Уведу тебя за собой - Мио Вик
— Как меня назвала? ― процеживаю сквозь зубы. ― Я очевидно неясно выразился. Официально. Запрещаю тебе коверкать моё имя. Ещё раз назовёшь меня Кирюшкой…
— Ну, и? Что?
— Остановимся на обочине, и я заткну тебе рот своим членом. ― охлаждаю её пыл ледяным взглядом. ― Так понятно?
— Аха-ха-ха! Кирюн-свистун, ну ты и фантазёр, ― фыркает Багира и демонстративно обмахивает лицо ручками, делая вид, что сушит слёзы от смеха.
И у меня, на хрен, закручивает мозги. Давлю на газ.
Обгон.
Обгон.
Обгон.
— Кирилл! ― оглушает испуганным визгом, вцепившись в подлокотники. ― Успокойся. Это просто шутка, зачем придираться?
Не моргая впериваюсь в трассу. Нажимаю на педаль.
Обгон.
Обгон.
— Кирилл! Пожалуйста. Мы же разобьёмся! Не надо. Прости меня… ― воет жалобно. ― Что ты хочешь?
— Правду. ― свирепо рявкаю на неё.
— Какую?
Снижаю немного скорость и чётко, как по рельсам, вхожу в поворот. Съезжаем на грунтовую дорожку, ведущую через лес.
Поворачиваю голову, соединяясь с ней глазами. И озноб вдоль позвоночника ловлю оттого, насколько наш зрительный контакт интенсивный. Сверхглубокий. Хрен знает, что происходит? Но, вашу мать, я словно до края бездны добираюсь. Сквозь слои множества масок. Я удостоился лицезреть её женскую душу.
— Зачем ты написала мне? М-м? Смс, что выходишь замуж, и то письмо… Арина, зачем?
Глава 6
Кирилл Макеев
— Почему молчишь, а? Не хочешь объясниться? — Багирова пытается понять, куда я держу путь, смотрит с опаской в окна, то через лобовое, то через своё пассажирское.
Дьявольски заводит её шокинг. Не знаю, каким образом чую запах её эмоций? Но Арина охуительно пахнет в состоянии стресса. М-м-м, просто невъебенный «запах страха».
Дорога не очень хорошая, километров десять две заледенелые грунтовые колеи, а дальше еле-еле бороздим по заснеженному полю среди островков ёлок и сосен.
Я-то знаю тропу и функциональность флагмана, как свои пять пальцев. А Багира — нет! Сидит насупившись. Вцепилась в мощный поручень на стойке.
В-у-у-у-у! Как же удержаться и не «массажировать точки тревоги»?
— По-моему, мы уже проезжали мимо той ёлки. Нет? Арина? Ни разу не блудилась в лесу?
— Ох, — напряжённо сдвигает брови до морщинок в центре лба.
Бу-у-у, волнение Багировой — мой экстаз. Какая приятная мимика страха, непонимания, удивления!
— Так и не ответишь, к чему всё это было? Письмо, лжедепрессия, смс… Кстати… Попурри твоих выходок с ароматом аферы, так себе, на троечку. На Фемме Фатале[1] не тянешь.
— Макеев, звуки, которые ты издаёшь целое искусство. — полыхает румянцем Арина, но ещё хорохорится. — Попробуй пообщаться с той, которой на тебя не наплевать. С тётей из навигатора.
— Даже так. — выдыхаю хрипло и отворачиваюсь.
Ставлю на часах секундомер. Чуть-чуть ускоряюсь. А затем… Давлю на тормоз. Предпринимаю экстренное торможение.
— Сука! — наши тела по инерции кидает вперёд, натягивая ремни безопасности.
— Что?! Что случилось? — вскрикивает она, вдавленная в сиденье.
— Похоже на пень напоролись. Всё приехали. Бля, чё делать будем?
— Ты придурок? Зачем ты тут вообще поехал? Есть же нормальная дорога. Боже! Сеть не ловит. Нас даже спасатели не найдут. — скулит Багира и водит из стороны в сторону телефоном. — Вот ведь связалась с топографическим кретином.
— Ладно тебе. — потягиваюсь лениво и чуть откидываю спинку кресла. — Отдыхай, наслаждайся видом из окна. Гляди, какая природа красивая…
Она нервно дышит. Пыхтит с писком, пока я располагаюсь поудобнее, сладко выдыхаю, зеваю и складываю руки на груди.
