Светлана Бестужева-Лада - Классический вариант

Рита вспомнила эту поездку и даже вздрогнула. Ей тогда было тринадцать, бытовые условия занимали мало, но даже она чувствовала себя в приморском пансионате не слишком комфортабельно. Путевки достали по большому блату и за умеренные деньги, в Москве тогда уже почти исчезли все продукты с прилавков, а там в столовой кормили вареной колбасой с перловкой или хлебными котлетами с синими склизскими макаронами.

Все это «великолепие» подавалось в аллюминевых мисках с такими же приборами. Номер же представлял собой крохотную комнатенку с тремя койками, столом и двумя стульями. Душа, равно как и горячей воды, не было вообще, а «удобства» помещались в конце коридора, причем пользовались ими наравне представители обоего пола.

Зато, конечно, море, полупустынный пляж, холмы, заросшие полынью и вереском… Сказочная красота окрестностей в какой-то степени компенсировала убогость всего остального. Интереснее всего было то, что все отдыхающие относились к условиям проживания и питания с олимпийским спокойствием и не скрывали радости от того, что удалось достать путевки на море…

Господи, как они тогда жили?! Как переносили все эти издевательства над собой за свои же кровные деньги? И как быстро привыкли к тому, что можно жить по-другому и считать уже это нормой. Мама равнодушна к телевизору, иначе обязательно поинтересовалась бы, есть ли в санатории это развлечение. И не в холле, а в каждом номере. И не спросила про санитарное оборудование: само собой разумеется, что номера со всеми удобствами… Песня!

— Прости, мамочка, ты что-то сказала? — очнулась от воспоминаний Рита.

— Второй раз говорю: у нас недавно выписался пациент, поехал, кажется, именно в этот санаторий долечиваться. Надо будет ему позвонить, когда он вернется, и поспрашивать о подробностях.

— Вы что, подружились?

— Скорее, хорошо познакомились. Они с отцом во время его дежурств в шахматы играли, оба фанаты-любителя. Ну и обменялись визитными карточками, а сейчас я вспомнила, что он собирался в Литву, и кажется — в «Эгле».

— Конечно позвони, — равнодушно сказала Рита. — Если он там полный срок пробудет, он наверняка вам массу интересного расскажет. Тоже жертва ДТП?

— Нет, у него какая-то спортивная травма. Отец точно знает, я с этим пациентом мало общалась. Не мой профиль.

В общем, несмотря на отсутствие отца, «родительский день» прошел, как всегда спокойно, и по дороге домой Рита, как всегда, подумала, что с родителями ей крупно повезло. Нотации читают очень умеренно, в личную жизнь практически не лезут, на здоровье пока, тьфу-тьфу-тьфу, не жалуются. И вполне довольны своим браком, что в наше время — колоссальная редкость.

«Господи, — вдруг подумала Рита, — у них же в этом году серебряная свадьба! И оба наверняка об этом благополучно забыли. Великолепно помнят, в каком году я болела скарлатиной, а в каком — упала с брусьев в спортивном зале школы, но про собственный юбилей наверняка даже не вспомнят. Доеду до дома, позвоню маме. Такую дату зажимать — просто грех. И о подарке надо заранее позаботиться».

Но прежде всего нужно было позаботиться о том, чтобы выполнить пожелание руководства. Если бы ее хотя бы на день освободили от основной работы, никаких проблем бы не возникло. Но придумывать какие-то оригинальные ходы и методы работы параллельно с «текучкой»…

Иногда, конечно, бывали периоды затишья, но чаще одно какое-то дело, начинавшееся как совершеннейший пустяк, отнимало несколько часов кропотливой работы с бумажными и интернетовскими документами, телефонными переговорами на иностранном языке (хорошо еще, если на одном), урегулирования то и дело возникающих недоразумений.

Следовательно, один вечер дома придется полностью посвятить так называемой «служебной записке». Возможно, даже сегодняшний: ужином заниматься не надо, можно заварить чай, сесть за компьютер и за пару часов набросать нечто вроде «Апрельских тезисов», а потом уже потихонечку их дошлифовывать и дорабатывать.

Рите повезло: в тот вечер не позвонила ни одна из приятельниц, не объявился никто из прежних друзей или поклонников, а за окном пошел дождь: не мелкий, нудный и холодный, а какой-то теплый и радостный. А уж квартиру свою Рита просто обожала, в ней ей всегда было удобно, уютно, ничто не раздражало и даже ритуал заваривания чая в той части помещения, которое условно называлось «кухня», доставлял радость.

Почему условно? Да потому, что Рита, получив после окончания института собственную стандартную однокомнатную квартиру в более чем стандартном панельном доме на окраине Москвы, смогла превратить ее в нечто большее, чем место для ночлега и просмотра телевизора.

Ни традиционного коридора, ни кухни, как таковой, не было: все перегородки, кроме тех, которые отделяли санузел, были снесены, а возле входной двери сооружен огромный шкаф во всю стену с зеркальными панелями вместо дверей, где помещался весь Ритин гардероб. Кухня же являла собой чуть приподнятый фрагмент пола, на котором стоял закрытый, средних размеров шкаф, в котором размещались холодильник, плита, рабочий столик и мойка. Когда во всем этом не было надобности, дверь шкафа просто задвигалась.

Когда Марина Геннадьевна первый раз увидела это чудо мебельного дизайна, она его активно не одобрила. С ее точки зрения, каждый раз задвигать-раздвигать дверцы было шумно и нерационально, и вообще кухня должна быть отделена от жилого помещения, а жилое помещение — от входной двери.

Помещение, в котором было, по сути, всего две «свободных» стены, одна из которых к тому же — с окном и с балконным блоком, казалось неуютным и холодноватым: ни картинку повесить, ни ковра. И даже то, что Рита гордилась своим изобретением: передвижением по всей квартире в компьютерном кресле на колесиках, казалось сущим ребячеством.

— Мама, но мне удобно именно так, — возражала Рита. — Я одна, от кого мне загораживаться и прятаться? Зато все под рукой.

— А если ты будешь не одна? — резонно осведомлялась мама.

— А я постараюсь найти партнера без жилищных проблем, — парировала Рита.

— А если…

Разговор этот возобновлялся регулярно, при каждом посещении родителями квартиры дочурки, но никаких результатов не приносил. По правде говоря, никто и не надеялся на то, что эти результаты будут, но… Хоть как-то принять участие в жизни Риты родители считали обязательным. Правда, особо не усердствовали, поскольку прекрасно понимали всю бесперспективность этого занятия.

Собственно говоря, мало находилось людей, одобрявших дизайнерские идеи Риты. Роман, не тем будь помянут, так прямо и сказал, что телевизор нужно поставить так, чтобы его можно было смотреть, лежа на тахте. Это куда, интересно? В простенок между окном и балконной дверью? Или посередине помещения, на вертящемся столике? С ума можно сойти!