Нора Робертс - Моя любимая ошибка

—Замечательное слово. Наше. Давай говорить его как можно чаще.

—Пойду нарву свежего салата, а потом поужинаем.

—Еще одно прекрасное слово — «мы». Мы сходим вместе.

—Мне это тоже больше по душе. — Эбигейл направилась к двери и вдруг остановилась, возвращаясь к своим мыслям. — Слившиеся воедино супруги.

—Если хочешь прямо сейчас приступить к супружеским обязанностям и слиться воедино, отключи картофель.

—Воедино. Не ярусы, не слои, не подсоединенные друг к другу, а слитые воедино. Отдельная композиция, индивидуальные коды, но слитые в единое целое.

—По-моему, ты уже говоришь не о нас с тобой.

—Вот и ответ. Как же я не догадалась раньше? Вернее, я пыталась, но надо было действовать по-другому. Сопряженность — вот ответ. Теперь я верю, что смогу добиться успеха. Нужно только попробовать.

—Давай. А я займусь ужином. Вот только не знаю, когда вынимать из духовки эту картошку.

—Ох. — Эбигейл глянула на часы и принялась подсчитывать. — Перемешай и поверни кастрюлю через четверть часа, потом еще полчаса — и блюдо готово.

В течение часа она пересчитывала, переписывала коды, меняла алгоритмы. Потом провела предварительные испытания, выявила места, требующие дальнейшего усовершенствования.

Закончив работу, она сообразила, что не имеет понятия, где сейчас находятся Брукс и Берт. Но вскоре обнаружила, что плита работает в режиме подогрева.

Эбигейл нашла обоих на задней веранде: Брукс читал книгу, а Берт с наслаждением грыз имитацию косточки из сыромятной кожи.

—Из-за меня задержался ужин.

—Ничего, бросим пару стейков на гриль. Ну, как успехи?

—Нужно еще кое-что доработать. Результат пока не безупречен. Но даже когда я закончу, потребуется время, чтобы ромуланизировать новую программу.

—Что-что?

—Ну, это термин из языка программирования, который я сама создала. Ромулане — раса из «Стар трека». Очень люблю этот фильм.

—Всем зубрилкам и умникам он нравится.

В устах Брукса слова «зубрилка» и «умник» звучали как выражение любви, и всякий раз, слыша их, Эбигейл не могла сдержать улыбку.

—Насчет всех не знаю, а мне действительно нравится. У ромулан есть генератор поля невидимости, с помощью которого их космический корабль невозможно заметить.

—Понятно. Ты хочешь ромуланизировать свой вирус и сделать его невидимым.

—Да. Можно замаскировать его под что-нибудь привлекательное, ну, к примеру, как троянского коня. Это тоже вариант. Но лучше сделать вообще невидимым. Именно этим путем и надо идти. Он себя оправдает.

—Тогда нам сегодня есть что отметить.

Солнце клонилось к закату, они сели за стол, и Эбигейл про себя решила считать эту трапезу ужином в честь помолвки.

Едва на небе появилась луна, в кармане у Брукса зазвонил телефон.

—Это капитан.

Эбигейл сидела сложив руки на коленях, стиснув до боли пальцы. Она старалась заставить себя дышать размеренно и ровно, а сама напряженно вслушивалась в каждое слово.

—Энсон встретился с агентом, — сказала она, когда Брукс закончил разговор.

—Да. Гаррисон отнеслась к его рассказу скептически и с явным недоверием. Ну, тут нет ничего удивительного. Любой бы на ее месте поступил так же. Она проверила у Энсона все документы, задавала множество вопросов. Одним словом, подвергла его всесторонней проверке. О твоем деле ей известно. Думаю, о нем знают все агенты и федеральные маршалы в Чикаго. Энсон думает, Гаррисон не поверила, когда он сказал, что не знает, где ты в настоящее время находишься. Но так как связи между вами нет, никаких действий она предпринять не может.

—Но им надо, чтобы я приехала в Чикаго. Чтобы получить возможность допросить Элизабет Фитч лично.

—Тебе решать. — Брукс обнял Эбигейл, желая успокоить. — Поедешь, когда почувствуешь, что готова к такому шагу. Беседа заняла два часа, а завтра Энсон снова встречается с агентом Гаррисон. Тогда мы и узнаем последние новости.

—Она уже сообщила своему непосредственному начальнику?

—Через десять минут после разговора с Энсоном она покинула кабинет и села в машину. Энсон точно не знает, не увязался ли за ней «хвост». Он проводил Гаррисон до здания, где находится помощник начальника управления. Энсон позвонил нам, когда Гаррисон зашла внутрь. Сейчас Энсон в пути. Он не считает целесообразным устанавливать слежку за домом.

—Теперь им известно, что я жива и что «твой друг» — это тоже я.

—Эти сведения явно в твою пользу.

—Если рассуждать логически, то да. — Эбигейл вздохнула. — Как бы там ни было, пути к отступлению нет.

—Для нас обоих.

—Мне надо поработать хотя бы еще пару часов.

—Давай. Только не переусердствуй, ведь завтра мы приглашены на барбекю.

—Но…

—Все хорошо, не волнуйся. Нам обоим полезно отдохнуть и отвлечься. — Он ласково погладил Эбигейл по волосам. — Вот увидишь, Эбигейл, тебе понравится. Доверься мне. Кроме того, надо же сообщить новость о нашей помолвке.

—Господи!

Брукс со смехом обнял ее.

—Полагаю, мое семейство будет прыгать до потолка от радости. А мне надо выбрать для тебя кольцо.

—А может, пока подождем, не будем говорить? Вдруг что-то пойдет не так…

—Мы позаботимся о том, чтобы этого не произошло, — заверил Брукс, целуя ее в щеку. — Не засиживайся допоздна.

Оставшись одна, Эбигейл приступила к работе. Здесь она точно знала, что надо делать и какая задача перед ней стоит. «Обратной дороги нет, — в который раз напомнила она себе. — Для нас обоих».

Однако предстоящая схватка с русской мафией пугала меньше намеченного на завтрашний день барбекю, куда их с Бруксом пригласили.

27

Эбигейл очнулась ото сна и оказалась в полной темноте. Нет, это не выстрелы, а удары грома. И взрыва тоже нет, всего лишь вспышки молнии.

Обычная гроза с дождем и сильным ветром.

—Приснился плохой сон? — В темноте Брукс взял ее за руку.

—Гроза разбудила. — Эбигейл выскользнула из постели, подошла к окну и, открыв его, стала жадно вдыхать порывы насыщенного грозой воздуха, приятно холодящие кожу, освежающие голову.

—Да, сон. — Снова вспыхнула молния, осветив раскачивающиеся на ветру деревья. — Ты раньше спрашивал, снятся ли мне кошмары или сцены прошлой жизни, а я тогда ничего не ответила. Сейчас реже, чем прежде, и теперь это не кошмары, а скорее воспроизведение картин прошлого.

—Ну, это, по-моему, одно и то же.

—В общем, да.

Эбигейл стояла на фоне открытого окна, за которым черное небо то и дело раскалывали ослепительные молнии.