Карен Келли - Температура повышается

Оправданием ему, пусть и слабым, могли служить только ее вызывающий вид и подозрительное поведение. Были и другие причины сомневаться в ее кажущемся безупречным облике: ее странный уход со службы в полиции и непонятные отношения со смазливым щеголем Эллом, вкрадчивые манеры которого вселяли в Конора сомнения в его сексуальной ориентации. Но женщинам такие скользкие типы почему-то нравятся. Видимо, Джессику подкупало то, что Элл ее не домогался и скорее всего жил в родительском доме под крылышком своей любимой мамочки.

А чем, собственно говоря, он лучше Элла? Если разобраться, то ведь за короткое время он умудрился наломать кучу дров и доставить Джессике и ее родственникам массу неприятностей. Да он же просто шут гороховый в ее глазах! Бесцеремонно вломился в ее хрупкий внутренний мир, повел себя как слон в посудной лавке, напугал до смерти эту трепетную нимфу, грубо утащив ее в полицейский участок. Так поступают только хамы и грубияны!

— Вы, наверное, проголодались! — вывел его из раздумий мелодичный голосок Джессики.

Конор вздрогнул и вытаращил глаза. Она принялась смущенно крутить пальцами злосчастную пуговицу на вороте рубашки. Ему явно пора было прекратить ее страдания и удалиться. Он сделал глубокий вздох и брякнул:

— Пожалуй, я пойду. Что-то я у вас засиделся.

Джессика облизнула розовым кончиком языка свои пухлые алые губы. У него свело мошонку. Ну как же она не догадывается, что заставляет его страдать? Да, Майк был прав, это чистое и непорочное создание все еще витает в облаках и ничего не знает о земных грехах.

— Отец настаивал, чтобы вы отужинали с нами, раз уж проделали такой долгий путь, — прощебетала райская птаха. — Он скоро вернется и будет огорчен, если не застанет вас здесь. Разве вы не собирались побеседовать с ним о расследовании серии недавних преступлений?

— Мне бы не хотелось отнимать у вас ваше драгоценное время, — учтиво промолвил Конор. — И уж тем более мне будет неловко вынуждать вас обслуживать меня.

— А я и не собиралась этого делать, — метнув в него насмешливый взгляд, сказала она и томно потянулась.

У Конора захолонуло сердце. Господи, как же она прекрасна! От ее ослепительной красоты темнеет в глазах! Если бы только она догадывалась, какие флюиды излучает…

— В этом доме никто не сидит без дела, — заявила Джессика. — Следуйте за мной, я чую аромат тушеного мяса. Отец чудесно готовит это блюдо, просто пальчики оближешь! Он будет рад, если мы оценим его старания. А ему в наказание за отлучку следует оставить пустую кастрюлю!

Джессика лукаво подмигнула Конору и выскользнула в коридор. Ему не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ней на кухню, пуская слюни не столько от дразнящих запахов мяса, сколько от ее легкой покачивающейся походки, крутых бедер, округлых ягодиц, длинных ног и стройного стана. Казалось, что она не идет, а парит, не касаясь ступнями пола. Конор прибавил шагу

Выкрашенная желтой и белой краской, кухня выглядела очень уютно. От ароматов блюда, приготовленного домовитым начальником городской полиции, у Конора пробудился волчий аппетит, авторитет же шефа в его глазах значительно вырос. Приятно было осознавать, что тобой руководит не только маститый сыщик, но и рачительный, заботливый глава большого семейства, познавший толк в кулинарии. Любопытно, какие еще у него имеются скрытые достоинства?

Джессика подняла крышку кастрюли и воскликнула, блаженно зажмурившись:

— Я без ума от рагу, приготовленного папочкой! Он покупает исключительно отменные кусочки мяса, добавляет в него специи, морковь и картофель, а потом все это долго тушит. Получается объедение. Как я ни старалась приготовить это божественное кушанье сама, ничегошеньки из этого у меня не вышло. Но папа обещал мне раскрыть свой секрет, когда я выйду замуж. По-моему, только ради этого можно рискнуть и связать себя брачными узами.

Она обернулась и с наивной улыбкой взглянула на гостя.

У того заурчало в животе. Джессика воскликнула:

— Берите из буфета тарелки, а я достану ложки и вилки!

Конор поспешно подскочил к буфету и взял с полки две глубокие фарфоровые тарелки. Поставив их на стол, он стал с интересом рассматривать детские картинки, наклеенные на белый холодильник: порхающие бабочки с блестящими крылышками, пчелки и цветочки, изображенные на них, выглядели трогательно и умилительно.

— Конор, где вы сейчас? — мелодично спросила Джессика. — О чем задумались? — Она улыбнулась, поставив перед ним тарелку, наполненную рагу, и пошла к буфету, чтобы достать из него упаковку крекеров.

— Эти картинки напоминают мне о моих племянницах. Они тоже повсюду расклеивают переводные картинки.

— А где они живут? — спросила Джессика.

— Теперь в Нью-Джерси, там служит их отец, военный летчик, муж моей сестры.

— Это далеко от Техаса, — заметила Джессика. — А где ваши родители?

— Они недавно обосновались во Флориде. Жаль, что теперь наша семья редко собирается вместе. — Он вздохнул, охваченный сентиментальными воспоминаниями о детстве и юности.

Родители, не баловавшие их с сестрой вниманием и заботой, постоянно находились в разъездах в связи со своей работой. Однако всякий раз, когда им удавалось выкроить время для своих детей, они лезли из кожи вон, чтобы порадовать или развеселить их. Конор не держал на своих родителей обиды, понимая, что по-своему они его любили.

— У моего брата Гейба тоже двое малышей, — сказала Джессика. — Это их картинки. Папочка души не чает в своих внуках, он их обожает.

Аромат рагу кружил Конору голову, он с наслаждением вдыхал его и блаженно жмурился, глотая слюнки.

— Папа до сих пор хранит наши с братом детские рисунки, — положив на колени салфетку, продолжала Джессика. — В старом сундуке на чердаке. Да вы ешьте, ешьте! Остынет ведь!

Конор отведал один кусочек и восхищенно закатил глаза.

— Божественно! — Он подцепил вилкой второй кусочек.

Джессика предпочла вилке ложку и уплетала мясо с картошкой за обе щеки, наглядно выказывая свое восхищение отцовской стряпней.

— Наполовину он ирландец, — говорила она с набитым ртом. — Это блюдо, как он утверждает, умеют готовить все его соотечественники. Ирландские корни также обязывают всех членов нашей семьи избирать одну из трех достойных ирландца специальностей: врача, пожарного или полицейского. Но я отстояла право на собственный выбор. Да вы ешьте, ешьте!

Он пристально взглянул в ее синие дымчатые глаза и чуть было не поперхнулся кусочком, ощутив острый приступ голода совсем иного свойства. Откашлявшись, он спросил:

— А почему вы зареклись встречаться с парнями-полицейскими?