Трофей для Хищника (СИ) - Юта Анна
Решительно выхожу из прачечной, чтобы направиться к лестнице, но слышу голос Игоря Михайловича.
— Вы что с ним сделали? — звучит возмущенно.
Невольно замираю. Все, я прилипла. Я ведь теперь не уйду, пока не пойму, в чем там дело…
— Мы… ничего! — отвечает один мужской голос.
— Таким подобрали… — поддакивает второй.
— Я под мафыну попал, — вклинивается третий голос, который до этого что-то блеял с умоляющей интонацией.
Делаю несколько шагов к приоткрытой двери и останавливаюсь рядом. Если меня застукают, скажу, что я умею оказывать первую помощь. Это, между прочим, правда.
— Ладно, — сердито выговаривает Игорь Михайлович. — Мы сейчас поговорим, и мои люди отправят тебя в больницу. Или помощь тебе окажут уже люди Макара.
— Он меня уби-от! — снова в голосе несчастного мелькает мольба.
— Кто украл данные и слил в сеть? — голос Игоря Михайловича звучит жестко. — Ты это сделал?
— Нет, — тот закашливается, потом продолжает: — Это фын Ко-ъабля, нафолить отфу хотел. А потом на меня фвалил.
— Ты же понимаешь, что я на слово тебе не поверю? — ровно спрашивает Игорь Михайлович и вдруг внезапно выходит в коридор. Видя меня, растягивает губы в улыбке. — Ну привет! Ушки греешь?
16
По спине сбегает лавина горячих мурашек.
— Привет, — произношу оторопело и уже готовлюсь объясняться, но Игорь Михайлович берет меня чуть выше локтя и настойчиво заводит в комнату.
Сопротивляться бессмысленно. Вхожу. Даже не упираюсь.
Глазам предстает очень неприглядное зрелище. На стуле, под которым расстелен необъятных размеров кусок полиэтилена, сидит мужчина, возраст которого из-за отекшего от ушибов лица не определить. Но радует, что характер травм больше подходит последствиям ДТП, нежели долгому обстоятельному избиению.
У бедняги сильно ободрана вся левая половина лица и сломана левая рука, судя по тому, как он бережно баюкает ее. Рубашка и джинсы слева тоже сильно пострадали, защищая тело от ссадин. Кажется, этот парень и правда попал под машину. Отлетел от удара и хорошо проехался по асфальту.
— Ты позже мне объяснишь, какого черта ослушалась, — цедит Игорь Михайлович, — но раз ты пришла, будешь присутствовать при этой беседе.
Плевать, что вопроса не было, у меня есть оправдание.
— У меня сертификат по оказанию первой помощи, — тихо заявляю, даже не надеясь, что это смягчит кару. Сейчас мне искренне хочется помочь несчастному на стуле.
— Пригодится, если он предоставит доказательства невиновности, — отвечает Игорь Михайлович и переводит взгляд на пленника. Или гостя? — Чем докажешь, что не ты украл данные?
— Фохъанил голофовое фообфение, — не без труда выговаривает тот. Видимо, у него некоторых зубов не хватает, если вообще челюсть в порядке. — Фын Коъабля раффкавал мне, фто фобиваетфя фделать.
— Ты кашу изо рта убрать можешь? — Игорь Михайлович начинает сердиться. — Слов не разобрать!
Бедолага качает головой, выглядит виновато и испуганно.
— Он сохранил голосовое сообщение, которое отправил сын… Корабля, кажется, — перевожу на человеческий, — тот рассказал о том, что хотел сделать.
Игорь Михайлович переводит на меня удивленно-сдержанный взгляд.
— У нас появился переводчик? — усмехается. — Тогда спроси его, где это голосовое, чтобы я мог сам убедиться в том, что доказательства железные.
— Ф телефоне! — покалеченный парень не нуждается в пересказе. — Ф пъафом каъмане…
Он глазами показывает на изрядно перепачканные джинсы. Наверное, правая рука тоже пострадала, раз сам не может залезть в карман. Его штаны такие грязные, что к ним прикасаться-то противно, не то что в карман залезть, но у меня почему-то не возникает сомнений, что если я это сделаю, заработаю очков перед Игорем Михайловичем. Бугаи стоят как вкопанные, видимо, ожидая отмашки. Хех, я тут новенькая, мне команда не нужна.
