Разрушенный - Мари Мур
Киллиан тяжело вздыхает и продолжает.
– В итоге я просидел на остановке три дня. И неизвестно, сколько бы я еще там провел времени, если бы не один из водителей рейсовых автобусов. Ему показалось странным, что маленький мальчик долгое время находился без взрослых. Он вызвал службу опеки, и меня отправили в приют. С тех пор моя жизнь изменилась, – говорит он мрачным голосом.
Я молча наблюдаю за Киллианом. За тем, как он с каждой секундой становится более настороженным и отчужденным.
– Ты даже не догадываешься, какими уродами могут быть люди, – тихо произносит он, и я улавливаю мучительную боль в его голосе. – Лучше бы я вырос на улице.
Я не знаю, что произошло с Киллианом, пока он находился в приюте. Но мое воображение рисует ужасные картины маленького мальчика среди чужих и жестоких людей. Мое сердце сжимается от горечи и жалости. Мне становится так тяжело, что я цепляюсь в предплечье Киллиана и пытаюсь не расплакаться. Но слезы не поддаются контролю и выступают в уголках глаз.
– Ш-ш-ш, – Киллиан пытается меня успокоить, словно я маленький ребенок. – Все хорошо.
Он тянет ко мне руку и сначала убирает с моего лица прядь, а затем смахивает слезу.
– Что было дальше? – не удержавшись, спрашиваю я.
– Я прожил в приюте пять лет. Мой биологический отец так и не приехал за мной. Но это сделал Фрэнк, – продолжает Киллиан. – Однажды перед Рождеством в приюте решили устроить благотворительный вечер. Его организатором был Грэг Фэллон.
Мистер Фэллон?
Я немигающе смотрю на Киллиана и буквально прожигаю взглядом его профиль. Получается, он попал в семью Фрэнка благодаря дедушке Эйслин?
– Нас привезли в роскошный дворец, где были дети из обеспеченных семей меценатов. Видимо, богачи хотели, чтобы мы почувствовали себя на одну ночь такими же детьми, – Киллиан горестно усмехается, но затем вновь становится серьезным. – Тогда я впервые увидел Эйслин. Я отчетливо помню ее, будто это случилось вчера. На ней было пышное розовое платье, а ее волосы были заплетены в две длинные косички с атласными лентами. Я весь вечер не мог оторвать от нее глаз.
Его взгляд на секунду смягчается, но вдруг становится отстраненным.
– В какой-то момент я увидел, как толстяк Престон стащил ее подарок, – руки Киллиана сжимаются в кулаки. – Я пытался его остановить, но в то время он был гораздо крупнее меня.
– И что ты сделал?
– Я отдал Эйслин свой подарок. Я солгал ей, что случайно нашел его, а она мне улыбнулась и протянула руку со словами: «Я – Эйслин». После этого вечера я думал о ней каждый день. В детдоме не было развлечений, и я снова и снова прокручивал нашу встречу.
Киллиан замолкает, будто мысли уносят его все дальше и дальше.
– Спустя год меня усыновил Фрэнк. Как и тебя, меня привели знакомить с их семьей. У них так принято, – он переводит на меня взгляд, и в моей груди разрастается жалость от того, сколько боли таится в его глазах. – На этом вечере была Эйслин, но она меня даже не узнала. А я вспоминал ее каждый день. Для мальчика, который жил в темном и жестоком мире, ее улыбка была светом.
– Выходит, ты влюблен в Эйслин с детства?
– Это всего лишь детское воспоминание, – Киллиан проводит рукой по лицу и бормочет. – Не знаю, что сегодня на меня нашло. Фрэнк прав. Я не должен был так себя вести.
С этими словами он встает и тащит меня за собой.
– Тебе не следует так долго сидеть на земле, – строгим тоном говорит Киллиан.
Я послушно поднимаюсь и отряхиваю леггинсы от травы. В этот момент Киллиан направляется в сторону дома, и я отправляюсь за ним. Я молчу, но на самом деле хочу задать ему еще много вопросов. Про его детство. Про приют. Про Эйслин.
Но что-то мне подсказывает, что сегодня я больше не дождусь от Киллиана откровений. И разве он обязан мне раскрывать душу? Я ведь тоже так и не открыла ему свои тайны.
Глава 7
Май. Нью-Йорк
Следующий день я нервничаю из-за предстоящего свидания с Найлом. Трудно оставаться спокойной, когда моя последняя встреча с парнем была более двух лет назад. К тому же я понятия не имею, куда собирается отвезти меня Найл.
Вполне вероятно, он устроит что-то вроде романтической прогулки в парке. Или это будет что-то связанное с экстримом? А может быть, Найл решит отвезти меня в самый пафосный ресторан на Манхэттене?
Если бы только я знала об этом.
У меня уходит уйма времени, чтобы подобрать наряд. Я сменяю перед зеркалом больше дюжины платьев, юбок, блузок… В конце концов я останавливаюсь на классических синих джинсах с черным атласным топом без бретелей и сдержанным вырезом, поверх которого решаю накинуть пиджак. В завершение к образу я подбираю черные туфли на высоких шпильках и небольшую сумочку от Louis Vuitton.
Когда стрелка на часах приближается к семи вечера, мое волнение достигает апогея. Честно говоря, в глубине души я надеюсь, что Найл все-таки передумает и не приедет. И моей компанией на этот вечер станет новый триллер, который я прочитаю на террасе.
«Звучит, как вечеринка для пенсионеров»
В голове проносится насмешливый голос Киллиана, но вдруг он сменяется шумом подъезжающего автомобиля.
Я подхожу к окну и вижу, как по подъездной дороге поднимается Porsche Classic Club Coupe цвета металлик. Мой взгляд скользит по его блестящему кузову, а затем останавливается на том, кто сидит за рулем.
Русые волосы. Острая челюсть. Четкая линия скул, указывающая на благородное происхождение.
Это Найл.
Он останавливает машину рядом с центральным входом особняка, и я вытягиваю шею, чтобы получить больше обзора. Найл выбирается из салона, и только посмотрите на него. Он очень горяч и красив.
На нем белая рубашка, темно-серые классические брюки, а в руках он держит букет нежно-розовых пионов.
Мое сердце екает. Мне так давно не дарили цветов.
Между тем, не догадываясь, что я за ним наблюдаю, Найл наклоняется к боковому зеркалу автомобиля. Он несколько раз проводит рукой по волосам,
