В обратную сторону - Лана Мейер
Не если, а когда… Даже сердце в груди сжимается от предвкушения.
— А ты можешь заплести мне две французские косы? Хочу выложить новые фото в социальные сети. Друзей у меня фактически нет, следить за мной некому, но я все равно хочу сменить аватар, — мечтательно рассуждает вслух Катарина, озаряясь лучезарной улыбкой. На самом деле, если ее разговорить, она та еще болтушка. Я и слова сказать не успеваю, потому что она все время что-нибудь рассказывает, не позволяя мне глубоко погрузиться в каждую тему.
— Садись передо мной, пока Робби увлечен домиком, — предлагаю я, поглядывая за Робертом, что без конца терзает специальный развивающий дом своими любопытными пальцами, периодически выдавая нам свое мудрое «агу». — Дань, ну нас подожди, — прошу я, замечая, как старший сын начинает налегать на закуски, что мы с Кэтти красиво разложили на бежевом пледе.
Запахи цветов раздражают обонятельные рецепторы. Это из-за дождя и легкого ветра, что доставляет их прямиком из окружающей нас лесопарковой территории. Действительно, имитация пикника удалась на славу, и я рада видеть горящие глаза Катарины. Еще пара таких посиделок, и она будет готова к настоящей вылазке. Или я тороплю события?
Хочется помочь Кэтти. И отчасти хочется быть лучше этой мутной Веры, которая, как мне кажется, влияет на нее дурным образом. Тот случай, когда доктор не лечит, а калечит. Я в этом не сомневаюсь, да только доказательств у меня нет.
— Ну как, тебе нравится? — открываю фронтальную камеру, демонстрируя Катарине готовую прическу. — К этому платью она идеально подходит. Ты очень красивая.
— Не такая красивая, как ты, — немного опустив взор, вдруг отвечает Кэтти.
— Что ты, — немного теряюсь я, даже не ожидая таких слов. — Ты очень красивая девочка, слышишь? Папа говорит, что в танце ты просто божественна. Я бы хотела посмотреть на твою тренировку. Можно?
— Я не знаю, немного смущаюсь, когда в зале есть зрители. Только к Вере привыкла, — слегка пожимая плечами, тихо отзывается Катарина. — Но я рада, что папа не женился на ней, — вдруг выдает Кэтти, бросая многозначительный взор в сторону нашей спальни. — Я имею в виду, что…, — прикусывает язык, понимая, что явно сболтнула лишнее.
Мое лицо, должно быть, пылает всеми оттенками алого. Кровь приливает к щекам, пульс предательски выбивается за пределы допустимых значений.
— Раз начала мысль, то лучше закончить, Катарина, — стараясь быть мягкой, прошу ее я. Остервенело сжимаю в кулаке расческу, которой каких-то пару минут назад плавно скользила по волосам Кэтти.
И нет, я не ревную. Но если Дима снова солгал мне… ноги моей не будет в этом доме. Я сыта по горло иллюзиями и ложью.
— Почему ты рада, что твой папа не женился на Вере?
— Иногда Вера меня пугает, — признается вдруг девочка и нервно сглатывает — словно саму себя винит за сказанное. — Пугает не она, а ее отношение к папе. Я… я не глупая, все замечаю. Я уже взрослая, — вслух рассуждает Кэтти, продолжая смущаться. — Я однажды увидела ее в постели папы. Утром, как и…, — она явно хотела сказать «вас», но я отрицательно качаю головой, пытаясь убедить ее в том, что вспоминать эту сцену сейчас — не лучшая идея.
— Можешь не продолжать, я поняла, — если тон голоса можно описать, как «мертвый», то это он и есть. Автоматически вылетает из моих уст, и я ничего не могу с собой поделать — мое лицо «плывет». И размазала его не Кэтти, а утренняя ложь Димы.
Наглая, бесстыдная, глаза в глаза.
— Они просто спали вместе, и я подумала, что папа хочет жениться на ней. Других девушек, если они и были, я никогда здесь не видела.
Меня начинает тошнить от одной мысли, что эта прошмандовка спала на нашей постели. Иначе и не скажешь.
— Прости, я тебя расстроила? — осекается Кэтти в тот самый момент, когда замечает выражение моего лица.
Меня мутит так сильно, что невозможно дышать. Я догадываюсь, что теперь мое лицо далеко не красного, а бело-зеленого цвета.
— Все в порядке, Кэтти. Давай закроем тему, — глухо отзываюсь я, стараясь не обращать внимание на тремор в руках. Черт, мне еще и Роберта кормить и укладывать. Молока на этом стрессе не так много остается, уже не знаю, что и делать. Еще чуть-чуть и у меня будет нервный срыв, а Робби придётся расти на смесях, чего бы мне не хотелось.
— Куда ты собираешься? — взволновано интересуется Кэтти, когда я встаю с пледа. — Я что-то не то сказала?
— Все в порядке, мне нужно уложить Роберта. Побудете здесь вдвоем? — я привлекаю к себе внимание Богдана. — Я буквально на десять минут.
— Кэтти, хочешь поиграть со мной в новую игру на планшете? Она рассчитана на двоих.
— Даже не знаю, — словно сквозь туман доносится до меня ответ Кэтти, когда я крепко прижимаю к себе самого сладкого в мире младенца. Его тепло и запах всегда действуют на меня, как самое мощное в мире успокоительное. Должно быть из-за прилива вселенской любви, что переполняет сердце каждый раз, когда я обнимаю малыша.
Слегка убаюкивая Робби, я возвращаюсь в нашу с Димой спальню. Я планировала покормить его, покачать на руках, дать соску и оставить в кроватке — обычно Роберт легко засыпал в дневное время, но сегодняшний день явно замкнет список исключительных дней. Сначала он едва ли не укусил меня, потом начал хныкать и выражать свое недовольство, как бы я ни старалась его успокоить, угомонить. Закончилось все слезливой истерикой. Спустя полчаса мучений мне все же удалось застать тот момент, когда Роберт мирно прикрывает глазки и погружается в сон.
Невольно любуюсь своим капризным мальчиком, прекрасно осознавая, с чем связана его тревожность. С моей собственной. Не раз замечала, что дети просто отражают мое состояние. Они считывают все мгновенно… даже в таком возрасте.
Наконец, я оборачиваюсь, чтобы вернуться на террасу и настраиваю радио-няню, чтобы следить за Робби с экрана. Как вдруг вижу перед собой Богдана, что растерянно разглядывает нашу с Димой спальню. Его глаза становятся большими и округлыми, такими, словно он ищет нечто очень важное.
— Дань, ты что-то потерял? Все твои игрушки на террасе. Или меня потерял? Я задержалась, Робби уснуть не мог… Вы там как, закончили играть на планшете?
— Мам, я ищу Кэтти. Она разве не здесь?
Сердце пропускает удар. Суеверный страх парализует
