Мартина Коул - Леди-киллер

— Я думала, он ударит меня!

Впервые в жизни Питер Реншо взглянул на эту привлекательную женщину другими глазами, не замечая ни ее пышной груди, ни глаз, ни волос, ни ног. Он волновался за Джорджа: фирма была всей его жизнью. Его прибежищем!

— А вам ни разу не приходило в голову, что Джордж Маркхэм, возможно, считает себя теперь конченым человеком? Что он не найдет новой работы, хотя вправе претендовать на нее так же, как десятки молодых мужчин и женщин? Что у него есть дом и жена? Уверен, миссис Денхэм, об этом вы никогда и не думали. Вы думаете только о себе и об этой проклятой фирме! Ну что ж, когда-нибудь придет и ваш черед, милочка! На этот счет не надо строить иллюзий. Так вот, хотелось бы надеяться, что с вами поступят более тактично.

Питер вышел из комнаты, а Джозефин Денхэм так и осталась стоять с разинутым ртом.

На ее столе валялась бумажка с расчетами. Двенадцать тысяч фунтов. Не очень-то много за пятнадцать лет службы!

Илэйн надоело валяться в постели, и она поднялась. Заварила чай, выпила чашку, прочитала газету и решила, что надо чем-то заняться, чтобы прогнать тревожные мысли. Она вымыла чашку и, глянув в сад, подумала, что неплохо бы отобрать семена помидоров на рассаду. Каждый год в это время Джордж высаживал семена в чашечки и ставил в хорошо проветриваемый шкаф, где они прорастали, прежде чем отправиться в теплицу. И потом все лето у них были свои помидоры, ярко-красные, крупные, сочные.

Илэйн пошла в спальню и оделась для работы в саду. Осторожно, чтобы не задеть шишки, натянула через голову старый джемпер, надела брюки от тренировочного костюма. После двух таблеток аспирина головная боль поутихла. Илэйн вообще не могла сидеть сложа руки. В доме все сияло чистотой, ей от безделья в голову лезли всякие неприятные мысли, она задумывалась над своей жизнью и начинала хандрить.

Илэйн прошла к сараю, и, когда вошла внутрь, в нос ей ударил запах плесени. Огляделась. Уютное гнездышко устроил себе Джордж! Здесь он проводил много времени.

Илэйн вдруг показалась, будто она вторглась на чужую территорию, но тут же в голову пришла мысль: сарай принадлежит Джорджу в такой же мере, как и ей. Он занимается садом, она — домом. У него одно дело, у нее — другое.

Ладно, где же эти семена? Она стала шарить по полочкам, висевшим на стенах. Луковицы гладиолусов ожидали своего часа, когда их высадят в грунт. Надо сказать Джорджу, чтобы высадил несколько луковиц у входа в дом, тогда вдоль фасада протянется шпалера цветов всевозможных оттенков. Эта мысль согревала душу. Не мешало бы также перепланировать сад — это тоже займет ее мысли на какое-то время. Скоро Джордж перестанет ходить на работу и будет посвящать больше времени саду. Хорошо бы купить несколько кустов роз. Илэйн любит розы, а Джордж хороший садовник, терпеливый и аккуратный. У них не найдешь ни одного сорняка!

Она принялась расчищать школьный стол, заваленный предметами, связанными с садоводством, затем порылась в ящике в поисках журналов, рассчитывая набрести там на какие-нибудь идеи по перепланировке сада. Пожалуй, стоило выкопать пруд побольше и украсить его «садиком камней» — получится очень красиво!

Илэйн вытащила из ящика кипу журналов и — похолодела! Смотрела и глазам своим не верила.

С обложки одного из них прямо на нее глядела молоденькая китаянка, почти совсем голая, с цепью на шее.

Девушка улыбалась.

Илэйн тупо уставилась на иллюстрацию, чувствуя, как желчь поднимается к горлу.

Под этим журналом был еще один, с броской надписью поперек обложки: «Нацистки-садисты» и изображением двух женщин в форме СС, которые волокли девицу, тоже почти голую.

Илэйн зажмурилась, потом снова открыла глаза. Нет, это не сон. Журналы лежали на месте!

Она не спеша вынула из стола все, что там было, и почувствовала, как тяжело стало на сердце. Под журналами Илэйн обнаружила газетные вырезки и, устроившись в кресле, где всегда сидел Джордж, принялась их просматривать. Здесь были вырезки из статей о Потрошителе из Йоркшира, пожелтевшие от времени, ломкие и хрупкие, фотографии жертв Потрошителя. Газетные заголовки, казалось, кричали:

«Я БЫЛ ИЗБРАН ДЛЯ УБИЙСТВА»,

«ЕЕ ГЛАЗА СВЕЛИ МЕНЯ С УМА»,

«ПОТРОШИТЕЛЬ НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДАЕТ СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ».

Закрыв одну папку, Илэйн раскрыла другую.

Тут были вырезки поновее, все о «Потрошителе из Грэнтли». И Илэйн поняла: Джордж убил всех этих женщин!

Он ненормальный. Недаром напал на нее!

Надо сообщить в полицию!

Илэйн поспешно принялась запихивать папки и журналы в ящик и, поглощенная этим занятием, не заметила мелькнувшую за окном тень, не услышала, как открылась дверь. А когда повернулась, лицом к лицу столкнулась с Джорджем. От ужаса у нее даже не было сил завизжать, она ухватилась рукой за стол, чтобы не рухнуть на пол, и тихо застонала.

Джордж пристально смотрел на нее. И улыбался. Улыбался, как всегда, едва раздвинув губы.

— Пошли, дорогая, выпьешь чаю, а то у тебя шок, ты побелела как мел.

Кэйт сидела за ленчем в буфете, когда ее позвали к телефону, висевшему на стене рядом с дверью.

— Барроуз слушает.

— Кэйт? Это я, Дэн.

Кэйт с трудом узнала его голос, какой-то надломленный, и переполошилась. Она отвернулась к стене, пытаясь говорить как можно тише, чтобы никто не услышал.

— Вот что, Дэн… Клянусь, я ни о чем понятия не имела…

Он оборвал ее:

— Знаю. А теперь, Кэйт, давай смотреть правде в глаза: я сам виноват. В общем, скажи этому… твоему другу, что все в порядке. Твое дело закрыто. Я заезжал к вам повидаться с Лиззи и сказал, что возвращаюсь к Антее.

— В самом деле?

— Да. Сегодня утром говорил с ней по телефону. Решили еще раз попробовать…

Дэн лгал: он хотел убраться из Грэнтли подальше, чтобы навсегда забыть о Патрике Келли.

— Надеюсь, Дэн, у тебя все будет в порядке, очень надеюсь!

Дэн сказал что-то, но из-за треска в трубке Кэйт не расслышала и дважды переспросила, прежде чем повесить трубку. Затем вернулась к своему столику и закурила сигарету. Буфет постепенно заполнялся людьми, но Кэйт ничего не замечала.

Из головы не шел Патрик и все то, чему она оказалась свидетельницей. Она все так же любила его. Любила и боялась. Порой он вызывал у нее раздражение. Но вопреки всему, и это было самое худшее, Кэйт хотела его! Боже! Как она его хотела!

— Места тут платные? — добродушно пошутил Кэйтлин, подходя к столику.

— Со стариков денег не беру!

Он засмеялся:

— Ну как дела? Все уладилось?

Кэйт кивнула.