Разбитые. Как закалялась сталь - Liticia09
— Подойди ко мне, Николь, — слова Лорда обдавали холодом. Оказавшись в одной комнате с ним, девушка растеряла всю свою уверенность. На негнущихся ногах она подошла к магу. — Посмотри на меня.
Голос низкий, глубокий, шипящий, заставляющий повиноваться. Теперь Николь понимала тех, кто не мог ослушаться приказов Тёмного Лорда, ведь он заставлял себя бояться, трястись от первобытного страха, но одновременно с этим убеждал, принуждал верить, будто являлся внутренним голосом. Если бы она осмелилась поднять глаза, то увидела бы усмешку и искры интереса на дне его зрачков. Тот интерес, который непременно возникает у кота при виде маленькой мышки.
— Ты хочешь стать одной из нас?
Нет.
Ни за что на свете.
— Да… мой Лорд… — добавила Рейнер, помня указания профессора Снейпа.
— Хорошо… Стань на колени.
Николь медлила. Как хотелось, чтобы кто-то остановил её, крикнул не делать этого. Хотелось, чтобы кто-то спас. Девушка обернулась на стол, за которым сидели пожиратели. Все наблюдали за ней, как за цирковым зверьком.
Спасение не придёт. Не сегодня, Николь. Лимит исчерпан.
Драко Малфой смотрел на то, как его однокурсница медленно опускается на колени, и не верил своим глазам. Та девушка, которая смотрела на него с осуждением, узнав о метке, сейчас собиралась принять её сама. Он должен был почувствовать что-то похожее на злорадство, но Драко чувствовал только пустоту. Если и она пошла на это, значит их мир уже ничего не спасёт.
— Протяни руку, — снова послышался низкий голос.
Николь послушно оголила левое предплечье. Тёмный Лорд коснулся руки девушки палочкой и начал шептать заклинание.
Кожу нещадно жгло. Руку пронзила ужасная боль. Казалось, что её бросили в горячую печь и забыли там. От непривычки Рейнер закричала, но сразу же закрыла рот, закусив щеку.
Твою мать, почему так больно?!
Она надеялась, что скоро станет легче, но боль всё не прекращалась. На предплечье начал вырисовываться силуэт змеи, и от этого становилось ещё больнее. С глаз потекли слёзы. Всё-таки она не такая сильная, как думала раньше.
Пытка всё не прекращалась. Когтевранка задавала себе вопрос, всем ли так больно, или дело в её нечистой крови. Вскоре зубы прокусили внутреннюю сторону щеки, во рту появился металлический привкус.
Она не кричала, но внутри всё заходилось в рыданиях. Жгучая, как раскалённое железо, боль, колющая, как сотни вонзаных под кожу иголок. Змея будто бы начала шевелиться, а череп улыбаться дьявольским оскалом.
«Я выдержу» — повторяла себе девушка вновь и вновь, надеясь, что это станет правдой.
Жалкая.
Какая же она жалкая!
Сидела на коленях перед Волан-де-Мортом и плакала, получая чёрную метку.
Отвращение к себе разливалось по всему телу девушки. Она предала себя, изменила своим принципам. Спасала лишь мысль о том, что таким образом ей удастся спасти свою семью. Лишь бы Тёмный Лорд сдержал слово.
Постепенно боль прекращалась. Николь взглянула на свою руку и подавила приступ тошноты. Змея, выползающая из черепа.
Вот и всё…
— Добро пожаловать в наши ряды, — мерзко улыбнулся тёмный маг.
Если бы Николь знала, сколько ей придётся перенести из-за этого выбора, то непременно прокляла бы тот самый день.
День её первого появления в этом доме.
Рейнер поднялась с колен и повернулась к своим теперь уже «коллегам». Чувствовала она себя ужасно. Пожиратели смотрели на девушку с такими же улыбками, как и Лорд. Они видели в ней всего лишь грязнокровку. Игрушку, с которой можно поиграться. Николь знала, что дни её сочтены. Она не справится.
— В скором времени тебе предстоит твоё первое задание, — сказал Волан-де-Морт, — но не сегодня. Все свободны.
Послышался звук отодвигания стульев. Топот ног. Хлопок двери. Пожиратели спешили покинуть комнату.
— Драко, подойди ко мне, — голос Волан-де-Морта застал парня уже у двери. Малфой чертыхнулся про себя, но пошёл в сторону волшебника.
— Я слушаю, мой Лорд.
— Ты уже знаком с мисс Рейнер, не так ли?
— Да, мой Лорд, — Малфой окинул девушку тяжёлым взглядом.
— Она новобранец, и поэтому ей нужен наставник. Я лично займусь её обучением. Тебя же прошу присматривать за нашей юной союзницей. Введи её в курс дела, — несмотря на слово «прошу», Драко понимал, что это приказ.
На скулах парня заходили желваки. Он метнул в сторону Николь взгляд, полный ненависти и презрения. Его кулаки сжались, появилось отчаянное желание покурить. Ещё грязнокровки ему не хватало!
— Конечно, мой Лорд.
— Николь, я доверяю тебя Драко. Надеюсь, вы найдёте общий язык.
— Обязательно, — процедила сквозь зубы Рейнер. Ей не хотелось этого так же, как и ему.
Тёмный Лорд внимательно смотрел на девушку, а Драко кашлянул, привлекая её внимание. Николь перевела взгляд на слизеринца и, осознав свою ошибку, добавила:
— Мой Лорд.
— Можете идти.
Драко кивнул и, не оглядываясь на девушку, пошёл к двери. Николь закатила глаза и пошла следом, попутно проклиная свою удачливость. У выхода их ждал профессор Снейп и втроём они отправились к точке трансгрессии.
— Драко, я надеюсь, ты подойдёшь к делу со всей серьёзностью, — сказал профессор, когда они добрались до его кабинета в Хогвартсе.
— Почему я? — недовольно воскликнул парень. Последние крохи терпения были на исходе.
— Потому что так сказал Лорд, — спокойно ответил Северус. — Ты хочешь провалить это задание?
— Нет.
— Тогда займись мисс Рейнер.
— Что мне теперь делать? — влезла в разговор Николь.
— Раньше думать надо было! — прошипел Драко, поворачиваясь к ней. — До того, как ты своим великим когтевранским умом решила принять метку!
Рейнер одарила его холодным взглядом, но промолчала, ожидая ответа от профессора.
— Пока ничего. В скором времени Лорд сам свяжется с тобой, — ответил Снейп.
— Хорошо, — мрачно кивнула девушка. — А что значит, он лично займётся моим обучением?
— Это значит, что он лично займётся твоим обучением! Что в этой фразе тебе не понятно, Рейнер? — Драко не собирался подавлять эмоции.
— Я имею в виду, — закатила глаза девушка, — чему именно он собирается меня обучать?
— Убивать, Рейнер. Он научит тебя убивать, — сказал слизеринец, прикрыв глаза, будто боролся с тошнотой, и ушёл, оставляя за собой напряжённое молчание.
* * *
Ему до безумия нравилась зима.
В редкие часы спокойствия Тео выходил наружу, садился на какой-нибудь камень и фокусировался на кипельно-белом снегу, надолго застывая в одной позе.
Нотт не страшился даже самой отчаянной метели, и,
