Ольга Солнцева - Мышиный Король

Ему сегодня было решительно не до поздравлений – настолько его озадачил утренний разговор с дальним родственником. С одной стороны, он радовался, что не придется снимать деньги со счета, а с другой был озабочен неожиданным поручением.  Он, конечно, догадывался, что рано или поздно придется делать платежок за должок, но никак не был готов раздавать флаеры.  Он размышлял о том, стоит ли посвящать Валика в это дело или найти какого-нибудь парня попроворнее. Макушин хорош, когда надо составить список и взять на карандаш. Но если он не выполнил даже такое простое поручение, как покупка одного букета, то стоит ли ему доверить раздачу десяти тысяч рекламных флаеров?

«А не подарить ли их Аннушке на день рожденья?» – некстати подумал директор притормозил у цветочного киоска.

Наблюдая, как помощник объясняется с продавщицей, Скрягин с тоской подумал, что Валик с Анзором  ровесники,  как  и  Анна Петровна с его  Миленой. Он по сравнению с этой желторотой молодежью уже глубокий старик.

«Интересно, а сколько лет Мамцурову? Небось, тоже скоро полтинник», – прикинул майор в отставке.

Наконец, Валик вернулся с пышным букетом роз  и радостно предложил:

– А давайте музычку послушаем! Какую-нибудь приятную.

Василий Петрович снова тыкнул пальцем в черную кнопку. Из динамиков раздался надрывный смех желторотой молодежи. Он резко выключил магнитолу и со злостью  взглянул в зеркальце.  На заднем сидении розовощекий Валик нюхал  цветы  и  блаженно улыбался.

– Свежих купил? – буркнул  Скрягин.

– Да…– мечтательно протянул секретарь. – Белые розы, белые розы, ля-ля-ля– ля!

– Прекрати! – резко оборвал его шеф. – Ты что, не видишь, что мне сегодня не до развлечений?

Валик надул щеки, которых еще не  касалась бритва:

– Извините, конечно, Василий Петрович! Я ведь думал, что вы в развлекательный центр ездили. А вы…

Они выехали на большую улицу с трамваями, миновали ТЦ «Забавинский» и, наконец, свернули к серо-кирпичному зданию колледжа.

– Коробку отнеси в канцелярию, – строго распорядился директор, выключая мотор. – Без меня не открывай.

Валик положил букет на картонный ящик, обхватил его обеими руками  и, перепрыгивая через мартовские лужицы,  потрусил к крыльцу, смешно подбрасывая ноги в белых носках.

Скрягин не торопился вылезать из машины. У него пока не было точного плана, что делать с десятью тысячами цветных бумажек. Каждый флаер обошелся ему в один американский рубль. Интересно, сколько заплатил Мамцуров за печать? От зряшных расчетов Василию Петровичу стало тоскливо.

Только что закончилась третья пара, и студенты высыпали на улицу покурить. Они оживленно болтали и смеялись.  В другое время Скрягин прикрикнул бы на курильщиков, но сегодня ему было все равно. Он медленно вылез из своей леворульной старушки-«Тойоты» и не спеша побрел по дорожке к крыльцу. Солнышко зашло за тучу,  но в воздухе уже чувствовалась ранняя  весна. Снег на газонах почернел, а на черном тротуаре образовались  большие лужи, припорошенные противогололедной солью.

Заметив директора, студенты стали шушукаться и тушить сигареты  Не глядя на своих подопечных и не отвечая на их приветствия,   директор колледжа взялся за ручку входной двери.

Его путь лежал мимо стола охранника, трех стеклянных шкафов со спортивными наградами,  двух стендов «Правила поведения при ЧС» и мужского туалета. Дальше была широкая каменная лестница, которая вела к полукруглой площадке между первым и вторым этажом. В проеме между большими окнами стояла еще одна стеклянная  витрина с наградами за военно-патриотическую. Возле нее в специальном укреплении покоились четыре знамени красного цвета. За флагами, точно за ширмой, на подоконнике сидел второкурсник Королев с планшетом.

В другое время Скрягин бы взревел от негодования, но сейчас лишь устало спросил:

– Ты чего здесь сидишь?

Странный второкурсник молчал.

– Давай, иди в аудиторию. Сейчас звонок будет, – также равнодушно велел директор.

Королев оторвался от планшета и взглянул на него абсолютно пустыми глазами. Скрягин вздрогнул. В этом юношеском взгляде было что-то от взгляда Тельмана Исмаиловича.  Скрягину стало не по себе, и он почему-то посмотрел на руки студента.  Они были такие же бледные, как и лицо.

Скрягин сделал глубокий вдох, потом три раза резко выдохнул. От сердца откатилась горячая волна, а дышать стало чуть-чуть полегче. Директор колледжа взял себя в руки, насупил брови и строго погрозил пальцем:

– Не надо здесь сидеть! Иди на занятия!

Но парень будто оглох. У него, точно, были проблемы с головой.

Полтора года назад этого странного подростка привел к нему в кабинет его дед, который представился как ветеран органов. Отставник  сразу стал давить директору на жалость.  По его словам, парень когда-то был вундеркиндом, но после травмы головы стал плохо соображать.

«И кто же этого вундеркинда так отделал?» – подумал тогда Скрягин, догадываясь о каком-то темном деле.

Так получилось, что в прошлом году у них был в недобор и грозило сокращение финансирования. Он, на свою голову, понадеялся на бюджетные льготы для студентов-инвалидов и  зачислил пришибленного парня на первый курс сразу на второй семестр.  А может быть,  он по старой памяти, просто решил не связываться с ветераном органов.

«Черт бы вас побрал!» – в сердцах подумал директор про обоих Королевых.

Прозвенел звонок на урок. От резкого звука Инок вздрогнул и поднял глаза от планшета. По широкой лестнице навстречу ему поднималась учительница литературы Анна Петровна с журналом под мышкой. Журнал был желтого цвета, а кофточка на Анне Петровне – голубая. Со второго этажа по узкому пролету навстречу литераторше спускался помощник директора с букетов в вытянутой руке. Розы в букете были белые, а сам букет обернут в розовую бумажку. Встретившись нос к носу на полукруглой площадке возле знамен и витрин, оба сотрудника слегка замялись.

– Анна Петровна! Какая неожиданная встреча! – первым нашелся Валик. –  Поздравляю Вас с днем рожденья! Этот букетик вам Василий Петрович велел передать!

Анна Петровна от неожиданности тоже открыла рот, но не сразу нашла, что сказать. Наконец, она нерешительно взяла протянутый букет, отчего чуть не уронила журнал.

– Спасибо, Валентин Валентинович. Я очень тронута. Передайте, пожалуйста, большое спасибо Василию Петровичу за его заботу.

Розовая обертка зашуршала. Юноша в черном резко встал с подоконника. И секретарь, и литераторша повернулись в его сторону с открытыми ртами. Они оба только теперь обратили на него внимание.