Немного страшно, конечно, заниматься самодеятельностью, но терять и в самом деле нечего. Вытираю вспотевшие ладони о брюки и без слов подхожу к пленнику.
Меня никто не останавливает. Затылком ощущаю взгляд Игоря Михайловича. Сбоку на меня пялятся два крепких мужика, по виду напоминающих крепкого Лешу.
Черт. Пока парень сидит, забраться к нему в карман невозможно.
— Помогите ему встать, пожалуйста, — голос чуть дрожит от волнения. С какого перепуга эти бравые молодцы станут меня слушать?
Они как по команде бросают взгляды мне за спину, потом, видимо, получив одобрение, подходят и поднимают раненого парня на ноги. Он охает и стонет. Наверное, кроме руки, у него еще и ребра сломаны, дышит уж больно прерывисто. Двумя пальцами влезаю в карман джинсов и извлекаю гаджет.
Заблокирован, естественно, но работает.
— Сними блок, — подношу телефон так, чтобы парень мог ввести пароль. Он исполняет. А я сама поражаюсь сосредоточенности, с какой сейчас действую, и строгому тону, который прорезался сам собой. — Где искать?
Парень жестом просит отдать телефон и, зажав его правой рукой, роется в проводнике. Вскоре прибавляет громкость и запускает аудио-файл.
«Я придумал, как прищучить старика! — раздается звонкий мужской голос, которому по возрасту хочется дать не больше двадцати пяти. — Я раздобыл доступ к его ноуту, прикинь! Дело за малым. Он заплатит мне любые деньги, чтобы я не сливал в сеть его сокровище!» Дальше идет подробное описание этого самого сокровища, в чем я ничего не понимаю. Что-то связанное с казино, вроде формулы, по которой работают магниты на рулетках.
— Он хотел бабла фъубить, но офыбфя и флил данные ф феть, — поясняет пленник. — Меня хотел ф долю фвять, но я откавалфя.
Поворачиваюсь к Игорю Михайловичу. Он вопросительно изгибает бровь. Меня аж гордость переполняет. Я оказалась полезна… Хотя, думаю, я еще пожалею о своей выходке.
— Его друг собирался шантажировать отца похищенными данными, но случайно слил их в интернет, — перевожу в реальном времени, — предлагал этому долю, но он отказался.
— И правильно сделал, — одобрительно произносит Игорь Михайлович и кивает.
Затем вынимает телефон и запускает вызов.
— Макар, привет еще раз, — произносит бархатистым голосом. — Рад, что ты не спишь. Этот пацан не виноват. С сына своего спроси. Да, доказательства есть. Не, этому в больницу надо, он весь помятый. Нет, под машину попал. Мои ребята просто так людей не бьют. Я тебе пришлю, сам послушаешь.
На этом он вешает трубку и требует у парня телефон. Перекидывает воспроизводимый файл себе, а потом, видимо, отправляет адресату.
— Везите бедолагу в больницу, — велит Игорь Михайлович своим шкафам с антресолями. — А с тобой, — он переводит на меня цепкий взгляд, в котором плещется то ли гнев, то ли интерес, — нам надо обстоятельно побеседовать.
17
Когда мне такое говорил Марк, я мысленно констатировала, что мне крышка, и готовилась к скандалу. Сейчас такого ощущения нет. Может, потому что мне кажется, что я впечатлила Игоря Михайловича? А может, потому что он при всей суровости создает впечатление адекватного человека? В любом случае я почти уверена, что хуже того, как Марк морально уничтожал меня, быть просто не может.
Игорь Михайлович указывает мне идти первой и выходит из комнаты следом за мной.
— В мой кабинет, — произносит повелительно и кладет руку мне на талию.
Вроде ничего особенного, простой жест, но мне кажется очень интимным. И теплое прикосновение обжигает сквозь рубашку. Что со мной такое? Я ни на одного мужчину так не реагировала.
Мы поднимаемся на первый этаж, и Игорь Михайлович направляется к одной из дверей в холле. Оттуда он выходил, когда я застыла на выходе из кухни, решая, куда бежать. Иду следом. Будь что будет. Сама виновата и понесу наказание.
Внутри так же, как и наверху, пахнет кожей, пылью и старинной бумагой. Игорь Михайлович обходит такой же массивный, как и на втором этаже, дубовый стол, усаживается, но не предлагает мне сделать того же. Чувствую себя как на допросе. Похоже, это он и есть.
