Сандра Браун - Как две капли воды

– Ты добился своего. Достиг всего, что я от тебя ожи­дал.

– Спасибо, папа, – произнес Тейт с легкой дрожью в голосе. – Но давай подождем считать цыплят. – Тем временем его горячо обнимала Зи.

– Браво, братишка! – Джек слегка потрепал Тейта по щеке. – Как насчет того, чтобы в следующий раз замах­нуться на Белый дом?

– Без тебя у меня ничего бы не вышло, Джек.

Дороти-Рей наклонила к себе Тейта и поцеловала его.

– Ты молодец, что так сказал.

– Я всегда с радостью благодарю тех, кому действи­тельно обязан, – с неприкрытым осуждением он посмот­рел поверх голов на Эйвери. Его окружали те, кто его любит. Она одна была здесь отщепенкой.

Дверь опять открылась, и Эйвери вскинулась, надеясь увидеть Фэнси. Но вошел один из добровольных помощ­ников из штаба компании:

– Внизу в зале все готово. Толпа скандирует имя Тей­та, оркестр вовсю играет. Господи, как же здорово!

– Я бы сказал, что пришло время открыть шампан­ское, – заметил Нельсон.

Когда хлопнула первая пробка, Эйвери едва не лиши­лась чувств.

Джон как бы невзначай задел грудь Фэнси. Она от­странилась. Он потерся бедром о ее бедро. Она снова по­ложила ногу на ногу. Все его пассы были наперед ей из­вестны и почему-то начинали раздражать. Наверное, у нее просто не то настроение. Напитки вдруг потеряли всякий вкус. Она не получала привычного удовольствия.

«Я думала, мы друзья».

Слышавшийся ей голос Кэрол перекрывал преувели­ченно чувственную хрипотцу Рода Стюарта и гомон от­мечающей час коктейля публики.

Последние несколько месяцев – собственно, после вы­хода из больницы, – Кэрол относилась к ней вполне по-людски. То, что она ей говорила насчет самоуважения, пожалуй, оказалось не такой уж туфтой. Откуда у нее взяться хоть какому-то самоуважению, если любой мо­лодчик может подцепить ее в заведении на манер вот это­го – а оно было, считай, приличным, по сравнению с теми притонами, в которые ее иногда заносило, – получить, что хотят, а потом вышвырнуть ее, точно использован­ный презерватив.

Похоже, Кэрол не считала ее кретинкой, раз дала ей ответственное поручение. И чем она ей отплатила? Под­вела, вот и все.

Джон наклонился к ней и прихватил губами мочку ее уха.

– Мне вообще-то пора, – внезапно объявила она и едва не столкнула его с табурета, потянувшись за кошель­ком и конвертом, до сих пор лежащим на стойке. – Спа­сибо за угощение.

– Эй, куда ты? Я думал, ну… сама знаешь.

– Ага, знаю. Извини.

Он соскочил со стула и подбоченился:

– Ну и что ты мне теперь прикажешь делать?

– Полагаю, спустить самому.

На пути к гостинице она то со всей силы нажимала на газ, то сбрасывала скорость, высматривая радары и дер­жась подальше от полицейских машин. Пьяной она не была, но при случае прибор показал бы наличие алкоголя в ее дыхании. Сумасшедшее движение в центре города окончательно превратило путаницу улиц в кошмар для водителя, но в конце концов она все-таки добралась до гостиничного гаража.

Вестибюль был набит битком. Предвыборные афиши с портретами Тейта Ратледжа качались над головами сто­явших вплотную друг к другу людей. Казалось, все голо­совавшее за Тейта население округа Бексар явилось сюда праздновать победу.

– Разрешите, разрешите, – Фэнси начала ввинчи­ваться в толпу. – О черт, это же моя нога! – вскрикнула она, когда кто-то попятился и наступил ей на пальцы. – Пропустите меня!

– Эй ты, беленькая, изволь подождать лифта вместе со всеми! – попыталась одернуть ее какая-то дама, бюст которой словно броня покрывали ряды значков с изобра­жением улыбающегося Тейта.

– Как бы не так! – огрызнулась Фэнси. – Пропусти­те!

Ей казалось, что она уже добрых полчаса пробивается сквозь толпу, которая клокотала и бурлила, словно пол­ное ведро мальков. Но, привстав на цыпочки, она, к своей растерянности, обнаружила, что практически совсем не приблизилась к лифтам.

– С меня на фиг хватит, – пробормотала она и схва­тила под руку стоявшего рядом мужчину. – Проведите меня в лифт, и я вас так ублаготворю, век не забудете.

Зазвонил телефон, и в гостиной мгновенно воцарилась тишина. Все глаза разом устремились к аппарату.

– Ну вот, – спокойно произнес Эдди, – это он.

Тейт взял трубку.

– Алло? Да, сэр, это Тейт Ратледж. Спасибо, что по­звонили, сенатор Деккер.

Эдди вскинул руки над головой и потряс кулаками, словно боксер, выигравший бой нокаутом. Зи сжала руки под подбородком. Нельсон кивнул точно судья, в присут­ствии которого присяжные только что вынесли справед­ливый приговор. Джек и Дороти-Рей улыбнулись друг другу.

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр. Я тоже. Благодарю вас. Очень признателен вам за звонок. – Он положил трубку и несколько секунд сидел, свесив сцепленные руки между коленями. Потом поднял голову и сказал с мальчишеской усмешкой: – Похоже, теперь я новоиспеченный сенатор от штата Техас.

В гостиной мгновенно все встало вверх дном. Несколь­ко помощников с идиотскими воплями попрыгали на сту­лья. Эдди рывком поставил Тейта на ноги и подтолкнул к двери в спальню:

– Уж теперь-то тебе можно переодеться. Кто-нибудь пусть сбегает вызовет лифт и займет его. Я позвоню вниз и попрошу их потерпеть еще пять минут. – Он схватил телефонный аппарат.

Эйвери стояла, заломив руки. Ей хотелось тоже апло­дировать и кричать от радости. Хотелось обнять Тейта и поцеловать его, поздравив с триумфом, хотелось разде­лить с ним ликование великого часа. Вместо этого она тряслась от страха, как осиновый лист.

Когда она вошла в спальню, он уже разделся до белья и облачался в брюки.

– Тейт, не ходи туда.

Он резко поднял голову:

– Что?

– Не ходи вниз.

– Я не могу…

Она вцепилась ему в руку:

– Человек, о котором я тебе говорила – тот седой – он здесь. Я видела его утром. Тейт, ради всего святого, не ходи.

– Но я должен.

– Пожалуйста. – На глазах у нее выступили слезы. – Пожалуйста, поверь мне.

Он застегивал светло-голубую рубашку. Его пальцы замерли.

– С какой стати?

– Я люблю тебя. Потому-то и выдавала себя за твою жену. Я влюбилась в тебя еще в больнице. Еще до того, как смогла говорить. И все, что я тебе рассказала, – правда. На твою жизнь покушаются. Да, мне представил­ся шанс написать необыкновенно захватывающий репортаж, но… – Тут она стиснула его плечи и умоляюще за­кончила: – Но все, абсолютно все я делала только ради того, чтобы тебя защитить. Я люблю тебя и любила с самого начала.

– Тейт, они… – в комнату ввалился Эдди. – Что тут, черт подери, происходит? Я думал, ты уже одет. Они там внизу чуть не стены крушат, требуя тебя. Все с ума сходят. Пошевеливайся. Идем.