Нора Робертс - Игры ангелов

— Ты знаешь ее всего пару месяцев и утверждаешь, что готов умереть за нее?

— А какая разница? Я знаю, что она для меня значит, и этого довольно. Так что спускай курок, только учти, что это сведет на нет весь твой план. У тебя в руке служебный револьвер, а не пистолет Джоани. Как ты будешь объяснять, что Рис застрелила меня из твоего оружия?

— Придумаю. Что-нибудь придумаю. Зови ее. Живей.

— Рис, ты слышишь меня? — закричал Броуди. — Беги! Беги отсюда.

Рик толкнул его на землю, и он упал прямо на раненую руку. Боль была такой резкой, что он вскрикнул.

— Ты не оставил мне выбора, — Мардсон побледнел, на лице у него появилась испарина. — Мне очень жаль.

Он поднял пистолет.

Рис, стараясь сдержать дрожь, прижала ружье к плечу. Она вдохнула, замерла. Затем нажала на крючок.

Звук выстрела напоминал взрыв бомбы. Еще ей показалось, что эта самая бомба взорвалась у нее в руках. Отдачей ее швырнуло на землю, спиной вниз. И в этот самый момент пуля Мардсона пролетела у нее над головой.

Однако Рис тут же вскочила. И увидела, что Броуди и Мардсон катаются по земле, стараясь вырвать друг у друга пистолет.

— Хватит! — бросилась она вперед. — Хватит, довольно! — она ткнула дулом ружья в затылок Рику. — Довольно.

— Молодец, Худышка, — выдохнул Броуди. Он попытался выхватить у Рика пистолет, но тот откатился назад, сбив при этом Рис с ног. В следующее мгновение он прижал пистолет к виску… и тут же получил от Броуди кулаком по лицу.

— Ну нет, так легко ты не отделаешься, — заявил Броуди. Он поднял пистолет, выпавший из руки Рика.

— Убери куда-нибудь эту штуку, — попросил он Рис.

Та села, по-прежнему сжимая в руках ружье.

— Я побежала.

— И правильно сделала.

— Но я не убежала совсем.

Броуди, измотанный до предела борьбой и полученной раной, опустился на землю рядом с ней.

— Нет, ты не сбежала.

В это мгновение к ним подбежали Ло и ЛиндаГейл. Первый — в одних джинсах, она — в развевающейся простыне.

— Ради всего святого, что здесь происходит? — выдохнул Ло. — Броуди? Ты что, ранен?

— Угу, — он прижал ладонь к руке, а затем с любопытством взглянул на собственные пальцы, влажные и мокрые от крови. — Теперь у нас с тобой еще больше общего, — добавил он, обращаясь к Рис.

Лежавший на земле Рик закрыл лицо руками и заплакал.

На рассвете Рис помогла Броуди выбраться из машины.

— Тебе надо было остаться в больнице еще на день. Или на два.

— Сомнительное удовольствие. К тому же ты видела ту медсестру? У нее лицо как у бульдога. Даже страшно.

— Тогда ты должен следовать их рекомендациям. Постель или софа — на выбор.

— А где будешь ты?

— На кухне. Но кофе ты не получишь.

— Не будь так жестока. Я ведь едва не отправился туда, где кофе уже просто не нужен.

Она слегка побледнела, но сдержала рыдание.

— Я приготовлю тебе чай и сделаю омлет. Постель или софа?

— Я хочу сидеть на кухне и наблюдать за тем, как ты готовишь. Это отвлечет меня от боли.

— Ты бы не страдал сейчас от боли, если бы принял лекарство.

— Похоже, я на всю жизнь наелся таблеток. Там, в домике Рика, я чувствовал себя так, будто плыву в тумане. С трудом разбирал ваши слова. И все это время изображал спящего — в надежде, что представится случай сбить его с ног.

— Ему ничего не стоило убить тебя, пока ты был привязан к стулу.

— Ему ничего не стоило убить нас обоих. Что, впрочем, он и собирался сделать, — заметил Броуди. — Но ты не сбежала, и это спасло нас. — Со вздохом облегчения он опустился на кухонный стул. — Ну и ночка. Рис! — окликнул он, когда та промолчала.

— Поначалу я просто бросилась бежать. Мне хотелось только одного — затаиться. Сделать так, чтобы он меня не нашел. Но потом вдруг все изменилось. Даже не знаю, в какой момент. Я не просто спасалась. Я искала что-то такое, что позволило бы мне сражаться… Кажется, я до полусмерти напугала Ло и Линду-Гейл.

— Зато им будет что рассказать внукам.

— Это так.

Она поставила кипятиться воду, достала сковородку.

— Ты разобралась во всем раньше меня. Это при том, что я пишу детективы, а ты готовишь еду. Я шагнул прямиком в ловушку.

Никогда ему не забыть того тумана, который нагнали на него таблетки, и негромкой беседы тех двоих. Никогда не забыть тягостного, всепоглощающего ужаса.

— Моя ошибочка могла стоить тебе жизни, Рис.

— Не вини себя. Ты доверился ему, потому что он был твоим другом.

— Это так.

Она достала масло, выложила кусок на сковородку.

— Представляешь, каково теперь Дебби и девочкам? Ничто уже не будет для них прежним.

— Ничто и не было таким, каким казалось. Как по-моему, так лучше знать правду, чем жить иллюзиями.

— Может, и так. Но об этом я подумаю потом. — Она стала взбивать яйца, предварительно добавив туда немного свежего укропа. — Знаешь, он ведь и в самом деле верил в то, что говорил. Что все это он сделал только для того, чтобы защитить своих близких. Что Дина просто не оставила ему выбора. И что на самом деле он хороший муж и прекрасный человек.

— Отчасти так оно и было. Но какая-то часть его души потянулась к запретному. И это дорого ему обошлось.

— Он убил Дину. Закопал тело, замаскировал следы, спрятал мотоцикл. Дождался удобного времени и вернулся к ней на квартиру, чтобы забрать ее вещи. И все это — совершенно спокойно, я бы сказала, хладнокровно. Не растерялся даже в тот момент, когда мы позвонили и сообщили, что я видела убийство.

— Он и в самом деле мог остаться безнаказанным, если бы ему удалось запугать тебя.

— Скорее всего, так и случилось бы, не поверь ты мне тогда. Такое чувство, что я уже стояла на краю, но ты помог мне вернуться назад.

Она выложила омлет ему на тарелку. Затем с нежностью коснулась его лица.

— Я бы не справилась с этим без тебя. Убей он тебя, и для меня тоже все было бы кончено. Поэтому… — наклонившись, она коснулась губами его губ, — спасибо за то, что остался в живых. Ешь свой омлет.

Она вернулась к плите, чтобы приготовить чай.

— По сути, я тоже был на краю. Понимаешь, о чем я?

— Да.

— Хочу спросить. А почему ты не подталкиваешь меня?

— В смысле?

— Ну, ты ведь влюблена в меня… Или уже нет?

— Ну почему же…

— Мы оба едва не погибли. И ты должна была слышать мои слова о том, что я готов умереть за тебя. Но ты не подталкиваешь меня к признаниям.

— Мне не нужны признания, к которым нужно подталкивать. — Она подвинула ему чашку с чаем и тут же нахмурилась, услышав стук в дверь. — Полагаю, нас ждет наплыв посетителей. Всем захочется узнать, что же произошло этой ночью.