Я за твоей спиной - Холланд Саммер
– Саймон, – кивает она, – привет.
Глава 7
Зверюга
Гэри еще раз проверяет почту: слишком складно выходит. Эда Гилхама нашли, билеты на самолет купили, даже прокат машины теперь в интернете оформить можно. Правда, он пока не понимает, сохраняют ли они данные его кредитки – пишут, что нет. Значит, и отследить его никто не сможет. Так ведь это работает?
Теперь нужно как-то дожить до пятницы, а это сложнее, чем кажется. Он ждал своего часа двадцать лет, но теперь, стоит увидеть тему письма, терпение исчезает, как халявное пиво в баре. До вылета три дня. Как этого вообще можно дождаться?
У него есть адрес Эда Гилхама, и он словно выжжен на подкорке, хоть Гэри и не пытался его запомнить. Он просто смотрел на него за сегодня столько раз, что мозг сам сохранил каждую букву. Смешно, конечно: есть куча всего, что он запомнить не в состоянии. Сколько бы стихов старых педиков его ни заставляли учить в школе, сейчас на ум не придет ни строчки.
Самолет, машина, отель. Что еще нужно будет? Оружие с собой не возьмешь, придется выкручиваться на месте. Хотя Гэри кажется, что он готов задушить отца голыми руками или просто забить до смерти. Так же, как тот забил маму – ему ведь тоже не нужны были специальные приспособления для этого. Будет правильно, если ублюдка настигнет та же судьба. Настолько правильно, насколько это слово вообще сюда подходит.
Гэри медленно моргает и тут же распахивает глаза: они возвращаются. Чертовы воспоминания, именно тогда, когда они не нужны. Именно те, которые хочется забыть. Сейчас хотя бы понятно, почему – иногда они вообще не вовремя. Как фотографии, которые мозг сделал в тот день, одни и те же картинки появляются, стоит закрыть глаза.
Отец стоит, опершись на дверной косяк, вытирает рукавом лицо, покрытое потом и кровью.
Разводной ключ у него в руке.
Красная лужа медленно выползает из кухни.
Мама лежит лицом вниз, и лужа вытекает из-под нее.
До шкафа с виски тяжело даже дойти. Гэри ненавидит такие моменты: руки дрожат, пока он наливает себе немного. Больше нельзя – сегодня еще за руль. Хоть бы помогло, потому что в такие моменты у него плохо получается даже ходить. Еще меньше – думать. Двадцать лет прошло, а легче не становится. И, что хуже всего, до сих пор страшно, хоть и не пацан уже.
В дверь стучат, тихо, будто кошка скребется. Это точно Пайпер – только она сообщает о себе так.
– Входи, – сипло командует Гэри.
Хреново, что она увидит его в таком состоянии, но нутро подсказывает, что ей можно доверять. Хорошая девчонка, у него такие еще не работали: ни разу не соврала ему. Даже там, где любой бы соврал, Пайпер трясется и вытирает ладошки об одежду, но ошибку признает.
– Мистер Барнс, я… Мистер Барнс, вы что, пьете?
– Пью, – кивает Гэри, глядя на ее растерянное лицо. – Тоже хочешь?
– Нет! – Она так яростно мотает головой, что та чуть не отрывается.
Странно, но становится легче. Это смешное краснеющее лицо, усыпанное мелкими веснушками, почему-то успокаивает. Пайпер смотрит на него со смесью ужаса и беспокойства, но все-таки подходит ближе.
– У вас что-то случилось? – тихо спрашивает она.
Сколько храбрости она в себе собирает для такого вопроса? Он же для всех страшный. Мужики и те опасаются, а Пайпер прямо боится. Гэри смотрит ей в глаза, крепче сжимая стакан. Большие, честные, заботливые. Этим глазам хочется рассказать все.
– Забей. – Он допивает виски. – Просто пью днем.
– Если я могу чем-то помочь… – Она оказывается совсем близко. – Вы просто скажите.
– Ты уже помогла. С Марокко.
Ее взгляд становится недоверчивым. Черт, ну совсем ребенок. Сколько ей, двадцать два? Гэри отлично помнит себя в ее возрасте и даже немного завидует. По крайней мере, ей не приходится угонять машины, а значит – уже повезло.
