Эдриан Маршалл - Милый, давай поженимся

— Заходите, господин Данкан, госпожа Агнесс с гостями ожидают вас в зале… — Слуга низко поклонился и прислонился к двери, пропуская Фокси вперед.

От таких церемоний Фокси и вовсе опешил. Куда это он попал? В средневековье? Понятно, что чопорная дура Малькольм дрессирует свою прислугу. Но Агнесс — от нее Фокси такого не ожидал…

Значит, она ждет меня с гостями… А чего я, собственно, хотел? Богатая дамочка решила надо мной посмеяться. Нет уж, госпожа Агнесса, не выйдет. Получите «большое извините», если попробуете со своими друзьями-снобами смеяться надо мной.

— Будь проще, старина, — обернулся он к слуге. — Давай без господина и все такое. Зови меня просто Фокси. Договорились, старина?

Слуга изменился в лице, а Фокси, чтобы усилить эффект, похлопал его по плечу и крикнул:

— Эй, миссис Корнуэлл, может, сами встретите гостя?!

— Гостя-гостя, — ответило ему эхо, живущее в огромном холле.

— Иду, — раздался откуда-то ее спокойный, ровный голос.

Агнесс выплыла из-за широкой колонны, одной из тех, что украшали ее живописный холл, выполненный в красно-черно-золотых тонах.

— Добрый вечер, Фокси Данкан, журналист, — насмешливо поздоровалась она с Фокси. — Испугались моего управляющего? Терри, ты опять вошел в роль средневекового слуги? — обернулась она к старику. — Мистер Данкан работает… несколько не в той области, чтобы оценить твою игру. Вот Лидия Барко — другое дело. — Старик внимательно выслушал Агнесс и, сосредоточенно кивнув, удалился. — Не бойтесь его, — улыбнулась она Фокси и легонько коснулась его руки, — он немного со странностями, но человек золотой. Терри — мой управляющий. Я без него — как без рук.

Фокси понял, что выставил себя дураком. Агнесс не стала бы смеяться над ним, она сама для этого слишком странная…

— Я не испугался, Агнесс. Просто решил, что вы — сноб. Слуга, господа и все такое… — признался Фокси.

— Ну что вы, Фокси, — развеяла его сомнения Агнесс. — Я даже готовлю сама. Правда, делать уборку ко мне приходит женщина из деревушки неподалеку, Полли Райс. Но иногда я ей даже помогаю…

Полли Райс из Хорз-вилладж, отметил про себя Фокси. А это идея… Может быть, в Хорз-вилладж об Агнесс Корнуэлл знают больше, чем в городе?

— Пойдемте, я познакомлю вас с друзьями. Не волнуйтесь, они не снобы. Правда, тоже немного странные. Но к ним быстро привыкаешь…

Фокси послушно проследовал за ней. И как этой женщине удается превращать его в послушного щенка одной-двумя фразами?

Из-за колонны, за которой снова скрылась Агнесс, выскользнула большая черная кошка. Фокси застыл на месте. Глаза кошки горели желто-зеленым огнем, казалось, они внимательно изучают Фокси. Ему вдруг почудилось в кошачьем взгляде что-то человеческое. Он вздрогнул.

Тринадцать, драконы, да еще и черная кошка… — наваждение какое-то… Фокси так крепко вцепился в пуговицу на своей голубой рубашке, что она треснула пополам. Осколки посыпались на плитки из черного мрамора. Фокси наклонился было, чтобы их подобрать, а когда поднят голову, встретился глазами с насмешливым взглядом Агнесс Корнуэлл.

— А вы, оказывается, суеверный тип, Фокси Данкан, журналист… Испугались моей любимой Грэйс… — Услышав свое имя, кошка издала скрипучее «мяу» и потерлась о ноги хозяйки. Два сапога — пара, подумал Фокси, который наконец-то пришел в себя и испытывал мучительный стыд перед Агнесс, заставшей его в такой глупой ситуации. — Не бойтесь, Грэйс не превращается по ночам в ведьму и не устраивает шабаш у меня на кухне. Интересно, все журналисты такие суеверные?

— Не знаю, — пожал плечами Фокси. — Но уж точно не все бизнес-леди живут в средневековых замках с драконами в фонтане и черными кошками…

— Не обижайтесь, Фокси… — мягко улыбнулась ему Агнесс. — Не вы один верите во всякие сказки. Честное слово, никому не скажу. Если, конечно, вы не напишите обо мне в вашей газете…

Гостиная была чуть меньше холла, от которого ее отделяла лишь колонна и две кадки с причудливыми растениями, обвивающими своды невысокой арки. Фокси почувствовал себя гораздо уютнее в комнате с низкими, по сравнению с холлом, потолками, оклеенной текстильными обоями в персиково-золотистых оттенках. Под ногами лежала все та же мраморная плитка, только белого, а не черного, как в холле, цвета. В центре гостиной красовался желтый ковер, расшитый крупными бледно-розовыми цветами.

Посреди гостиной стоял низкий столик, на котором красовался красивый серебряный поднос с мясом, фруктами и двумя бутылками, наполненными алой жидкостью. Вокруг стола расположилось двое гостей: женщина, одетая в черный балахон, расшитый серебряными нитками, и накрашенная так, словно собралась на Хэллоуин, и худой усатый мужчина в просторном белом свитере и черных джинсах.

— Это Фокси Данкан, журналист, кажется, из «Дувервилль ньюс»…

— «Дувервилль уик», — поправил ее Фокси. — Согласен, издатели дувервилльских газет могли бы быть пооригинальнее.

Женщина в балахоне улыбнулась его шутке.

— Это — Лидия Барко, актриса нашего единственного театра.

— Я играю трагические роли, — глубоким гортанным голосом произнесла Лидия и, закрыв внешней стороной ладони свой высокий лоб, процитировала: — «Ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду черные следы… И нечем вывести…»

— Шекспир? — догадался Фокси.

— «Гамлет», — уточнила Лидия. Вот уже несколько сезонов я играю Гертруду. Честно сказать, эта престарелая шлюха надоела мне до смерти.

— Лидия у нас большая оригиналка, — объяснила Агнесс Фокси, хотя он вовсе и не думал изображать притворное возмущение. Непосредственность Лидии ему даже понравилась, за что трагическая актриса наградила его еще одной улыбкой.

— А этот суровый молодой человек — режиссер Капнер ван Хольман.

— Здравствуйте, мистер ван Хольман, — кивнул Фокси усатому мужчине.

Капнер ван Хольман поднялся с кресла — оказалось, что он совсем не высокий — и пожал Фокси руку.

— Снимаю фильмы ужасов, — добавил ван Хольман.

— Мне нравятся ваши фильмы, — поспешил выказать свою осведомленность Фокси. — Особенно «День в огне» и «Любимые женщины графини Эржбеты». Честно говоря, у меня дух захватило, когда я смотрел «Эржбету» в кинотеатре. Было по-настоящему страшно…

Ван Хольману польстило такое искреннее признание. Он покровительственно улыбнулся молодому человеку, что выглядело смешно с учетом его невысокого роста, и, многозначительно кивнув, опустился в кресло.

— Очень рад знакомству, — подытожил Фокси и, не дожидаясь приглашения, присел на диван рядом с Лидией Барко.