Бремя одежд. Болотный тигр - Кэтрин Куксон
Потом она снова взяла лампу и попыталась вспомнить, зачем пришла в гостиную. Мысли упрямо возвращались к Майклу. Этой ночью его нельзя оставлять одного. И она закричала, не в силах сдвинуться с места:
– Эндрю! Эндрю! Эндрю!
* * *
Четыре часа утра. На кухне было душно, даже жарко. Мэгги уснула, скрючившись в кресле. Напротив нее дремала Розамунда, и хотя ей удавалось сохранять вертикальное положение – казалось, она постоянно начеку и прислушивается к каждому звуку, – голова безвольно покоилась на спинке кресла.
В час ушли отец с Дженнифер. Розамунда хотела отправиться с ними, но Мэгги пришла в неописуемый ужас.
– Мисс Рози, мэм, не оставляйте меня одну! У меня такое чувство, словно… кто-то ходит по могиле.
Розамунда успокоила старуху, пообещав остаться до утра.
Около двух заглянул Эндрю, спросил, нет ли в доме виски.
– Ему обязательно нужно подкрепиться, а то нервы натянуты, как струна, – вот-вот лопнут.
Он рассказал Розамунде, что на вызов немедленно явилась полиция, но до рассвета они ничего не смогут предпринять.
– Если бы он дал себе хоть маленькую передышку! Эндрю также сообщил, что им взялся помогать Арнольд Партридж.
Как все странно обернулось, думала Розамунда. Арнольд Партридж был одним из подстрекателей, поставивших своей целью получить ордер на владение землями Майкла. Если бы не это давление со стороны Арнольда Партриджа и мистера Брауна, Майкл и поныне обретался бы в Ирландии. Ах, если бы это было так! Насколько проще было бы жить, если бы на ее пути не встретился Майкл Брздшоу!
Голова Розамунды качнулась в сторону; по телу пробежала судорога. Ей снилось, будто она стоит в зарослях камыша и закрывает спиной носовую часть катера, чтобы никто не подсмотрел; возле ног плещется лысуха. Розамунда обрадовалась вообще-то лысуха – большая редкость в этих местах. Птица казалась такой ручной, почти домашней, что Розамунда наклонилась взять ее на руки, и вдруг сзади из иллюминатора высунулась чья-то рука; она слабо вскрикнула – этот крик отозвался громким, протяжным воплем из недр катера – и провалилась в трясину…
Кричала Мэгги – не во сне, а наяву. Розамунда вскочила на ноги, моргая заспанными глазами, и, схватив старую женщину в охапку, начала трясти.
– Что с тобой, Мэгги? Проснись, пожалуйста, проснись! Мэгги открыла глаза и прижалась к Розамунде.
– Силы небесные! Мисс Рози, вы нашли ее – там, внутри? – Бедняжка начала хватать ртом воздух. – Матерь Божья, так оно и есть! Катер… Я его видела воочию. Могу описать во всех подробностях. Размерами примерно с эту кухню… две койки… а на другом конце дверь… и там, под доской… вроде сиденья… укромное местечко. Мне пришлось согнуться в три погибели… думала, не разогну спины… и там Сюзи – спит. Я только собралась разбудить ее, и вдруг дьявол как вцепится в горло! Я защищала свою жизнь. И кричала, кричала, кричала!.. А дитё так и не шелохнулось – все равно что мертвое.
– Ну-ну, Мэгги, успокойся. Не надо расстраиваться. Садись, я приготовлю чай.
– Не надо мне никакого чаю, – старая ирландка вскочила на ноги и уставилась на зеленую занавеску. Видно, сон и впрямь сильно подействовал, если она отказалась от чая.
– Когда рассветет?
– Наверное, после пяти.
– Ах, мисс Рози, ждать никак нельзя, будет поздно. Это не просто сон – это знамение. Со мной так уже было – дважды. В ночь перед смертью мамы и перед тем, как мой Джеймс утонул. Мне снилось, будто я вместе с ним погружаюсь в морскую пучину, и я закричала. А когда судно вернулось, оказалось – в ту самую минуту его и смыло. Я знаю, твердо знаю, как сам Господь Бог, что ребенок – на том катере, вместе с матерью. Но ему недолго оставаться в живых, ох, недолго!
– Перестань, Мэгги. Я видела этот катер, там негде спрятать ребенка. На носу хватает места только для крохотной уборной.
Взгляд Мэгги пронзал ее насквозь и устремлялся куда-то дальше, словно она и впрямь видела катер. В голосе Мэгги слышалось что-то потустороннее.
– И еще одно знамение – черная птица с белой головкой. Выпорхнула из круглого окошка и унесла с собой душу несчастного ребенка.
Лысуха! Розамунда ахнула, и это вернуло Мэгги к действительности. Она уже нормальным голосом произнесла:
– Нужно спешить туда. Разыщите хозяина… хоть кого-нибудь! Ради Бога, скорее одевайтесь и бегите со всех ног!
Розамунда в мгновение ока влезла в сапоги Лысуха и круглое отверстие в носовой части катера… Она лихорадочно восстанавливала в памяти подробность за подробностью. Странно, что им обеим приснились нос катера, иллюминатор и редкая в этих краях птица. Это могло быть совпадением – но нет: люди, подобно Мэгги, близкие к матери-земле, обладают провидческим даром. Нужно немедленно найти Майкла или кого-нибудь еще – и бежать к катеру!
Напялив пальто, Розамунда спросила:
– Тебе не будет страшно одной?
– Нет, мэм, уже нет. Страх покинул старую Мэгги и этот дом, он переместился туда… не сомневайтесь. Идите скорей – и да поможет вам Бог! Если сможете, будьте с ним рядом при их встрече.
Розамунда уже сломя голову мчалась по аллее.
Было довольно темно и прохладно – можно подумать; на дворе зима, а не конец июля Розамунда помедлила возле сломанных ворот – оглянулась по сторонам. Ни единого огонька. Куда же идти? К мельнице? Скорее всего, они там. И она полетела знакомой тропой к лесу, но, выбежав из него, не заметила ни вспышек фонариков, ни масляных ламп – не видно было, чтобы в той стороне велись поиски. С минуту она пребывала в растерянности.
Куда же все делись? Если пошли на пруд, очень хорошо: оттуда рукой подать до катера. Как ей следует поступить: сначала сказать Майклу о той женщине или о вещем сне Мэгги? Ладно. Решит, когда его увидит. Ясно одно: он не станет смеяться над суеверной старухой. Почему-то он безгранично верил в Мэгги.
Розамунда достигла Гусиного пруда и остановилась. Никого. Куда же они все-таки делись? Как быть? Нельзя же ей одной идти к катеру. А почему, собственно? Она уже побывала там одна… Но сейчас – другое дело. Если ребенка спрятали на катере, это может значить… что? Розамунда вздрогнула и двинулась дальше, к оврагу. Она только глянет с верхней точки – горит ли на катере свет?..
В камышовых зарослях было абсолютно темно. Ни единого промелька, который указывал бы на местоположение катера. И фонарик не возьмет с такого расстояния.
Все в ней кричало, предупреждая об опасности, но Розамунда, тем не менее, скатилась