– Вы не за рулем сегодня? – уточняет Пайпер.
– Я не так много выпил.
– Хотите, отвезу вас домой?
– Ты водить-то вообще умеешь?
– Конечно, – оскорбленно морщится она и протягивает руку. – Стакан.
Командирский тон от такой малышки звучит нелепо, но Гэри повинуется: меньше соблазна долить себе еще. Только теперь замечает, что пальцы больше не дрожат. Отпустило.
– Я его вымою, – предупреждает Пайпер и поворачивается к выходу.
– Ты чего заходила-то? – вспоминает он.
Она вздрагивает и резко оборачивается.
– Простите, забыла. Мистер Гамильтон звонил, сказал, не может дозвониться вам на мобильный.
– Я ему перезвоню. Иди.
Пайпер исчезает за дверью, и Гэри впервые за день улыбается. Что за девчонка.
* * *Фло возвращается поздно: они давно договорились не приносить работу домой. Сейчас Гэри даже готов пересмотреть правила: они почти не видятся в последние пару недель. У нее – обновление галереи, у него – чертова реструктуризация, которую они не могут нормально закончить уже полгода.
Искрят все, не только он: учет по старой памяти бегает решать вопросы к Эвансу, хотя три месяца как работает под Джеком. Зато зарплатники с Джека не слезают, хотя они с Джанин вроде как разделили обязанности. Постоянно вылезают бесхозные задачи и даже целые отделы. Поверх этого всего Леон требует соблюдения каждого регламента вплоть до последней буквы, чтобы остановить хаос, но это кажется невозможным.
К концу дня Гэри хочется втащить кому-нибудь, просто потому что напряжение сковывает мышцы, но вместо этого он заезжает в спортзал потягать железо. Джанин запретила ему бить людей в первый же свой рабочий день. Она тогда много кому чего запретила. Джеку – трахаться с сотрудниками, Тыковке – пить с ними. Один Леон у них образец поведения.
Они даже думали, что это шутка, пока Джанин не притащила им официальные постановления. На бумаге, с подписью и печатью. Видимо, чтобы потом в случае чего было что предъявить им. Хотя за того урода на парковке предъявить не смогла – улица же, не офис. Но все равно шум поднялся такой, что с тех пор Гэри и правда держит себя в руках.
Просидев в тишине добрый час, он вспоминает про телевизор. Даже не готовил ничего: Фло предупредила о том, что поужинает на работе, а он сам просто разогрел ланч, который так и не съел. Даже представлял, как Пайпер смотрит на него с осуждением – да-да, она предлагала помочь, – и ржал над собой, как идиот.
Фло выходит из душа, натягивая его футболку, и это лучшее, что он видел за день. Она никогда не вытирается насухо, на ее мягкой смуглой коже остаются капли воды. В этот момент Гэри понимает, насколько соскучился.
Она забирается на диван рядом с ним и укладывает на него ноги. Он машинально берет в ладони ее ступню и начинает аккуратно разминать. Фло любит, когда он так делает: плечи сразу расслабленно опускаются, и она прикрывает глаза. Разве что не мурлычет.
Из телевизора монотонно бубнит очередное ток-шоу, которое ни он, ни она не запомнят. Единственное, что они не пропускают, – это «Американская история ужасов» и «Доктор Кто». Его личная гордость: это с ним Фло посмотрела все, начиная с первого сезона с Девятым доктором. А ведь сначала упрямилась: и манекены ей кривые, и Роза некрасивая. Потом втянулась настолько, что теперь запрещает ему смотреть без нее. Жаль, классического так и не осилила, но на это и надеяться не стоило.
– Когда выходные? – спрашивает Гэри.
– В пятницу, – вздыхает она. – Потом не знаю, когда.
– Фло? – зовет он.
Она смотрит на него устало и качает головой. Они говорили об этом уже раз двадцать: ей нужно нанять кого-то, кому можно передать часть дел. Фло боится этого до дрожи: каждый раз, когда Гэри заговаривает об этом, она находит с десяток причин, почему ее работу невозможно кому-то отдать.
– Нет, – отвечает она. – Я все понимаю, но нет. И это временно.
– Это всегда так кажется, – спокойно возражает Гэри. Ссориться не хочется, и он уже понимает, что проиграл этот спор.
