Светлана Бестужева-Лада - Превратности любви
А Ида обожала часами лежать в горячей ванне с белым, ярко-розовым или даже зеленым лицом, а потом часами же возилась со щипчиками, пинцетами, особыми бритвами, кремами.
Впервые увидев ее после выхода из ванной, Егор оторопел: перед ним была не яркая молодая красавица, а женщина неопределенного возраста с каким-то «застиранным», совершенно лишенным красок лицом.
Впрочем, секрета она из своих ухищрений не делала, при Егоре накладывала на лицо тон, пудрилась, втирала в скулы румяна, ярко подводила глаза и красила ресницы. Глядеть на это было странно и как-то неловко, и Егор уходил курить на кухню. Или включал телевизор, с грустью думая о том, что выходной день опять потерян: пока Ида окончательно «приведет себя в порядок» наступит вечер.
Иногда, правда, ему удавалось вытащить ее погулять. Но и в этом случае все ограничивалось инспектированием окрестных торговых точек и приобретением чего-нибудь «предельно нужного», и совершенно, на взгляд Егора, бесполезного.
— Для чего ты так красишься? — спросил он как-то. — Мне даже страшно к тебе прикоснуться, чтобы не попортить все это…
Ида улыбнулась ему, как маленькому ребенку, который не понимает, почему обязательно нужно умываться и чистить зубы:
— Женщина без косметики — это недоразумение, пустое место. Моя мама даже в булочную не пойдет с ненакрашенными губами. А уж в столице тем более нужно иметь достойный вид.
Ради того же «достойного вида» она периодически отправлялась куда-то, чтобы подправить ногти: невероятно длинные, почти прямоугольной формы, ярко-малинового цвета. Егор долго не мог понять, каким образом это великолепие достигается, пока не услышал случайно разговор Иды по телефону с приятельницей:
— Дорогая моя, — снисходительно поучала свою собеседницу Ида, — естественный маникюр — это прошлый век, провинция, мещанство, наконец. Ногти должны быть накладными, модной формы и яркие… Дорого?.. Ну, не знаю, я у себя, маленькой, одна, а деньги для того и придуманы, чтобы их тратить.
Это воспоминание вызвало у Егора ассоциацию с деньгами вообще, а как следствие — сильное раздражение, то есть то чувство, которое он в последнее время испытывал все чаще. Пришлось достать очередную, Бог знает какую по счету за утро, сигарету.
Егор закурил и решительно двинулся в сторону метро. Не хватало еще в последний день опоздать на работу!
Дорога до офиса показалась бесконечной, народу в метро было, кажется, еще больше, чем обычно и даже подремать, притулившись где-нибудь в уголке, не получилось.
На «Коломенской» Егор вышел совершенно измочаленный. Потянулся за сигаретами, но пачка оказалась пустой. Пришлось сворачивать к ближайшему киоску.
Бумажник показался ему странно плоским. Егор открыл его и оторопел: пусто. Ни одной бумажки, даже десятирублевки, хотя он точно помнил, что вчера оставил себе сотню и еще какую-то мелочь.
И кредитной карточки не было, а уж ее-то он точно из бумажника не вынимал, потому что снял почти всю наличность.
Егор пошарил по карманам, где обычно оставались какие-то деньги, и тоже ничего не нашел. Зато при вторичном осмотре бумажника обнаружилась небольшая записка:
«Я забрала деньги и карточку, ты не умеешь с ними обращаться. Сбрось мне код карточки эсэмэской».
Ощущение было такое, словно кто-то ни с того ни с сего изо всей силы саданул ему под дых. Молитвенное отношение Иды к деньгам было для него уже не новым, но ему и в голову не могло прийти, что можно поступить вот так — исподтишка.
И записка эта — наглая, хамская…
И когда успела? Значит, дождалась, пока он заснет, встала, обшарила все карманы, оставила записку и с чистой совестью улеглась спать. До сих пор она все-таки держалась в рамках благопристойности, ограничивалась только жалобами на вечную нехватку денег «для достойной, нормальной жизни». Но вот так…
Курить хотелось нестерпимо, да и есть после двух часов дороги — тоже. Обычно, если позавтракать по каким-то причинам не удавалось, он наскоро перекусывал возле метро. Сегодня это оказалось невозможным.
Кроме того, предстояло почти четыре часа дожидаться обеда, а где взять сигареты — вообще непонятно. «Стрелять» чужие Егор терпеть не мог и никогда этого не делал. Но и отказаться от курения вообще было, мягко говоря, проблематично.
Егор глянул на часы, понял, что если простоит здесь еще минут пять, то точно опоздает на работу, чертыхнулся сквозь зубы и пошел брать штурмом только что подошедший к остановке автобус. Спасибо, что Ида не конфисковала заодно и проездной билет. А ведь могла…
Пока автобус тяжело полз от остановки к остановке, Егору вдруг пришло в голову, что в поступке Иды вообще нет никакой логики. Если он увольняется из «Ники», то его кредитная карточка сотрудника автоматически аннулируется. И при расчете он получит немного: последнее поступление денег было лишь вчера. Тогда зачем это демонстративное обшаривание карманов?
Он подходил к фирме и сердце болезненно сжималось: может быть, это в последний раз. Уволится, никогда больше сюда не придет, не увидит этого дома, где так весело справляли новоселье всего пару лет тому назад.
И зачем? Чтобы получать больше денег? На другую карточку, которая мгновенно попадет в руки Иды, иначе не миновать очередного скандала. Как глупо…
Егор машинально поздоровался с девушкой на ресепшен, кивнул еще кому-то знакомому, потом еще и, наконец, добрался до своего кабинета. Снял куртку, уселся за стол, на автопилоте включил компьютер.
Потом зачем-то открыл ящик и обнаружил там… полпачки сигарет. Когда он их туда положил, почему это сделал — Егор не помнил.
«Перст божий, — с усмешкой над самим собой подумал Егор. — Маша бы именно так и сказала, хотя и не в восторге от моего курения. Что ж, очень может быть. Потому что сейчас у меня все мысли вертятся вокруг табачной палочки. А покурю, глядишь, что-нибудь дельное в голову придет. Работать-то все равно не могу…»
По дороге в курилку он столкнулся с Генеральным директором, который неожиданно обрадовался этой встрече:
— О! На ловца и зверь бежит. А я как раз собирался к вам заглянуть. Вы сейчас куда?
— Покурить, — стиснув зубы, ответил Егор.
Меньше всего ему сегодня хотелось сталкиваться с кем-нибудь из начальства.
— Тогда пойдем ко мне. Покурите у меня на балконе.
Егор так изумился этому неожиданному приглашению, что даже не нашелся, что ответить и молча пошел за генеральным директором.
Он впервые попал в этот кабинет и с немалым любопытством оглядывал обстановку. Уютно. И интересно. Аквариум очень красивый — самому давно хочется что-то подобное завести, очень в работе помогает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});