паскаль уже заказал на свое имя билет на самолет до Ибицы. Вылет предстоял завтра утром. Он не мог отказать себе в удовольствии погреться пару недель на солнышке, тем более, что в офисе он уже навел идеальный порядок. Беспокоиться не о чем!

Патрик все это время был прикован к постели. В офисе он не появлялся, свидетели это подтвердили. Никаких подозрений на его счет возникнуть не могло.

Паскалю удалось переговорить с Патриком по мобильному телефону, зарегистрированному на имя одной дамы, работающей в суде. Теперь Паскаль имел полное право несколько часов перед отлетом использовать для отдыха и наконец выспаться по-человечески!

Эвелин как раз собиралась выпить чашечку чая, когда узнала о ночном происшествии в клубе. Новость потрясла ее, как и весь район Сохо. Подобного рода публичные убийства всегда вызывают всеобщий переполох, особенно в Сохо, где подавляющее большинство населения — законопослушные граждане, далекие от криминальных разборок. А уж убийство в ночном клубе и вовсе поразило воображение обывателей.

Эвелин отлично знала, что Патрик Келли являлся одним из совладельцев злополучного заведения, однако попыталась посмотреть на случившееся непредвзято. Жизнь научила ее сохранять объективность в любых ситуациях.

Она добавила несколько капель «святой воды» в утренний чай, так как все еще чувствовала нервозность, вызванную переживаниями последних недель. Ей хотелось заглянуть в будущее и увидеть там Патрика и Кейт, которая, кстати, сегодня опять не ночевала дома.

Эвелин оглядела свою маленькую кухню и улыбнулась. Она наконец-то решилась не реагировать больше на истерики дочери, которые та закатывала каждый раз, когда речь заходила о переезде в дом Патрика. Кейт надо раз и навсегда поставить на место и сделать это как можно скорее.

Эвелин всеми силами стремилась упорядочить как свою жизнь, так и жизнь Кейт. Патрик болен, рассуждала Эвелин, и нуждается в постоянном уходе. Но, видимо, кроме старушки Эвелин некому позаботиться о бедном Патрике! Дабы вернуть жизнь семьи в нормальное русло, Эвелин могла бы даже примириться с Грейс. Если она готова пойти на такие жертвы ради всеобщего блага, значит, другие и подавно, — в этом Эвелин не сомневалась ни минуты.

Проснувшись, Кейт обнаружила, что все еще находится в крепких объятиях Патрика. Она с нежностью посмотрела на него. Патрик ровно дышал во сне. За время болезни он заметно постарел, но все еще оставался весьма привлекательным мужчиной.

Лишь проснувшись, Кейт обратила внимание, как сильно накрахмалено постельное белье — оно прямо-таки царапало тело. Больничное белье, одно слово.