— Лучше бы я осталась дома и валялась на кровати, разглядывая потолок… Я тебя убью.
— Ух-ух! Боюсь, боюсь… — издевательски подёргиваю бровями. — Как посмотрела, аха-ха-ха. Искра. Буря. Безумие…
— Ты идиот? Собираешься что-нибудь делать? — таращит на меня суровые зелёно-бурые глаза-хамелеоны.
Сейчас они темнее, чем ночь.
— Например? — ухмыляюсь ей в лицо.
— В твоей машине так много барахла, на все случаи жизни. Придумай что-нибудь.
— Извини, на стихийные бедствия всё, что в багажнике, не рассчитано. Ты можешь грустить или рыдать, смотря какая нервная система. Я, пожалуй, вздремну полчасика. Устал.
— Вздремнёшь? Издеваешься? Я тебе не дурочка какая-то. Прекрасно знаю, что ты заядлый офф-роудист[2]. А у таких ездюков, когда случается жопа с машиной, то всегда наготове и трос, и насос, и прикурить, и мангал, и спальный мешок.
Цепенею от жгучего взгляда.
Её оружие — обсидиановые глаза, рождённые в огне, как вулканическое стекло. Два когтя дьявола, раздирающие мужские сердца. Сводящие с ума…
— Выйди, проверь, на ходу ли машина.
— Пощади меня, демоница. Сугробы по пояс. Что я там смогу разглядеть, замёрзну только?
— Мда, весь такой из себя почтенный гражданин. Завёз меня в какие-то ебеня. Сука, да за это сдохнуть мало. Лопату доставай и не пизди, умник, иди копай.
— Аха-ха-ха, детка, сжалься надо мной. Там волки, медведи дикие бродят. Гляди под ёлками следы зверей.
— Зубы мне не заговаривай. Это белка пробежала.
— Не факт… Белка размером с собаку? Отсюда плохо видно. Могла быть и лисица… Бешеная…
— Пффф, ну поиграй в рулетку. Быть или не быть. Скрести пальчики на удачу, авось пронесёт.
— Жизнь бесценна и уникальна, Багира. Предлагать ставить её на кон неэтично.
— Вали давай на улицу. Вытаскивай машину из сугроба. Или…
— Или? — изумлённо вскидываю брови.
— Я воспользуюсь твоим «имуществом»: лопатой и мусорными пакетами. Придушу собственными руками. Порублю на рагу, разложу по пакетам, и найдут твои куски идиота в разных уголках этого сраного леса!
— Вау, сколько экспрессии… Так уверенно говоришь, будто уже так делала.
— Может и делала. Лучше не проверяй. Иди копай снег.
— Разгон от авантюрной особы до преступницы со стажем ровно семь минут. — выключаю секундомер, мотая головой улыбаюсь своим мыслям, медленно давлю на газ, и спустя пять минут выезжаем на укатанную грунтовую дорогу.
— Что?! Как ты выехал? Там пня никакого не было?
— Хи-хи… Кхм-кхм.
— Что это было? Зачем ты там бросал якорь?
— А ты? Зачем нарядилась, как лайтовая Багира? Зачем спрятала свойственную тебе хищность? Пальто какое-то с няшной мохнёй нацепила. Вся из себя сегодня — мягкая и романтичная. Фи! Настоящая ты не такая. Ты сама хитрость, изворотливость, манипуляторша до мозга костей. Вместо меха тебе больше к лицу фактура рептилии. Было бы удачное сочетание одной хищницы с другим хищником. М-м? Скажешь, нет?
— Кирюшка…
— Я тебя предупреждал, что трахну в рот за это.
Тормоза. Ручник.
Зажимаю Багиру рукой, без возможности отстраниться. Приближаюсь лицом к лицу. Разнузданно, хищно, вожделенно. Всматриваюсь, на грани потери самообладания.
— Р-и-и-н-а, — двигаюсь горячими губами по её щеке.
Она вздрагивает, краснеет и замирает. Позволяет провести языком ниже, не отталкивает, когда засасываю кожу на шее. Ещё и ещё… От похоти в глазах мутится.
