Дженнифер Тейлор - Наедине с тобой

— Для меня ты никогда не был джентльменом, Мэтью! Так что можешь не волноваться о своем имидже.

В ее голосе была резкая нотка, но он не обратил на нее внимания, и, когда вновь посмотрел на нее, лицо его ничего не выражало.

— Тогда, может быть, сейчас самое время изменить мой имидж? А если ты не согласна, подумай о ребенке, Мэгги. Мне кажется, девочка замерзла.

Именно то, как он это сказал, голосом, лишенным каких-либо эмоций, неожиданно и больно сдавило сердце Мэгги. Было смешно так реагировать на это, но почему-то у нее на глаза навернулись слезы.

— Ее зовут Джейни, — сказала она деревянным голосом. — Неужели так трудно запомнить?

Он пожал плечами, взглянув отчужденно на маленькую фигурку у нее на руках.

— Не трудно, если ты прекратишь этот бесполезный спор и сядешь в машину. Я уверен, что Джейни без этого ливня будет значительно лучше.

Услышав свое имя, Джейни повернулась и с важным видом уставилась на высокого дядю, который стоял перед ней, и неожиданно улыбнулась. Она наклонилась к нему, и не успела Мэгги опомниться, как девочка обхватила руками шею Мэтью и повисла на нем, как мартышка.

— Джейни, прекрати!

Мэгги поспешно попыталась оторвать ее от Мэтью, но она вцепилась крепко и висела так неудобно, что тому в конце концов ничего не оставалось сделать, как взять ее как следует на руки.

Джейни рассмеялась, и ее маленькое личико порозовело от удовольствия. Она стала разглядывать его лицо, а затем протянула свою пухлую ручонку к его подбородку.

— Колется, — проговорила она отчетливо, обернувшись к Мэгги за подтверждением.

Мэгги покраснела, и, не смотря Мэтью в глаза, кивнула. Джейни всегда восхищала щетина на подбородке Дэвида, когда он заходил к ним, не удосужившись побриться, но Мэгги удивило, что она проявила такой же интерес к Мэтью.

— Странно, но она нисколько не похожа на моего дорогого брата, а, Мэгги? Его это не заставило… э-э, усомниться в своем отцовстве?

В голосе Мэтью слышалась холодная нота сомнения, и Мэгги почувствовала, как смущение ушло под давлением резкого испуга. Что он хочет этим сказать? Не мог же он, в самом деле, заподозрить, внезапно понять, сколь велико его сходство с Джейни?

— Дэвид не такой, — проговорила она. — Ему не нужны доказательства.

— В таком случае он намного больше доверяет тебе, чем я. — Он коротко рассмеялся, его глаза вновь стали рассматривать лицо ребенка. — Зная тебя, Мэгги, я бы потребовал анализ крови, если бы ты пришла ко мне и сказала, что ждешь ребенка от меня!

Она столько всего уже наслушалась от Мэтью, что сказанное не должно было ее задеть, но задело. Она выхватила Джейни у него из рук, и глаза ее потемнели от гнева.

— Слава богу, Дэвид не такой, как ты, Мэтью.

— Не сомневаюсь в этом ни на минуту, но он еще узнает. В один прекрасный день он проснется и поймет, кто ты на самом деле. Ты очень хорошо разыгрываешь из себя эдакую невинность, но мы оба знаем, какая ты на самом деле, не так ли? — Он схватил ее за плечи и держал крепко. — Он может начать подозревать раньше, чем ты думаешь, если не будешь осторожна. В ресторане могли быть и другие люди, которые видели тебя с твоим «другом». Достаточно будет одного нечаянно оброненного слова, и тогда Дэвид поймет, каким он был слепым идиотом, когда позволил одурачить себя этой невинной внешностью!

Она вся дрожала, но заставляла себя смотреть ему в лицо, сдерживаемая не смелостью, а страхом перед тем, что он может сделать, если ей не удастся убедить его в том, что он не прав. Дождь перешел в ливень, просачивался сквозь ее пальто и бледно-серую ткань костюма Мэтью, но она не замечала этого, как не замечала взглядов прохожих, которые, казалось, чувствовали царившее между ними напряжение.

Она молчала три года, подавленная его горькими обвинениями, но теперь надо было подумать о Джейни. Если он причинит зло матери, он причинит зло дочери, а она никогда этого не допустит до тех пор, пока у нее будут силы бороться с ним.

— Я последний раз прошу тебя прекратить это, Мэтью.

Он приподнял свою темную бровь, и его рот скривился в усмешке.

— А если я не прекращу?

— Тогда я обращусь в суд, чтобы ты оставил меня в покое!

— Ах, значит, малышка Мэгги подросла? Она стала применять взрослые угрозы? — Он рассмеялся и приблизился к ней, глаза его озорно блеснули. — Давай, обращайся, если тебе так будет лучше, но это меня не остановит.

— Нет, остановит! Ты думаешь, что сможешь пренебречь законом. Но закон превыше всего, превыше даже тебя, великий Мэтью Кейн!

Он взял ее за подбородок, его пальцы заскользили по ее влажной коже с нежной лаской, от которой она загорелась, и, когда он поднял ее лицо, чтобы внимательно посмотреть ей в глаза, Мэгги задрожала.

— К тому времени, когда я все закончу, Магдалена, тебе не понадобятся никакие решения суда. Ты вновь будешь так желать меня, что тебе и в голову не придет обратиться в суд! Я тебе это гарантирую! — Он отпустил ее, внимательно наблюдая за ее потрясенным лицом. — Так ты принимаешь мое предложение отвезти тебя домой или нет?

Она отрицательно покачала головой не в силах выразить свой отказ словами и чувствуя, как бьется сердце.

— Ну что ж, раз таково твое решение, не буду больше настаивать. Так и быть, на сей раз поступай по-своему, но учти, моя дорогая, больше такой возможности тебе не представится!

Он повернулся и пошел к машине, сел и завел мотор, а Мэгги стояла и смотрела ему вслед. Она должна была бы чувствовать себя потрясенной, рассерженной… что соответствовало бы подобным угрозам. Так почему же, к своему величайшему удивлению, она ощущала первые признаки нарождавшегося возбуждения? И почему она чувствует себя так, как будто только пробудилась от глубокого сна? Неужели она вновь попала под чары Мэтью?

Эта мысль не покидала ее весь день, и к вечеру она почувствовала себя усталой и разбитой. Она накормила Джейни, искупала и уложила в постель, радуясь тому, что ребенок так устал от походов по магазинам, что сразу же заснул.

Она прошла в кухню и открыла холодильник, чтобы исследовать его содержимое, но ничто ее не соблазнило. Ей не хотелось есть, как не хотелось этого весь день с момента той встречи, и она ненавидела себя за свою слабость. Как она могла позволить Мэтью так повлиять на нее после всего, что было между ними?

Закрыв дверцу холодильника, она побрела в гостиную и включила телевизор, пытаясь сосредоточиться на «мыльной опере», которую показывали три раза в неделю, но безуспешно, когда неожиданно у входной двери раздался звонок; она вздрогнула, и лицо ее побледнело от испуга.

Она подбежала к окну и отдернула занавеску, страшась увидеть того, кто мог стоять снаружи, и, когда увидела Мэри, ноги у нее обмякли от облегчения.