Индира Макдауэлл - Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

О горах Арджуманд слышала от отца. Асаф-Хан рассказывал ей, тыча пальцем в большую карту, что горы на севере, горы на востоке, на западе огромная каменистая пустыня, на юге жаркие и влажные джунгли… И все равно империя огромна и плодородной земли много. Там, где люди не ленятся, урожаи снимают дважды, а то и трижды в год.

Арджуманд мысленно отругала себя: о чем она думает во время фаджра?! Разве можно отвлекаться, произнося слова первой молитвы? Это хуже, чем если бы на нее совсем не вставать.

Но не отвлекаться никак не получалось. После мыслей о размерах империи девушку отвлекли мысли о предстоящем походе на рынок. Сати ничуть не сомневалась, что идти стоит, вечером она сумела убедить в этом и подругу, но к утру сомнения одолели Арджуманд снова. Нет, она ничуть не боялась идти, не переживала за свою безопасность, но прекрасно понимала, что, если кто-то узнает, неприятностей будет не счесть, тетушка не упускает возможности несколько дней выговаривать из-за любого мелкого проступка, а уж в таком случае…

Сати удивилась:

– А почему Мехрун-Нисса должна что-то узнать? Разве только ты сама ей расскажешь.

– Вот еще! Я, по-твоему, глупей сороки?

– Тогда чего ты боишься?

Арджуманд честно призналась, что не знает, но чувствует, что случится что-то такое…

– Плохое? – чуть сдвинула брови Сати.

– Нет… Но что-то очень-очень важное.

Это ощущение не отпускало ее, заставляя биться сердце и алеть щеки.

Сати тоже чувствовала что-то, но полагала, что это касается необычных украшений, которые они сумеют купить для мина-базара. Вот тогда будет чем похвастать перед женщинами гарема.

Если бы они знали, что эта невинная выходка изменит жизнь не только Арджуманд, но и всей империи! А потом и всего мира. И не только потому, что произошедшее с маленькой травинкой на бескрайних степных просторах влияет на жизнь Вселенной, но и потому, что судьба самой Арджуманд, а потом и ее мужа будет весьма значимой, их любовь станет для многих поколений самых разных людей примером чистой и вечной любви.

В зенане Красного Форта Агры правили женщины. Со времен шаха Акбара даже охраняли женскую половину дворца женщины. Акбар терпеть не мог евнухов, его передергивало от вида этих полумужчин, падишах решил, что с нарушителями спокойствия вполне способны справиться сильные, рослые красавицы, владеющие оружием не хуже воинов. Их привозили откуда-то с севера, разрешали не закрывать лица, носить мужскую одежду и оружие. Некоторые были даже красивы, но их рост и крепость фигур обычно избавляли защитниц от мужского внимания.

Управляла зенаном тоже женщина.

Османские императоры доверяли свои гаремы матерям, справедливо рассудив, что жены будут предвзяты и между ними начнутся свары. Великие Моголы нередко поручали управление незамужним дочерям.

В этом был свой резон. Дочери индийского падишаха очень трудно выйти замуж. Отдавать принцессу даже за очень богатого и родовитого подданного ниже ее достоинства, равные ей принцы вокруг Индостана сплошь шииты, брак с которыми тоже невозможен. Отчасти поэтому падишахи закрывали глаза на то, что их красавицы-дочери, оставаясь незамужними, грешили в объятиях чужих мужей. Если они бывали достаточно ловки, чтобы не выставлять свою связь напоказ, и достаточно разумны, чтобы не рожать детей, то поведение принцесс даже не осуждали.

Одна из таких старых дев обычно правила гаремом. Сейчас это была Ханзаде, сестра падишаха, не имевшая ни малейшей надежды выйти замуж, потому что никто из принцев не готов был взять ради нее еще и трех ее старших, далеко не юных сестер, как полагалось по обычаю.

Зенан падишахов Хиндустана достоин отдельного повествования, но кто бы мог о нем рассказать, ведь мужчины туда не допускались, а женщинам не дозволялось выбалтывать тайны обитательниц женской половины дворца под страхом смерти. Конечно, они рассказывали, еще и значительно приукрашивая…

В Агре многое болтали о самых красивых женщинах мира, собранных в гареме, о несметных богатствах, которые падишахи дарили им, о невиданных чудесах, творившихся за оградой, а еще о сладострастии красавиц и их капризах. Падишах мог позволить себе иметь этих женщин, а красавицы зенана могли позволить себе капризы.

И правившая гаремом Ханзаде была властна далеко не над всеми ними. Она не могла указывать своим мачехам – вдовам падишаха Акбара, зато успешно портила жизнь их придворным дамам и остальным женщинам гарема. Но была одна из королев, приказывать которой не посмел бы и сам Джехангир – его названая мать королева Рукия. В свое время с Рукией считался и падишах Акбар, именно ей он поручил воспитание принца Селима, будущего Джехангира.

Но Рукия не боялась падишаха не только потому, что была его названой матерью, просто она действительно была на голову выше остальных женщин, даже любимой Акбаром королевы Джодхи – родной матери Селима-Джехангира.

У Ханзаде хватало ума не возражать Рукие и ничего не предпринимать против ее слуг. А еще против служанок королевы Салимы, с которой Акбар тоже считался. Ханзаде хватало остальных, которым доставалось особенно.

Ханзаде очень любила красивых мужчин и люто ненавидела красивых девушек. Если бы она узнала о самоволии Арджуманд и Сати, те бы не избежали неприятностей. Но Ханзаде считала их совсем девчонками, а потому охрана еще не следила за каждым шагом внучки великого визиря.

Старый слуга Гопал провел своих подопечных через тайную калитку прямо на улицу, ведущую к рынку Агры.

Девушки помимо своей воли крутили головами, и заметив это, Гопал зашипел, чтобы не глазели по сторонам. Сати тихонько рассмеялась.

– Ты чего? – осторожно поинтересовалась Арджуманд.

– Гопал приказывает нам, как простым девчонкам. А вдруг он сейчас решит продать нас кому-то?

– Глупости! – фыркнула Арджуманд. Она хорошо знала, что старый слуга верен не просто хозяину, а своему долгу, который в тот день состоял в том, чтобы не допустить никаких неприятных происшествий с беспокойными подопечными.

Рынок очень интересное место, особенно для тех, кто никогда не бывал там как обычный покупатель. Даже сладости казались иными.

Несмотря на раннее утро, уже вовсю пахло приготовляемой едой.

– Смотри, бадам писта! – показала пальцем на ореховую помадку, выложенную несколькими горками, Сати.

– Пойдем, пойдем, – торопила ее Арджуманд, которой хотелось поскорей добраться до нужных лавок. Не джалеби или буфри же они покупать пришли, не сладостями намерены торговать на мина-базаре. Разве этим удивишь покупателей дворца?

Вкусно пахло роган джошем – мясом с большим количеством лука, Сати даже застонала: